Джордан Шапиро - Как подготовить детей к будущему, которое едва можно предсказать

– Нет. Лучше в эту ракету. Она лучше. Она летит со скоростью света.

– Берегись! Кажется, я вижу впереди галактических пиратов.

– Хватайте суперкомпьютер, возьмем его с собой!

Звучит как бред. Дети могут быть такими смешными и чрезмерно увлеченными! Их фантастические суперкомпьютеры, космические ракеты, зомби-апокалипсисы и галактические пираты несут мало практического смысла. Но метод, с помощью которого они разыгрывают подобный сценарий, имеет значение. Помните: «Средство коммуникации есть сообщение». Это ритуал игры, процесс обучения пониманию системы, что немаловажно. Вместе дети экспериментируют с новыми идеями, новыми концепциями, новыми способами взаимоотношений. Вместе они ищут смысл и создают правила, связанные с каждой вещью, каждым камнем, каждой палкой. Возникает коллективное повествование.

Жан Пиаже, известный швейцарский психолог, считал, что в подобных игровых сценариях проявляется процесс адаптации, который он называл аккомодацией . В 1950-х годах он описал, как дети подражают своим сверстникам и меняют свое поведение в зависимости от условий игры, то есть идут на небольшие аккомодации друг для друга. Они учатся быть гибкими, отказываясь от собственных идей и заменяя их новой информацией. Сейчас мы уже точно знаем, какие части мозга активируются, когда дети используют свои адаптационные навыки. Мы также признаем адаптацию как компонент исполнительных функций.

Некоторые эксперты называют те фантастические сценарии, в которых регулярно участвуют мои дети после школы, «притворством» или «ролевой игрой». Сама игра не имеет ни цели, ни победителей, ни проигравших. Вместо этого проводится эксперимент по разработке правил, созданию обычаев и организации собственных систематизированных миров.

Если бы Лев Выготский тоже наблюдал за моими детьми на школьной площадке, он бы заметил, что они взаимодействуют с объектом на бревне одновременно и как с суперкомпьютером, и как с камнем. Это означает, что игра имеет и реалистичный, и вымышленный контекст. Дети делают вид, что печатают на компьютере, но не волнуются, когда он падает в грязь. В один момент это хрупкий гаджет, а уже через секунду – всего лишь камень. Дети также относятся к своим друзьям одновременно как к школьным приятелям и как к космическим ковбоям, применяя разные правила в определенных обстоятельствах. Выготский считал, что такая ролевая игра – один из верных способов развития у ребенка навыков самоконтроля, так как переключение с контекста на контекст предполагает подавление первоначальных порывов (не называй камень тем, чем он является на самом деле), а также следование социальным правилам (обращайся к друзьям как к персонажам игры).

Навыки самоконтроля и исполнительные функции начинают развиваться еще до достижения шестилетнего возраста.

Предположительно, те же навыки развиваются, когда дети вовлечены в ролевую игру в пределах виртуальной реальности. Каждый раз, когда дети разыгрывают некий вымышленный сценарий (на детской площадке или онлайн), они оттачивают фундаментальные социальные навыки, которые требуют наличия самоконтроля и исполнительных функций.

Успех в мире взрослых зависит от способности человека следовать правилам, конструктивно взаимодействовать с другими людьми и осознавать, что их взгляды могут отличаться. В некотором смысле игра – это начало участия в гражданской жизни. Это пространство, где дети усваивают свои первые уроки о жизни в обществе.

Одним из первых американских исследователей, писавших о социальной и гражданской природе игры, был выдающийся детский психолог Грэнвилл Стэнли Холл. В 1897 году он провел исследование, взяв за основу то, как дети играли в «куче песка», расположенной в пригороде Бостона. В качестве отчета о своих наблюдениях он написал книжку с незамысловатым названием «История одной кучи песка». Он описал, как дети строили «колодцы и тоннели; холмы и дороги, подобные городским; острова, мысы и заливы с воображаемой водой», а также «рудники, угольные шахты и каменоломни». Все – в одной огромной куче песка.

Изучение подобных раскопок может показаться странным. Но подумайте об этом в контексте конца XIX века. Тогда не было никаких песочниц; детская игра, какой мы ее себе представляем, была новым этапом развития. Конечно, дети занимались какими-то общеизвестными вещами: прыгали через скакалку, играли в «салочки» и «классики». Но школьных площадок не существовало, не было ни уличных горок, ни качелей. Психотерапевты, рекомендующие песочную терапию, еще не появились. Те красочные пластмассовые лопатки и ведерки, к которым мы все привыкли, еще никто не производил.

Нелепая на первый взгляд игра, в которой участвуют дети, на самом деле развивает их фундаментальные социальные навыки.

Все в жизни детей XIX века выглядело бы незнакомым для современного путешественника во времени. Выйдя из своего «ДеЛориана» [8] DeLorean – спортивный автомобиль, ставший машиной времени в кинотрилогии Роберта Земекиса «Назад в будущее» (прим. ред.). , вы бы удивились, увидев совершенно иную картину детства. Большинство детей, которых вы встретите, будет работать. Очень много работать. А те, кто слишком мал для полей, фабрик и шахт, скорее всего, будут помогать взрослым по хозяйству.

Напоминаю, что первый федеральный закон США об охране детского труда – закон Китинга–Оуэна – был принят только в 1916 году, и даже он всего лишь ограничивал межрегиональную торговлю товарами, произведенными детьми за более чем восьмичасовую смену. Если дети работали меньше восьми часов, то плоды их труда считались полученными законным образом. По сегодняшним меркам это кажется довольно шокирующим.

Но в то время Соединенные Штаты были весьма ортодоксальным государством, когда дело касалось пуританской трудовой этики. Общепринятая мораль оценивала врожденную ценность человека по его труду, производительности и результатам. «Хорошие американские граждане» возражали против безделья как детей, так и взрослых. Родители пытались привить своим детям такие ценности, как послушание, набожность и строгое следование нормам трудовой этики. Историк Стивен Минц изучал концепт американского детства и обнаружил множество жалоб XVII века на «детей, играющих в мяч или запускающих воздушных змеев на улице». Игра считалась «греховной тратой времени».

Но когда Грэнвилл Стэнли Холл решил изучать игры с песком, изменения уже начались. Отношение к работе, семье и развитию детей начало меняться. Американский психолог написал «Историю одной кучи песка» по той же причине, по которой я написал книгу, которую вы сейчас держите в руках. Игра в песке в конце XIX века была тем же, чем сейчас является виртуальная реальность: новым, спорным явлением, сопровождающимся радикальными экономическими, социальными и культурными изменениями.