Джордж Мартин - Грезы Февра (сборник)

– Сбавь тон, Эбнер, – спокойно сказал Джошуа, – избавь меня от твоего негодования. Да, я лгал тебе. На нашей первой встрече я предупредил тебя, что, если ты будешь задавать мне вопросы, в ответ будешь получать ложь. Ты сам заставил меня лгать тебе. Я сожалею только об одном, что ложь была состряпана не лучшим образом.

– Мой партнер! – сердито воскликнул Эбнер. – Черт, я даже сейчас не в силах поверить. Убийца, хуже, чем убийца. Что ты делал все эти ночи? Уходил, чтобы в укромном месте подкараулить кого-нибудь несчастного, разорвать ему горло и выпить кровушки? А потом как ни в чем не бывало возвращался… Да, так оно и было, теперь я понимаю. Почти каждую ночь ты оказывался на новом месте – и никакого риска. К тому времени, когда люди на берегу находили твою жертву, ты уже далеко. И бежать тебе никуда не нужно. Ты здорово устроился в прекрасной собственной каюте на роскошном пароходе. Неудивительно, что вам так хотелось иметь собственный корабль, мистер капитан Йорк. Чтоб тебе пусто было!

– Замолчи, – приказал Йорк. В голосе его прозвучала такая сила, что Марш тотчас закрыл рот. – Опусти трость, пока, размахивая ею, ты тут что-нибудь не разбил. Опусти, я сказал. – Марш опустил трость на ковер. – Очень хорошо.

– Он такой же, как все остальные, – вмешалась Валерия. – Он ничего не понимает. У него к тебе ничего нет, только ненависть и страх. Мы не можем оставить его в живых!

– Возможно, – нехотя произнес Йорк. – Я думаю, что все не так просто, хотя, возможно, я ошибаюсь. Что скажешь, Эбнер? Только берегись, взвешивай каждое свое слово.

Но Эбнер Марш был слишком зол, чтобы думать. Переполнявший его страх уступил место гневу; ему лгали, его заставили играть в игру, превратили в полного идиота. С Эбнером Маршем так не обращался еще ни один человек. И не имело значения, что это не человек вовсе. «Грезы Февра», своего красавца, Марш превратил в плавающий ночной кошмар.

– Я давно на реке, – сказал Марш. – Не вздумай меня пугать. Когда я ходил на своем первом пароходе, то видел, как на моих глазах в салоне Сен-Джона выпустили кишки моему приятелю. Тогда я схватил того негодяя, который сделал это, вырвал у него нож и сломал ему спину. Участвовал я и в войне против Страшного Топора, был и в истекающем Канзасе… Какому-то кровососу меня просто так не взять. Только попробуй тронь меня! Я в два раза превосхожу тебя в весе, к тому же ты обгорел до костей. Я откручу тебе башку. Может быть, мне давно следовало бы это сделать.

Ответа не последовало. Потом, к его великому изумлению, Джошуа Йорк разразился смехом.

– Ах, Эбнер, – сказал он, когда немного успокоился. – Ты – речник до мозга костей. Мечтатель, хвастун и полный идиот. Ты сидишь здесь и ни черта не видишь, в то время как мне хватает того света, который просачивается через щели в ставнях и двери, через ткань штор. Ты сидишь здесь, толстый и неуклюжий, а моя сила, насколько тебе известно, заключается в скорости. Уж кому-кому, как не тебе знать, как бесшумно я умею передвигаться. – Последовала пауза, потом скрип, и вдруг голос Джошуа донесся из другого конца каюты. – Вот так. – И снова наступила тишина. – И так. – Он уже оказался позади него. – Или так. – Он снова был там, где сидел первоначально; Марш, пытавшийся поспевать за ним и крутивший головой, почувствовал тошноту. – Ты начнешь истекать кровью, хотя моих прикосновений даже не ощутишь. Я могу в темноте подползти к тебе и вцепиться в горло, а ты даже не поймешь, что произошло. И все же, несмотря на все это, ты сидишь здесь, задрав бороду и направив взгляд не в ту сторону, ругаешься и угрожаешь мне! – Джошуа вздохнул: – У тебя сильный дух, Эбнер Марш. Ты не силен в рассуждениях, но в силе духа тебе не откажешь.

– Если хочешь убить меня, чего же медлишь, давай, действуй, – сказал Марш. – Я готов. Да, обогнать «Эклипс», может быть, мне и не удалось, зато я выполнил почти все, что намечал в жизни. Лучше мне гнить в одной из тех могил Нового Орлеана, чем командовать пароходом, напичканным вампирами.

– Как-то я поинтересовался, считаешь ли ты себя религиозным или суеверным человеком, – снова заговорил Джошуа, – тогда ты дал мне отрицательный ответ. А сейчас я слышу, что ты говоришь о вампирах, как какой-нибудь необразованный невежа.

– Ты же сам рассказал мне о них…

– Да-да. Гробы с землей, бездушные твари, которые не отражаются в зеркалах, боятся ступить в текущую воду, способны превращаться в волков, летучих мышей и туман, но в ужасе застывают перед вязанкой чеснока. Ты, такой разумный человек, веришь в такую чепуху, Эбнер!.. На минуту отбрось свои страхи, свою злость и подумай.

Эбнер Марш невольно призадумался. Из-за насмешливой нотки в тоне Джошуа все действительно выглядело ужасно глупо. Возможно, Джошуа Йорк и обгорел на дневном свету, однако нельзя отрицать того, что святую воду он тоже выпил, носит серебро и отражается в зеркалах.

– Ты хочешь сказать, что ты не вампир… или что? – потерянно спросил Марш.

– Таких существ, как вампиры, нет на свете, – терпеливо пояснил Джошуа. – Это сильно смахивает на речные байки, которые так здорово умеет рассказывать Карл Фрамм о сокровище «Дреннана Уайта». О призрачном пароходе Раккурчи. О лоцмане, таком ответственном, что он продолжал нести вахту и после собственной смерти. Все это байки, Эбнер. Пустые истории, над которыми можно посмеяться, но взрослому человеку смешно принимать их на веру.

– В этих рассказах есть доля истины, – слабо возразил Марш. – Я хочу сказать, что знаю немало лоцманов, которые утверждают, будто видели свет призрачного корабля, когда проходили излучиной Раккурчи, и даже слышали ругань и проклятия его лотовых. А что касается «Дреннана Уайта»… хотя я не верю в проклятия, он пошел ко дну именно так, как говорил мистер Фрамм. И другие суда, которые приходили, чтобы поднять сокровище, тоже пошли ко дну. Что же до мертвого лоцмана, так я его знал. Он был лунатиком, вот кем, он стоял за штурвалом парохода, когда крепко спал. Только в слухах, пущенных по реке, все до невозможности преувеличено.

– Этой фразой ты оказал мне услугу, Эбнер. Если ты настаиваешь именно на этом слове, тогда я скажу тебе: да, вампиры действительно существуют, только истории о них сильно преувеличены. Твой лунатик превратился в мертвеца за какие-нибудь несколько лет, пока ходила сплетня. Подумай, что бы из него сделали, если бы история эта ходила сто лет или двести.

– Тогда кто ты, если не вампир?

– Не так-то просто найти подходящее слово, – ответил Джошуа. – Ты и тебе подобные могут называть меня вампиром, оборотнем, ведуном, вурдалаком, кровососом, демоном. Имеются и другие названия: носферату, например, упырь и другие. Этими именами люди окрестили таких бедных созданий, как я. Но ни одно из них мне не нравится. У нас у самих нет для себя подходящего слова.