Татьяна Форш - Дневник бессмертного

– Бабуль, все хорошо! Я просто очень по тебе соскучилась, а еще… у меня радостная новость! – Я выровняла дыхание и бодро закончила: – У нас закончился дождь, и завтра мы отправляемся к замку.

– Новость и вправду замечательная! Кстати, я кое-что узнала по интересующим тебя вопросам. Сегодня просидела всю ночь и перевела довольно любопытный и большой кусок текста. Знаешь, мне кажется, ты была права по поводу этого Влахо. Он действительно показался мне довольно странным. Им описывается какой-то странный ритуал, и еще… – бабушка замолчала, старательно протерла стекла очков пальцами. Надела очки и, тут же снова сдернув, положила их на стол. – Впрочем, не буду говорить – сама прочтешь. До завтра у тебя времени предостаточно. Мне осталось перевести совсем немного. Залитые кровью листы, конечно, пришлось отложить, но мне кажется, именно там таятся многие объяснения. Что касается интересующих тебя людей, в инете о них нашлось совсем немного. Барон Геминг состоит в одном из крупнейших обществ историков Европы, основанном им же. Его род очень древний. Исчисляется шестью веками. Все очень прилично. Анатоль Вершин обитает в соцсетях, но выходил в последний раз с неделю назад, а Андруш вообще мною нигде не замечен. Игорь Владимирович сказал, что о вашем приезде он разговаривал с бароном Гемингом, так как они старые знакомые, и тот пообещал, что все уладит. Значит, с Андрушем о вас говорил именно барон.

– А что с кулоном? – Я невольно зажала в кулаке багровый камень.

– Кулон лишь единожды встретился мне, отображенный на древней фреске, что доказывает его истинную ценность. Конечно, есть риск, что наше украшение – подделка, стилизованная под старину, но… не знаю! Посмотри сама. Вот ссылка. По моим вычислениям, изображенная здесь женщина – София Вайнская, мать князя по имени Владислав Вайнский. Уж не этот ли Владислав стал автором заинтересовавшего нас дневника?

Я щелкнула по ссылке и ошеломленно уставилась на портрет – точную копию моей бабушки. Точнее, на очень молодую точную копию моей бабушки. На ее груди багровел оплетенный чернеными руками камень в форме сердца.

– София Вайнская?

– Именно. По сопровождающей этот портрет легенде, она исчезла во время мятежа слуг в конце шестнадцатого века. А вместе с ней исчезли и ее дети. Написано, что их всех сожгли, но прибывшие к пылающему замку слуги церкви нашли останки лишь одного человека. Девушки. Я так и не поняла, кому из многочисленной семьи графини Вайнской повезло меньше всех.

– В смысле?

– По преданию, графиня сгорела вместе с сыном и двумя дочерьми, но, если верить откровениям церкви, это совсем не так. Впрочем, спросить не у кого. Все участники трагедии погибли почти пять сотен лет назад.

– А человек может прожить столько? – Затаив дыхание, я смотрела на бабушку, и мне хотелось оказаться рядом с ней в ее маленькой квартире, подальше от всех этих тайн. Держать в ладонях кружку с горячим чаем и слушать неиссякаемый поток легенд и сказаний о таинственной, прекрасной и такой далекой стране, где нет вампиров и призраков.

– Не думаю… но… как я теперь понимаю, в нашем мире может быть все, что угодно. А по поводу твоих страхов о призраках и подмене дневника – думаю, надо искать виновника среди своих.

– Понимаю. – Я заставила себя улыбнуться. – Конечно. Меня просто напугали, и я приняла увиденное за действительность. И еще… Хотела спросить, как быть с переводом? Я, конечно, возьму с собой ноутбук, но боюсь, что в горах могут начаться проблемы со связью.

– Ты сначала возьми его с собой, а там посмотрим. Кстати. Мне осталось совсем немного. Перевод труден, но все же я постараюсь к утру скинуть тебе недостающие фрагменты.

– Я тебя обожаю! – С губ сорвался вздох. Главное, разобраться, что произошло на самом деле. Если барон будет ждать нас в замке, значит, у меня есть время, чтобы выяснить все подробности и быть готовой к этой встрече.

– Не сомневаюсь. Я тоже тебя люблю. Рада, что смогла помочь. – Бабушка улыбнулась и отключилась.

Я снова вздохнула, стянула с волос резинку и причесала их пальцами. Конечно! Бабушка права! Я действительно попала под власть иллюзии и вижу то, что хочу видеть! И в дневнике все тот же текст (как может быть иначе?!), но я, отчего-то, его не вижу. И призрак – лишь свихнувшийся сын барона!

«Умеющий ходить сквозь кровать и исчезать!» – ехидно поддакнул всезнающий голос логики.

Как я ни пыталась уговорить себя поверить доводам бабушки, неопровержимые факты возвращали меня в реальность.

Н-да-а-а, все интереснее и интереснее…

А может, спросить Влада напрямую?

Я тут же отогнала эту мысль.

И что я скажу? Один призрак проболтался мне, что ты – вампир!

А вдруг у него от этого вопроса случится острый приступ голода, который он утолит особо догадливой девицей, лезущей не в свое дело?

Скачав текст, я открыла его и села читать…

«Быстрее!

Быстрее!!!

Боль и невероятное волнение рвали душу на части, заставляя все чаще стегать по вороной, блестящей от капель пота шкуре скакуна, взятого в конюшне школы.

Домой!

Пусть мати разозлится. Ведь прошло всего три месяца!

Все равно.

Все равно! Только бы не жить с этой мучающей меня болью!

Иногда мне казалось, что Дорел специально пришел ко мне, чтобы рассказать все это. Чтобы порадоваться моему унижению! Моему отчаянию!

Я вновь стегнул уже хрипевшего жеребца. Ночь давно скрыла блики городских фонарей, но мне не было темно. Впереди вилась змеей залитая лунным светом дорога, блестевшая от недавно прошедшего дождя, а по бокам расстилались серые, покрытые жухлой травой поля.

Сколько еще скакать в этой промозглой мгле – неведомо. Но это и неважно! Главное, что я с каждым шагом, с каждым вздохом приближаюсь к Катарине!

Вскоре я различил сигнальные огни на воротах родового замка и позволил коню замедлить бег. Что делать? Возвратиться домой и завтра попытаться увидеться с любимой или попробовать преодолеть еще несколько миль до владений старой графини Мареш?

Достигнув перекрестка, я лишь на мгновение задумался, разглядывая громаду замка, и пришпорил жеребца, выбирая дорогу, ведущую к дому старой графини. Я должен увидеть любимую! Сегодня! Сейчас! И даже если старуха не откроет мне дверь, Катарина будет знать, что я здесь. Я вернулся к ней! Она – почувствует.

И вновь поля. И вновь дорога…

Вскоре по обе стороны от меня замелькали деревья.