Татьяна Форш - Дневник бессмертного

– Да. Приблизительно такая. Итак, семья священнослужителя входила в правящий совет города, а его род значился одним из основателей. Однажды отец задумал выдать единственную дочь замуж за богача из соседнего поселения, и все начали готовиться к свадьбе. Но никто не знал, что девушка питала нежные чувства к одному бедному юноше, сироте, живущему при храме. Узнав о грозящей им разлуке, молодые люди сговорились убежать: пересечь границу и спрятаться в какой-нибудь деревеньке, пока не стихнет буря и не прекратятся поиски. На том и порешили. Накануне свадьбы они, под покровом темноты, вышли за стены храма и, уповая на Бога, отправились куда глаза глядят. Так шли они несколько дней. Погони не было, и влюбленные успокоились. Дойдя до пещеры, расположенной у вод одного заброшенного горного озера, они решили остановиться.

– Все ясно. – Я разочарованно махнула рукой. – Одного из них укусила бешеная лиса, а второго – голодная летучая мышь.

– Никто никого так просто не кусает, – недоуменно нахмурился отец Яр и поинтересовался: – Хм, лиса – понятно, но при чем тут летучая мышь?

– Так это же символика вампиров!

– А… вампиры… – священник задумчиво кивнул, будто что-то вспоминая. – Элемент фольклора? Да-да…

Теперь настала моя очередь хмурить лоб.

– Элемент фольклора? – Я указала на помалкивающего Влада. – По-вашему, этот человек… мм… бессмертный – элемент фольклора?

– Этот бессмертный, как и все, – жертва колдовства, – парировал отец Яр. – И… я не припомню, чтобы кто-то из бессмертных превращался в летучую мышь.

– Хм… Нет? – Я примирительно пожала плечами. – Ладно. Тогда слушаю дальше.

Священник смерил меня многозначительным взглядом, немного помолчал и продолжил:

– Горожане, разгневанные поступком неблагодарной дочери и коварного прислужника, решили во что бы то ни стало найти беглецов. Они долго бродили по окрестным лесам в поисках влюбленных, но шли дни, а на их след так никто и не вышел. Наконец, семья жениха потребовала возврата золота, свадебных даров и расторжения договора. Объятый горем отец, дабы не лишаться по глупости дочери богатства, столь нужного для семьи и города, пообещал сватам, что найдет непокорную в течение одного лунного цикла, и направился к жившей неподалеку колдунье с просьбой о помощи. Но с условием, чтобы дочь всем сердцем возненавидела безродного. Ведьма согласилась помочь безутешному отцу, но предупредила, что в уплату она заберет у его дочери ночь, а у ее возлюбленного – день. Тот удивился странному пожеланию чертовки, но перечить не стал. Вскоре его дочь сама вернулась в замок. Он не заметил ее лихорадочно горящих глаз, не обратил внимания на то, что вместо одежды она завернута в какую-то невыбеленную холстину, будто украденную из крестьянского дома. Он списал все странности на скитания и лишения. Некоторое время дочь отмалчивалась, была покорной, лишь попросила в спальне занавесить темными шторами окна. Спустя несколько дней священник вновь завел разговор о свадьбе. На удивление, дочь без раздумий согласилась и даже поторопила с венчанием, стараясь провести его до полнолуния. Свадьба состоялась. Два именитых рода объединились, и молодая уехала в дом мужа. А вот о юноше никто ничего так и не слышал. Вскоре в ближайших селеньях начали умирать и пропадать люди. Причем кто-то говорил о красноглазых демонах, которые нападали на селян и, выпивая кровь, умерщвляли их, а кто-то винил огромных белоснежных лисиц, страдающих бешенством. Те, кто встречался с этими тварями, жили в семьях до ближайшего полнолуния и исчезали. Испуганные и растерянные люди пришли за ответом к пастырю, и тот вновь отправился на поклон к колдунье.

«Что творится?» – спросил он ее.

Та лишь улыбнулась:

«Все происходит по твоему желанию. Я навсегда развела пути твоей дочери и того безродного мальчишки. Теперь между ними стоит сам мир. Они и их потомки будут жить в вечной ненависти друг к другу.

«Но я не просил, чтобы было так! – вскричал растерянный священник. – Как все исправить?»

«Никак, – ведьма передернула плечами. – Когда сам мир устанет от их вражды, дитя твоей дочери, презрев ненависть, рожденную моей магией, полюбит больше жизни того, кого она должна проклинать. И лишь рожденный в этом союзе сможет снять проклятие Солнца и Луны. Но! Рождения этого мессии можно ждать вечность и не дождаться. Мое колдовство очень сильно!»

«Тогда подари мне эту вечность! – Священник упал перед ведьмой на колени. – Я хочу увидеть, как твое пророчество исполнится».

«Хорошо… – сжалилась ведьма над несчастным отцом. – Но ты не будешь ни бессмертным, ни оборотнем. Ты и твои сыновья станете рыцарями Бога. Вы будете судьями в вечном споре Солнца и Луны. Вы будете умирать и снова возрождаться. И не будет вам покоя, пока не закончится эта война».

Отец Яр замолчал, и в нашей тюрьме воцарилась тишина.

– Значит… Значит, Катарина не должна умереть! Ошибка в этом! – Я нерешительно взглянула на священника, затем на разглядывающего меня в упор Влада. – У вас должен родиться ребенок, который и прекратит все это безумие. И тогда больше не будет ни бессмертных, ни Детей леса…

– Видимо, так было предначертано, но… – Влад холодно усмехнулся. – Но этого не произошло. И уже не произойдет!

– Не забывай! Изменив прошлое, ты изменишь и настоящее, – вмешался отец Яр. – Девушка права. Вернись в прошлое и не дай погибнуть Катарине!

– Для начала надо выжить сейчас. – Влад прижал палец к губам и рывком поднялся. Я прислушалась к шуршанию шагов, раздавшемуся неподалеку от нашей тюрьмы, и, подчиняясь его сильным рукам, тоже оказалась на ногах. Дверь в нашу коморку распахнулась, и на пороге замерла женщина. Священник тихо вздохнул, поднялся и шагнул вперед.

– Госпожа, надеюсь, суд Матери оказался разумным? Я бы не хотел выступать в роли твоего врага, но так будет, если Дети леса решат убить этих двоих.

– Остынь, Яр о слав. Ты нужен нам как Хранитель наших знаний, а врагов у нас и без тебя хватает. – Женщина смерила взглядом Влада, меня и приказала: – Идите за мной. Суд Матери будет милостив, если только вы примете все ее условия.

– Начинается… Не хватало еще принимать условия белозадых, – тихо буркнул Влад.

Женщина ничего не ответила. Она отступила от двери, и целая стая белоснежных зверей, ростом со здоровенную овчарку, опасно скаля зубы, выстроилась в шеренгу, поджидая нас.

Влад обнял меня за плечи и повел к выходу.

– Чего бы от вас ни потребовали – соглашайтесь. Помните – если вы погибнете, эта война никогда не закончится, – услышала я приглушенный голос отца Яра, идущего следом, и, замешкавшись на пороге, ступила в невысокую траву. Она пушистым зеленым ковром устилала большую площадь, в центре которой рос здоровенный, в несколько обхватов, дуб. По краю, лепясь к подступающему лесу, стояли миниатюрные домики, вроде того, где столько часов держали нас. В некоторых из них вообще не было окон, либо они были крошечными, как в нашей тюрьме.