Стивен Кинг - Жребий Салема

После посещения Салемс-Лота подобные догадки уже не кажутся столь дикими. Универсальный магазин Спенсера, продержавшийся дольше других, закрылся в январе. Заколочены досками окна и двери магазинов аграрных принадлежностей Кроссена, скобяных товаров, мебельного – Барлоу и Стрейкера, кафе «Экселлент» и даже здания городского совета. Пустуют новое здание начальной школы и построенная в 1967 году средняя школа, рассчитанная на учащихся трех городов. Школьную мебель и книги вывезли в Камберленд, где временно организовали занятия, пока на референдуме местных жителей не решится вопрос о местонахождении новой школы. Однако вряд ли в новом учебном году там появятся дети из Салемс-Лота. Детей в городе нет, а есть только брошенные дома, пустые магазины, заросшие лужайки газонов и безлюдные улицы.

Полиция пытается разыскать или хоть что-то узнать о судьбе следующих жителей Салемс-Лота: пастора методистской церкви Джона Гроггинса; приходского священника церкви Святого Андрея отца Дональда Каллахэна; вдовы Мейбл Уэртс, принимавшей активное участие в церковной и общественной жизни города; супругов Лестера и Гэрриетт Дэрхэм, работавших на ткацкой фабрике; хозяйки пансиона Евы Миллер…

Через два месяца после выхода статьи мальчика приняли в церковную общину. Он исповедался и рассказал все без утайки.

Священник был седым стариком с иссушенным солнцем морщинистым лицом, на котором светились удивительно живые голубые глаза, выдававшие ирландскую кровь. Когда в его доме появился мужчина, священник сидел на веранде и пил чай. Рядом с ним стоял человек, одетый по-городскому. Его волосы были намазаны бриллиантином и аккуратно расчесаны на прямой пробор, делая его похожим на ожившую фотографию конца девятнадцатого века.

– Меня зовут Хесус де ла рэй Муньос, – сухо представился он. – Отец Грасон попросил меня быть переводчиком, поскольку он не говорит по-английски. Отец Грасон оказал моей семье очень важную услугу, суть которой я не имею права разглашать. И все, что он захочет обсудить, я сохраню в такой же тайне. Вас это устраивает?

– Вполне, – подтвердил высокий мужчина и пожал руку сначала Муньосу, а затем Грасону.

Грасон ответил по-испански и улыбнулся. У него осталось всего пять зубов, но улыбка была доброй и открытой.

– Он спрашивает, не хотите ли чаю. Это зеленый чай. Он очень освежает.

– С удовольствием.

Когда обмен любезностями закончился, священник сказал:

– Мальчик не ваш сын.

– Нет.

– На исповеди он рассказывал очень странные вещи. По правде сказать, мне никогда не приходилось слышать ничего подобного.

– Меня это не удивляет.

– Он плакал, – продолжил отец Грасон, сделав глоток. – Его плач был ужасным и шел от самого сердца. Должен ли я задать вопрос, который у меня невольно возникает в связи с тем, что я услышал на исповеди?

– В этом нет необходимости, – ровным голосом произнес высокий мужчина. – Он говорил правду.

Грасон кивнул, даже не успев услышать перевод, и выражение его лица стало серьезным. Подавшись вперед и зажав коленями сцепленные пальцы, он говорил долго. Муньос напряженно слушал, сохраняя на лице бесстрастное выражение. Когда священник закончил, он перевел:

– Отец говорит, что в мире много странного. Сорок лет назад крестьянин из Эль-Гранионес принес ему ящерицу, которая кричала женским голосом. Он видел человека со стигматами точь-в-точь как у распятого Господа нашего Иисуса Христа, и эти раны кровоточили в Страстную пятницу. Он говорит, что это проявление чего-то темного и ужасного. И оно опасно и для вас, и для мальчика. Особенно для мальчика. Это гложет его изнутри. Он говорит…

Грасон снова что-то произнес, но на этот раз коротко.

– Он спрашивает, понимаете ли вы, что сделали в этом Новом Иерусалиме.

– Джерусалемс-Лоте, – поправил высокий мужчина. – Да, я понимаю.

Грасон снова заговорил.

– Он спрашивает, что вы собираетесь делать дальше.

Высокий мужчина покачал головой.

– Я не знаю.

– Он говорит, что будет за вас молиться.

Через неделю мужчина проснулся весь в поту от ночного кошмара и, позвав мальчика, сказал:

– Я возвращаюсь.

Даже загар не мог скрыть, как побледнел мальчик.

– Ты поедешь со мной? – спросил высокий мужчина.

– Ты меня любишь?

– Господи! Конечно!

Мальчик заплакал, и высокий мужчина обнял его.

Но уснуть мужчина так и не смог. Перед глазами продолжали мелькать лица разных людей, будто затуманенные снежной пеленой, и когда по крыше от порыва ветра заскребла ветка, мужчина вздрогнул.

Джерусалемс-Лот.

Мужчина прикрыл рукой глаза, и все начало возвращаться. Он почти что видел наяву стеклянное пресс-папье, в котором поднимается маленькая буря, стоит только его встряхнуть.

Джерусалемс-Лот…

Двигаясь по шоссе на север, Бен Миерс миновал Портленд, чувствуя приятное волнение. Было 5 сентября 1975 года, и уходящее лето еще заявляло о себе пышной зеленью и мягкой лазурью высокого неба. Проехав городок Фалмут, он увидел двух мальчишек, идущих по тропинке вдоль шоссе с удочками на плечах, пристроенными на манер карабинов.

Снизив скорость до минимально разрешенной на скоростном шоссе, Бен принялся поглядывать по сторонам в надежде увидеть нечто способное оживить воспоминания детства. Однако ничего такого на глаза не попадалось и он постарался заранее подготовить себя к почти неизбежному разочарованию. Тебе тогда было всего семь лет. С тех пор минуло четверть века. Места меняются. Как и люди.

В те дни автомагистрали 295 не существовало. Из Салемс-Лота до Портленда добирались сначала по шоссе 12 до Фалмута, а уже оттуда – по магистрали 1. Время не стоит на месте.

Хватит молоть вздор!

Легко сказать! Особенно учитывая…

По соседней полосе мимо него неожиданно проскочил мощный мотоцикл фирмы «Би-эс-эй». За высоким рулем сидел парень в футболке, а за ним – девушка в красной куртке и больших зеркальных очках. Мотоцикл, вильнув, слегка подрезал Бена, и тот рефлекторно ударил по тормозам и нажал на клаксон обеими руками. Мотоцикл, взревев, выпустил облако дыма и умчался вперед, а девушка на прощание показала Бену средний палец, сообщая таким образом все, что о нем думает.