Ольга Вешнева - Край черных магнолий

– Не надо беспокоить попусту великого поэта. Его и так частенько вызывают любители болтовни с призраками.

– Все ясно, – спокойно приняла я. – Пушкин может отдохнуть. Ты не сердись, – скрюченная физиономия напарника пробудила во мне чувство вины. – Я тебе как друг советую: завязывай со стихоплетством. Если вовремя не остановиться, можно сойти с ума.

Я рванула на шелест листвы и далеко убежала от Тихона, но мой чуткий слух распознал его слова.

– …вампиры с ума не сходят… – пробубнил он себе под нос.

– Вампиры не сходят, – утвердительно кивнула я, вернувшись, – а с людьми это случается быстро. Ф-ф-фить, – я присвистнула, вторя соловью в кустах, – и башню снесло. Так что береги себя.

Тихон подошел, скрывая взгляд и пожевывая губу. Я легонько потрепала его по плечу и шепнула:

– Не обижайся. Работа у меня нервная. Мне простительно что-то не то сказануть.

– Да ничего, – Тихон поднял глаза и улыбнулся. – Со всеми бывает.

Почему я не вспомнила о ранимости творческой натуры? Пусть себе пишет глупые стихи, если они приносят ему моральное удовлетворение. Ясен пень, он пытается ухаживать за мной старомодным деревенским способом. Местной девушке это бы польстило.

– Продолжим охоту, – Тихон дернул меня за капюшон. – До зари далеко. Успеем прогуляться в центр города. Покажу тебе красивый вид с холма.

– Только без поэзии. Договорились?

– Слово красавицы – закон для богатыря, – белоснежные зубы Тихона отразили лунный свет.

Я позволила ему вести себя за руку. Мне было приятно греть тонкие пальцы в его широкой ладони.

Мой одинокий сладкий сон после ночной прогулки в компании Тихона длился не дольше двух часов. Раньше будильника меня поднял звонок в дверь. Вытащив из-под кровати тапки с мохнатыми мордочками, я завернулась в розовый халат.

Подбежав к калитке, услышала за ней голос Владимира Ильича:

– С добрым утром, Светочка. Что-то вас не видно и не слышно. Я уж заволновался и решил вас навестить вместе со своей подружкой Клавдией Ефимовной. Мы вам соленых огурчиков принесли.

– Спасибо большое. Проходите. Я совсем заработалась.

Открыв калитку, я вежливо посторонилась, впуская гостей. Клавдия Ефимовна настойчиво сунула мне в руки трехлитровую банку. В зеленоватом рассоле плавали крупные огурцы.

– Прошлогодние малосольные. Со своего огорода. Чудо, а не огурчики, – похвасталась старушка.

– Проходите в дом, – я потуже затянула халат. – У меня тоже найдется, чем вас угостить.

– Ой! В этот дом страшно заглядывать, – Клавдия Ефимовна прижала к груди мозолистые руки. – Мураши по спине бегают. Как вы можете тут жить?

– Да брось, Клавушка, – Владимир Ильич сдвинул набекрень кепку. – Человек ко всему привыкает. Вот раньше были времена…

– Кстати, – я прервала его погружение в бездну воспоминаний, – Вы случайно не слышали, Трезор лаял в ночь убийства?

– Да где нам слыхать? – развела руками Клавдия Ефимовна. – Мы тогда в сенатории отдыхали.

– В каком санатории?

– Который на берегу моря стоит. У нас в городе всего один сенаторий.

– Волочаровский Дом Отдыха предназначен для ветеранов Отдела. Вы разве служили?

– Что ты, Светочка?! Какие из нас чекисты?! Мы люди мирных профессий. Я всю жизнь отпахала сортировщицей на овощной базе, а Владимир Ильич был завхозом универмага. Путевки в сенаторий нам подарил Иван Смолин. Охотник на упырей. Царство ему небесное. Я, говорит, человек одинокий, на здоровье не жалуюсь, а вам не помешают лечебные процедуры, да и на танцах развлечетесь. Там, говорит, выступают известные артисты Аделаида и Марат Фарпалин. Я страсть как люблю песни Марата.... Любовь твоя колючая, – запела старушка. – Или скрыпучая?

– Колючая, – поправил сосед, и доложил. – Мы уж потом, как вернулись домой, узнали о беде. Глядим, а тута все опечатано.

– Так вы были знакомы со Смолиным? – обрадовалась я.

– Куда там знакомы! – всплеснул руками Владимир Ильич. – Все наше знакомство состояло в анонимных жалобах. Мы в вышестоящие инстанции на него строчили, что он не справляется с работой. Что Смолин не столько бьет упырей, сколько разводит их.

– Разводит? Каким образом? – я едва не прикусила язык от удивления.

– Это мы прибавили для красного словца, – призналась Клавдия Ефимовна. – Чтобы там, наверху, зашевелились и прислали комиссию для проверки. Безобразие творилось сплошное. Иван получал деньги, а упырей не убывало. Жрали и скот, и людей.

– Во-во, – поддакнул Владимир Ильич.

– Помнится, как-то вечерком, – продолжила Клавдия Ефимовна, – мы сидели на скамейке у дороги и ругали власти за маленькие пенсии. На все корки их чистили, и не заметили, как Иван подошел. Охотники, они, как упыри, тихонько подкрадываются. Мы увидали его и со страху обомлели. Все, думаем, сошлет нас в Магадан проклятый чекист за недовольство правительством и за доносы. Вычислил, думаем, нас. А он засмеялся и говорит:

“Вас, товарищи, от плохого самочувствия не радует жизнь. Вам не помешает маленько поправить здоровье в Доме Отдыха. Мы с уважаемым Львом Андриановичем можем оформить на вас путевки”.

Я ему говорю: “Не надо нам путевок в Магадан на старости лет”.

Иван как расхохочется: “Ну, вы даете! В Магадан путевок мы не выписываем. Только в дом отдыха на Зеленой Набережной”.

Так мы разговорились. По видимости, Иван не знал о доносах. Да и зря мы про него всякую чушь сочиняли. Славный был мужик. Пусть земля ему будет пухом.

Клавдия Ефимовна протяжно вздохнула.

– Смолин дружил с моим дядей Левой?

– Давние они были друзья! – подхватил Владимир Ильич. – Каждый выходной резались в картишки.

– В последнее время они ссорились? Может, вы слышали.

– Они все время ругались, милочка. Крошили друг дружку на чем свет стоит. Куда, мол, выхухоль драный, бубнового туза суешь! Разве ж это ссора! Так, для удовольствия.

– Понятно, – задумчиво протянула я.

Из жертвы Смолин превратился в главного подозреваемого. Я представила его в шезлонге на тропическом пляже. Да, веселенькое получается расследование.

Приглашенные на чай старички быстро управились с оставшейся едой, разогретой в микроволновке. Их любопытные глаза неустанно шарили по кухонной мебели, стенам и потолку. У Ломакиных они гостили нечасто, если бывали вообще.

Сославшись на деловую встречу, я выпроводила соседей за калитку в половине десятого. Они взяли с меня честное слово, что читатели столичной газеты узнают о бесчинствах волочаровских почтальонов, слесарей пятого ЖЭКа, вампиров и дворников.

– Эх! Знаем мы ваши встречи, Светочка, – поддела Клавдия Ефимовна. – Шустрые вы, москвички. Не успела приехать, а к ней уже парень ходит.