Ольга Грибова - Охотник на вампиров. Омут

– Это они списали на самоубийство.

– Но у него для этого не было никаких причин, – заметил я.

Отец развел руками:

– Кого это волнует?

Я мог бы сказать, что его вдову, например, очень волнует этот вопрос, и он наверняка будет волновать его сына, когда тот подрастет, но ведь, в конце концов, папа не был виноват в равнодушии милиции. Да к тому же, если говорить честно, чем еще власти могли объяснить происходящее в городе?

– Давайте лучше по существу, – предложил отец. – Что мы имеем? – он принялся перечислять известные нам факты, загибая при этом пальцы. – Во-первых, все началось три месяца назад. Во-вторых, все убитые утратили близких – те либо погибли, либо находились в недосягаемости. В-третьих, ни один погибший не был подвергнут насилию, каждый из них сам повинен в своей смерти.

Именно это обстоятельство волновало меня больше всего. Я чувствовал, что оно –не просто каприз местного монстра; возможно, дело в том, что он вообще не способен причинять людям физический вред.

– В-четвертых, – между тем продолжал отец, – убитые и свидетели видели разных людей, а это, на мой взгляд, значит, что тварь является своего рода оборотнем.

– Оборотнем? – воскликнул брат.

– Почему бы и нет? – отец пожал плечами. – Но не в классическом понимании этого слова. Он не превращается в волка, а принимает обличия разных людей.

– Как он может одновременно быть двумя разными людьми? – этот вопрос с самого начала не давал мне покоя.

Отец задумался. Он сидел, поглаживая подбородок, и смотрел в стену перед собой. Похоже, я поставил его в тупик. Совершенно неожиданно на выручку пришел Дима, у которого фантазия была развита лучше, чем у нас с папай вместе взятых.

– А может, он вовсе и не принимает ничьего облика, – заявил Димка.

Мы одновременно посмотрели на него, и брат, кажется, даже смутился от такого внимания.

– Продолжай, – попросил папа.

– Просто я подумал…

– Уже хорошо, – проворчал, за что получил от брата полный праведного негодования взгляд.

– Так вот, я подумал, – с нажимом повторил Дима, – что каждый видит в этой твари то, что хочет, независимо от её желаний.

– Интересно, – пробормотал отец.

Я задумчиво повернулся к окну. Возможно, Дима прав. Это объяснило бы тот факт, что каждый из людей, одновременно смотревших на монстра, видел в нем кого-то из своих близких. Наверное, чудовище обладает странной способностью казаться тем, кого человеку больше всего хотелось бы видеть в данную минуту. Такой противник мог оказаться весьма опасным.

– Завтра сходите в библиотеку, – заявил отец безапелляционно.

– Я с ним никуда не пойду, – в тон ему сказал Дима.

– Да ладно тебе. Уверен, мы неплохо развлечемся, – я подмигнул брату.

– Оставьте ваши детские игры на потом. Сейчас главное – разобраться в деле, так что будьте посерьезней, – с этими словами отец встал и направился к двери.

Надо сказать, с библиотекой все получилось немного сложнее, чем казалось поначалу. В первый визит мы с Димой были настроены оптимистично, рассчитывая, что нам удастся найти зацепки, которые помогли бы понять, что за тварь кормится в городе. Естественно, начали с газет. Еще раз перечитав все относительно недавние выпуски местной прессы, мы не нашли ничего нового. На газеты ушло несколько дней. После переключились на историю города, но нас ждала очередная неудача: ничего из ряда вон выходящего тут никогда не происходило. Ни разу за всё время существования города в нем не было ни массовых убийств, ни несчастных случаев, повлекших за собой множество жертв, ни публичных казней, в общем, ничего такого, что могло бы вызвать к жизни мстительный дух. Но как говорится отсутствие новостей – это уже хорошая новость. Ведь из этой информации смогли заключить, кем наш убийца точно не был. Он определенно не являлся призраком.

Но всё же мы были вынуждены признать, что в некотором роде потерпели неудачу. С того момента, как взялись за это дело, прошло две недели, а воз был и ныне там. Мы с Димой ходили в библиотеку, как на работу. Вскоре к нам присоединился и отец. Нас уже узнавали в лицо и считали своими.

В тот день встал в восемь часов, как всегда намереваясь посетить читальный зал. После непродолжительной схватки с братом, которая стала уже привычной, удалось его разбудить. Мы как раз завтракали, когда в номер вошел папа. У него в руках был свежий выпуск местной газеты, на которую мы в интересах дела оформили подписку. Бросалось в глаза, что отец выглядел взволновано.

– Заканчивайте завтрак побыстрее, – заявил он прямо с порога.

– Книги могут и подождать несколько лишних минут. Никуда они не денутся, – проворчал Дима себе под нос. Работа научного изыскателя утомляла его своей скукой и однообразием. Мне, если честно, тоже порядком надоело возиться со всей этой макулатурой. Подозреваю, что мог бы уже написать неплохую монографию на краеведческую тему, так много узнал об этом городе за последние несколько недель.

– Сегодня мы не едем в библиотеку, – слова отца произвели фурор в нашем маленьком обществе. Мы с братом мгновенно потеряли всякий интерес к еде.

– Ты что-то нашел? – спросил с радостным предвкушением.

– Пока еще нет, но очень рассчитываю, что найду, – сказав это, отец положил перед нами газету, которую все это время держал в руках, словно боясь потерять.

Мы с Димой, не сговариваясь, склонились над ней. Толкаясь и мешая друг другу, так как никто не хотел уступать другому, мы кое-как прочли статью, на которую указал отец.

Речь в ней шла о новом несчастном случае. Погибшего звали Александр Листов, и ему было всего девять лет. Вчера вечером в милицию позвонил мальчик и сказал, что с его другом случилась беда. Милиционеры приехали за город и нашли в карьере, где брали землю строительные компании, тело ребенка. По словам репортера, он случайно свалился в карьер, на дне которого после дождей стояла вода. Почва была размыта, и мальчик не смог выбраться самостоятельно. В результате он утонул.

Вся эта информация была изложена сухим языком и являлась, по сути дела, простым перечислением фактов. Неприятно удивило такое отношение репортера к случившемуся. Создавалось впечатление, что люди в этом городе уже привыкли к подобным событиям и принимали их как некую печальную данность.

– Мы едем на карьер, – заявил отец, как только закончили чтение.

– Отлично, – Дима выглядел намного веселей. Видимо, его радовала перспектива провести сегодняшний день вне библиотеки. Я же испытывал смешанные чувства. С одной стороны, тоже ужасно не хотелось возвращаться к книгам, но с другой было неприятно думать, что мы радуемся смерти ребенка; я с удовольствием смирился бы с еще одним походом в библиотеку, если бы это вернуло мальчику жизнь.