Джей Кристофф - Империя вампиров

«Что ты встал, раз-зинув рот, Габриэль?! Бейся!»

Я взялся за дело, рубя холоднокровок, а незнакомец мелькал среди мертвых деревьев, раскидывая порченых, точно ветер – цветочные лепестки. Когда мы разделались с последней пиявкой, я уже понял, что это за чудовище.

Среди разбросанных по снегу трупов стояла высококровная. Она даже не запыхалась, потому что вообще не дышала. На ней был длинный красный кафтан и черные кожаные брюки, шелковая блуза с декольте, в которое проглядывала оголенная белая, точно кость, грудь; шею окутывал красный шелковый шарф. Телом она походила на девушку, хотя совершенно точно ею не была. С очень длинного, изящного, как она сама, клинка в алый снег капала кровь. Иссиня-черные волосы струились до пояса, разделяясь у лица, словно занавес, из-за которого на меня смотрели безжизненные глаза. Само же лицо скрывалось за бледной фарфоровой маской, раскрашенной под образ благородной дамы в зимнем макияже: черные губы и подведенные темным глаза.

Я через плечо оглянулся на Хлою: истекая кровью, та хватала ртом воздух.

– Она с тобой?

– Боже Всемогущий, нет, – ответила Хлоя, поднимая с земли меч.

Незнакомка протянула Диору изящную руку и обратилась к нему голосом мягким, как трубочный дым; впрочем, говорила она довольно необычно, шипя, с присвистом:

– Идем с-с-с нами, дитя. Или умрешь.

«Берегись ее, Габриэль. Она к-какая-то… странная».

Пьющая Пепел зашептала у меня в голове, а я встал между вампиршей и остальными. Только сейчас холоднокровка обратила свой взор на меня. Радужки у нее напоминали линялый лен. В морозном воздухе мое дыхание вырывалось изо рта бледными облачкам:

– Назад.

– В с-с-сторону, – тихо и ядовито скомандовала она.

Меня, точно свинцовым грузом, придавило ее волей, но я не отступил.

– Я за твоим видом охочусь с детства, пиявка. Придется тебе постараться сильнее.

Она окинула меня взглядом, задержав его на сломанном мече.

– Мы с-с-слышали, что ты погиб, Угодник.

– Кто это – мы, сучка ты нечестивая?

Высококровная слегка хмыкнула, будто услышала нечто забавное. Потом она снова посмотрела своими мертвыми глазами на Диора и сверкающим острым коготком поманила его.

– Идем с-с-с нами, ди…

Тьму между деревьями пронзила яростная вспышка яркого, призрачного света. Оглянувшись через плечо, я увидел, как в нашу сторону, спотыкаясь и сжимая в руке колесо, висевшее на шее, идет священник. Он высоко поднял священный символ и сыпал строками из Писания, как матрос изрыгает ругательства:

– Се, стою, аки лев среди агнцев!

Свет струился из его колеса, точно из зеркальца, отражающего свет лампы, и когда он ударил в высококровную, та вздрогнула, сощурив мертвенно-бледные глаза. На миг я испытал благоговение, вспомнив ночи, когда моя собственная вера сияла столь же ярко, как и вера этого священника, когда одного вида татуировок у меня на теле хватало, чтобы слепить мертвяков. Старик устремился к нам, и тут среди деревьев раздался рев. Из тьмы вылетела давешняя рыжая львица и с перекошенной, покрытой шрамами мордой обнажила клыки. Следом по снегу бежала рубака-оссийка: на голове – рогатый шлем, в руках – прекрасная секира.

При виде львицы и обжигающего света в руке священника высококровная зашипела. Взгляд ее бледных глаз все еще был прикован к Диору, но страх перед праведником пересиливал. И когда наконец священник выбежал на прогалину, мороз отступил.

– Изгоняю тебя! – проревел старик. – Именем Вседержителя, изыди!

– Поганый с-с-священник, – презрительно бросила тварь, заслоняясь от света рукой. – Ты н…

– «Говорю вам, дети Мои, Я есмь свет и истина!» – Священник сделал шаг вперед, сжимая колесо в морщинистой руке. – Нет здесь твоей власти!

Из-за холодной раскрашенной маски вновь раздалось шипение. Львица зарычала, подскакивая ближе, и холоднокровка едва заметно затряслась. А когда зверюга кинулась на нее, выпростав когтистые лапы, вампирша запахнулась в кафтан и обернулась бурлящим облаком крошечных крылатых созданий: во тьму, скрываясь в снегопаде, устремилась тысяча кровокрасных мотыльков.

Я тяжело сглотнул, ощущая во рту привкус праха и костей.

Все кончилось.

Я оглядел остальных: Хлоя, кривясь от боли, хваталась за прокушенную руку. Рядом опустился на колени побледневший от беспокойства бард. Рубака пристально смотрела на меня; лезвие ее секиры поблескивало в угасающем свете колеса священника.

Я же таращился на мальчишку. Тот опустился на корточки в грязи; в руке он сжимал факел – так крепко, что побелели костяшки пальцев, – а изо рта у него свисала дымящаяся сигарилла.

«Бестолочь, пятно конч и , из-за тебя нас ч-чуть не порешили. О чем, во имя Бога, т-ты только д…»

Я заткнул Пьющую Пепел, спрятав ее в ножны. Оглядел мальчишку с ног до головы. В нем не было ничего примечательного, но, что бы там ни говорил меч, дураком я не был.

– Говори, сука, кто ты такой.

– Ничего ему не говори, Диор, – предупредила женщина-горец.

– Я и не собирался, Сирша, – ответил, сердито глядя на меня, мальчишка.

– Сестра, ты как? – спросил припавший на колени возле Хлои молодой бард. – Глубоко задело?

– Все хорошо, Беллами, – ответила она, отворачивая пропитанный кровью рукав. – Царапина.

Мне же хватило одного взгляда, чтобы понять: дело серьезное. Из глубокого укуса на плече у Хлои сочилась кровь, а на коже, там, где ее с нечестивой силой ухватил мертвяк, выступили синяки.

– Рот у порченых – помойка, – сказал я. – Если не заняться раной, она загноится. У меня в седельных сумках завалялся «Кронощит» и нитки. А еще крепкий спирт.

Диор затянулся сигариллой.

– Нам бы жутко не хотелось лишать тебя средств увеселения, герой.

– Это медицинский спирт, малец. Пьют его те, у кого свинячье дерьмо вместо мозгов.

– А ты, смотрю, ничем не брезгуешь.

– Слушай, ты что за хрен такой?

– Думаю, знакомство может и обождать. – Хлоя поморщилась и жестом окинула снегопад и окружающее нас побоище. – Даже если не считать смрада от расчлененных трупов, тут становится только хуже.

– Храбрая женщина только рада поцелуям дикой природы, сестра, – заметила рубака.

– А мудрая знает, что, когда льет дождь, надо идти в дом, – улыбнулся священник.

Бард кивнул в сторону разрушенной башни.

– Укроемся внутри.

Отряд собрал пожитки, а повеса помог Хлое встать, пока я ходил за Шлюхой. Кобылу я нашел под прикрытием голого вяза в нескольких сотнях ярдов от места сражения. Я нежно похлопал ее по шее и тщательно осмотрел, но она, похоже, отделалась испугом. И, взяв ее под уздцы, я пошел назад к башне.

Приближаясь к руинам, я присмотрелся к ним получше: три этажа, темный камень, сломанные зубцы бойниц. На стенах цвел старый лишайник и свежий гриб; сухой раствор крошился. Башня, похоже, простояла тут многие века, построенная зюдхеймцами, еще когда Элидэн состоял из пяти воюющих королевств, а святая Мишон затеяла крестовый поход, неся Единую веру во все уголки страны.