Мария Мишина - Я – вампир

Грузный коренастый мужчина в синей полицейской униформе поднялся из-за стола. Он вытер свои руки об штаны и протянул одну руку для рукопожатия.

– Послушайте, мистер Черони, – Марика быстро заговорила, опасаясь, что этот негр-здоровяк вытолкнет их за дверь. – Виктория Трасс, моя сестра пропала две недели назад. Тринадцатого мая, она позвонила мне и сказала, что находится здесь, в Вильде. Потом я услышала ее крик, и связь оборвалась. Я и моя подруга бросили все: учебу, работу и отправились на поиски. А теперь, – Марика заглянула ему в глаза, – я хочу, чтоб вы помогли мне. Пожалуйста!

– Присаживайтесь!

Роуинна опустилась на стул, Марика села рядом. Пока Роуинна заезжено отвечала на те же самые вопросы, что и пару минут назад, Марика сидела молча.

– Так вы говорите, что ваша сестра звонила вам и сказала, что она находится здесь?

– Да, именно так, – кивнула Марика.

Рина достала из кармана фотографию. Они с Марикой сделали несколько фотокопий.

– Взгляните! Может быть, Вы видели ее или слышали о ней?

Фрэнк взглянул на фото и быстро отвел глаза.

Это не поможет! Лицо этого здоровяка словно окаменело. Он выглядел совершенно безучастным. Сейчас он выслушает их, сочувственно покивает, попрощается, п потом сядет за стол и съест большой кусок пиццы. Она оглянулась и вдруг ее глаза расширились.

– Я ничем не могу вам помочь. Я могу с уверенностью вам сказать, что данная девушка не обращалась ко мне за помощью. Но я все проверю ещё раз, – он достал платок из заднего кармана брюк и вытер лоб, покрывшийся испариной. – Оставьте ваш номер сотового.

Марика быстро продиктовала цифры. Роуинна посмотрела на подругу. У нее были испуганные глаза и обеспокоенное лицо.

– Все в порядке? – шепнула Рина.

– Потом.

Когда они вышли на улицу, Рина повернулась к подруге:

– Что случилось? У тебя лицо побелело. Разве мы не пытаемся найти Викторию? Он – представитель закона.

– Нам нужно держаться от это места как можно дальше, – Марика схватила Рину за руку и быстро пошла.

– Но, почему?

Марика замерла на полпути.

– Понимаешь, когда мы сидели в кабинете, и ты объясняла ему все подробности. В общем, я заметила на полу заколку. Я сразу узнала ее. Это заколка моей сестры. Серебряная, в виде банта. Я сама подарила ей на день рождения. Я не могла перепутать или ошибиться. А он ведь говорил, что данная девушка не обращалась за помощью.

– Это значит…

– Это значит, что Виктория была там, – договорила Марика. – Мы не знаем, что случилось дальше, и почему он нам солгал. Но нам нужно задержаться здесь. Я должна отыскать Викторию!

Видя из окна удаляющихся девушек, Фрэнк набрал номер и сказал в трубку:

– Леон, у нас проблемы!

3

Сегодня я встретил девушку. У нее темные волосы и зеленые глаза. И она – человек! Она стояла у голубой ели, разговаривая по мобильному телефону. Я напряг слух. Ничего важного! Она говорила с другой девушкой. Они обсуждали выбор гостиницы. Наконец, она закончила говорить и повернулась в мою сторону.

Я стоял, прислонившись спиной к дубу и смотрел, не отводя глаз. Я смотрел на нее, не отрываясь. То, как она двигалась, разговаривая по телефону. Взмах рукой, когда она касалась своих волос. И улыбка, она была очаровательна, эта девушка со смеющейся улыбкой. А она будто и не замечала моего взгляда. Она словно смотрела сквозь меня, как будто кидала мне вызов. Мое тело сковала некая напряженность. Я многих женщин повидал за свою долгую жизнь. Но эта девушка была иной.

Оо, я бы прокусил ее тонкую шею одним укусом. Я не стал бы впиваться клыками в кожу. Я бы медленно дегустировал, как французский сомелье. Она бы тихо постанывала в моих объятьях от боли.

Мои мысли кружили мое сознание. Я немного отвлекся. Девушка напротив уже была не одна. С ней стояла еще одна девушка. По-видимому, та, с которой она разговаривала по телефону. Я прислушался к их разговору.

– Послушай, я понимаю, что эта гостиница находится неподалеку от леса.

– Нет, Марика, она находится прямо в лесу. Мне страшно. Очень страшно.

– Роуинна! На большее у нас не хватает средств. Черт его знает, сколько мы здесь пробудем. Так что нужно копить.

Роуинна! Это имя, как мед, льющийся по моим венам. Ого! Я со времен своего брака не был таким романтичным. Того и гляди, скоро буду сочинять стихи. Я немного постоял и пошел прочь.

Я бродил по городу, вспоминая о прошлом. Моя прекрасная жена, Лора. Такая хрупкая девушка, ставшая ненасытным монстром.

С самого детства мы были неразлучны. Мы поженились очень рано. В те годы мне было очень тяжело. Моя мать умерла, когда мне было двенадцать лет. Меня воспитывал отец. Но, не выдержав разлуки с моей матерью, он покончил с собой. Можно сказать, что его убила тоска. Она разъела ему сердце и душу. Так, в мои пятнадцать лет, я остался один. Но, каким-то образом, я не попал в интернат. Видимо, все же мой отец позаботился о моем будущем. Так я попал в дом Лоры. Мы вместе взрослели. Лору тоже воспитывал отец. О ее матери я слышал очень редко. Я понимал на тот момент, что для ее семьи эта тема очень болезненна.

Я помню, как я впервые признался ей в чувствах. Я уже почти был готов выслушать отказ. Я боялся, что я ей буду не нужен. И если бы мои чувства были невзаимные, я бы сразу же покинул дом. Но Лора призналась, что тоже любит меня.

Мы были самой счастливой парой на свете. Мы были созданы друг для друга. Самая красивая пара, так говорили о нас в городе. Лора была замечательной хозяйкой. Я устроился на почту. Дора приносила мне обеды, и мы, смеясь, ели ее новые блюда. Мы вместе готовили ужины, которым придумывали необычные названия. Например, я любил готовить жаркое из баранины под названием: Горячий голодный баран. А Лора любила печь торт под названием: Худая толстушка. У нас был огромной дом в распоряжении. После многочисленных споров отец Лоры оставил нас и уехал в другой город. Мне до сих пор немного грустно, когда я вспоминаю, как я настойчиво убеждал его остаться. Но он был непреклонен. В конце концов, по его словам, мы должны были сами строить свое будущее.

Мы были такими горячими. Каждую минуты мы проводили вместе. Вечерами я звал Лору на свидания. Чаще всего мы ходили в поле. Там мы ложились на траву, смотрели в небо и мечтали о наших будущих детях. Лора так гордилась обручальным кольцом на левой руке. Молодые, озорные глаза, и вера, что завтра будет только лучше. Наше счастье разрушила та проклятая телеграмма.

Я помню, как она уезжала. Мы стояли на крыльце нашего дома, прощаясь. Я сжимал ее в своих объятьях. Я так крепко обнимал ее, что она дрожала. Она подняла на меня свои глаза, налитые слезами, и сказала: