Кристина Воронова - Иллюзия хрупкости

Поезд разрезал бесконечность на тонкие, полупрозрачные ломтики, которые казались совершенно лишёнными вкуса. Впрочем, ей даже нравилось отрываться от реального мира и погружаться в саму дорогу, словно нож в масло, ни о чём конкретном не думать, даже о своей конечной цели.

Нужно было расслабиться перед новым витком в своей жизни. Но какое-то неясное беспокойство всё равно просачивалось и прорывалось в мозг, несмотря на надёжную защиту стука колес и беспрерывного изменения картинки за окном.

Она всегда умела релаксировать в поездах, чего никогда не получалось в самолётах. Впрочем, высота всегда её пугала. Любой самолёт напоминал птицу, которая падает в неизмеримое пространство небес с подрезанными крыльями, отдаётся на волю ветра и ожидает смертельного падения на землю.

Дверца купе служит надёжной защитой от чужого присутствия, девушка, сидящая напротив, является единственной соседкой, и она полностью поглощена в себя. Сидит, уткнувшись в книгу, поправляет очки и взъерошенные волосы, выбивающиеся из причёски. Но несмотря на вид типичной заучки, взгляд её серых глаз обжигает, выдавая истинную американскую девчушку, познавшую радость победившего феминизма.

Уверенность в себе, несмотря на полное отсутствие косметики, слишком светлые брови и ресницы, старомодный костюм, совершенно не подчёркивающий фигуру – по мнению Кристины, за одно это уже можно уважать молчаливую соседку. Впрочем, девица её раздражает. Наверное, потому, что и стремится действовать на нервы. И судя по ответным взглядам, полным "лучей добра", она её тоже чем-то бесит.

С кривой, но торжествующей улыбкой Кристина Браун размышляет о том, что красавицы раздражают всех… Особенно некрасивых женщин.

Она не взяла с собой книгу, только глянцевый женский журнал, спешно купленный на перроне перед отходом поезда. Девушка и не читает его, только листает, рассматривая наряды различных моделей и знаменитостей, лениво скользя взглядом по строчкам, перечислявшим по-своему однообразные события из жизни знаменитостей. Ничего нового в ближайшее столетие явно не ожидалось. Одна актриса родила ребёнка, другая поменяла одного любовника на другого, третья сменила ориентацию, а четвёртый актёр наконец-то женился и пообещал широкой публике стать примерным семьянином.

Обычное переливание из пустого в порожнее для скучающих домохозяек, и для тех наивных девочек и мальчиков, которые верят, что тоже смогут стать знаменитостями – без денег и связей.

Неожиданно дверь поползла в сторону, а в проёме появилось трое парней, которые если и не были в данный момент обкуренными, то в ближайшее время явно собирались наверстать потерянное время.

Один, впрочем, был симпатичным, темноволосым и кареглазым, в кожаной курточке, которая выдавала его стремление походить на «крутого парня», точнее, шаблонный образ, подсмотренный в первом попавшемся дешёвом боевичке.

Джинсы были рваные в разных местах, при этом потёртые и грязноватые. Двое других казались просто накаченными придурками, у которых один мозг на двоих, да и тот спрятан в черепной коробке их предводителя.

Кристина тряхнула головой, подумав о том, что от холода и усталости даже издевательские ассоциации, рождающиеся в голове, напоминают штампы глупых фильмов, которыми её родная Америка «воспитывала» третьесортные страны.

– Девочки, скучаем? – молодой парень, явно не старше восемнадцати лет, с гордым видом тряхнул бутылкой тёмного пива. – Вы ведь тоже едете в университет?

– Да, – неожиданно ответила её соседка, откладывая книгу. – А вы, ребята, что забыли в этом крохотном городке Феар Пиксе? Я его даже на карте не нашла! – в этой реплике сквозило искренне возмущение, которое заставило Кристину тихо рассмеяться. Это перевело внимание парней на неё, и в купе на миг стало совсем тихо.

Девушка с вызовом подняла голову и глянула в глаза самому симпатичному – впрочем, некрасивые люди для неё не существовали. По крайней мере, до тех пор, пока она не обнаруживала в них другие, полезные ей, достоинства.

Хотя и случались периоды необычной симпатии, такой, какую она ощутила к этой «железной леди», которая красотой отнюдь не блистала.

Кристина про себя тяжело вздохнула, она уже знала, что на неё будут молча пялиться какое-то время, словно на восьмое чудо света, потеряв дар речи, и явно желая на неё немедленно помолиться.

Её тонкие черты были идеально безупречными, хоть сверяй линейкой и микроскопом с всемирными эталонами. Длинные золотистые волосы казались созданными из атласа и натуральных золотых слитков.

Такой вот модный «сплав» наступающего 21 столетия. Большие ярко-голубые глаза тоже сражали всех наповал, как и нежные, чувственные губы. Фигура тоже была идеальной, с тончайшей талией и грудью третьего размера. Длинные ноги невозможно было скрыть даже не слишком облегающими джинсами тёмно-синего цвета.

– Что? Открыл в себе художника и хочешь нарисовать мой портрет, чтобы восславить моё имя в веках? – издевательски заметила Кристина, усмехаясь, демонстрируя не менее идеальные зубы. – Или ты гей, который при виде моего совершенства лихорадочно раздумывает, не сменить ли ему ориентацию? Я ценю твои порывы, о, прекрасный незнакомец, но отнюдь их не разделяю.

– Офигеть! – воскликнул он, едва не уронив пиво. Парень всунул бутылку в руки второй девушки и нагло уселся рядом с Кристиной, стараясь зажать её поплотнее между пыльным окном с накрахмаленными занавесками и своим телом. – Таких, как ты, я ещё никогда не видел! Точнее, только по телевизору, да и то очень редко. И что, принцесса, ты тоже отправляешься в университет имени Святого Игнатия Лойолы? Я так и понял, что ты – ведьма, – он широко и по-дурацки улыбнулся.

– Я ведь еду в том же поезде, чья конечная остановка – как раз и является городком Феар Пикс, находящемся на северо-восточной границе штата Вашингтон, в котором основная – и единственная – достопримечательность – и является этим университетом, – она пожала плечами, пихнув его как следует.

– А меня зовут Додж! Точнее, Джордж, хотя друзьям позволено называть меня Доджем, – он восторженно смотрел на хрупкую девушку. – Мне очень-очень приятно познакомиться с тобой! Но будет ещё приятнее, если ты скажешь, как тебя зовут.

– Кристина Браун, – она уже поняла, что всё равно эти парни, как и её соседка, будут учиться вместе с ней, поэтому от них в ближайшие лет пять ей точно никуда не деться. А как зовут тебя? – она краем глаза наблюдала за лицом другой девушки, которая, полностью разрушив недавно созданный образ, пила предложенное пиво, так небрежно всученное, и смотрела на парней, положив руки на столик, едва не касаясь её рук.