Ярослава Лазарева - Легенды о вампирах и оборотнях

И правда, через какое-то время удушение девушек прекратилось, видимо, страшный шарф забрала какая-нибудь модница-вампирша. А может, кто-то сжег его. И все успокоились. А когда история позабылась, то в лавках вновь начали появляться красные шарфы и платки. Людская память коротка, она словно вода, которую постепенно засыпает песок времени.

Один вампир жил на земле около пяти веков, и начался у него обычный кризис среднего возраста. Он впал в жуткую затяжную депрессию и вместо того, чтобы обратиться к отцам-настоятелям вампирского монастыря и пройти, если нужно, послушание, начал уединяться от общества, проводить время в скитаниях по земле и искать, сам не зная чего. Его размышления привели к тому, что он перестал употреблять человеческую кровь. А это грозный признак начинающегося распада вампирской личности. Затем он начал «творить добро», к примеру, жалеть дичь, на которую охотился. Как-то он выследил лань, но отказался от ее крови лишь потому, что увидел рядом с ней маленьких детенышей. Постоянный голод привел к тому, что вампир был обессилен, его рассудок затуманился.

И вот однажды на закате он сидел возле реки и смотрел на алеющую воду. Неподалеку находилось селение, но вампир настолько утратил чувство собственной безопасности, что даже не скрывался. И когда к реке подошла девушка, он не сделал попыток исчезнуть. Он так и сидел с весьма печальным видом. Девушка пришла за водой. Но увидев вампира, она поставила ведра, опустила коромысло и приблизилась к нему.

– У тебя что-то случилось, странник? – участливо спросила она. – Ты такой бледный и печальный!

Вампир поднял голову.

Отсвет заката бросал красноватый отблеск на пепельно-русые волосы девушки. Короткие прядки вились возле висков пушистыми облачками, длинная коса спускалась ниже талии. Большие зеленые глаза с приподнятыми уголками показались вампиру наполненными лесной прохладой, алые губы он про себя сравнил со спелыми ягодами земляники. Вампир очаровался мгновенно. Но это произошло именно из-за ослабления темной силы внутри него. Он смутился, чего с ним не бывало вот уже пять веков, ощутил гулкое биение сердца, про которое давно забыл, потерял дар речи, хотя умел заливаться соловьем, обольщая своих жертв. Когда девушка приблизилась и села с ним рядом, он задрожал так, будто его хлестали осиновыми прутьями, натирали чесноком и обкладывали ветками цветущего шиповника. Но вампир не убежал прочь, он хотел этой странной муки, он всем сердцем жаждал ее.

Они все-таки разговорились. Когда девушка заспешила домой, он помог набрать ей воду и донес ведра до крайнего деревенского дома. Так они начали встречаться. Девушка была чиста и невинна, словно белая лилия. Ее незамутненный ум, жаркое отзывчивое сердце и полная неопытность не давали ей осознать до конца всей сути происходящего. А когда она поняла, то было поздно. Она безумно полюбила вампира. Она призналась ему, и вампир открыл, кем он является. Новой силы печаль навалилась на него, ведь он не мог ответить девушке взаимностью. Он был очарован ее чувствами, но не более того. Он наслаждался прекрасной картинкой, но саму личность девушки не понимал, она оставалась для него чуждой. Его суть как бы раздвоилась. Вампир, несомненно, был счастлив, что его, дитя Тьмы, любит сама невинность и чистота, то есть дитя Света. Это поднимало его выше всех остальных вампиров, так он думал. Но в то же время его темная сущность оставалась совершенно бесстрастной и отстраненно наблюдала за развитием событий. Вампир не мог полюбить девушку. Он воспринимал ее, как редкую прекрасную вещь, своего рода подарок ему лично, и просто любовался ею. И наслаждался тем, как она обволакивает его своими пылкими чувствами.

История подошла к логическому завершению. В одну из прекрасных лунных ночей на берегу реки они соединились физически. Но как только вампир ощутил животворную энергию девственной крови, темная сила мгновенно охватила все его существо. Он жаждал крови и только ее. Тем более такое долгое время находился на строжайшей диете. Девушка, увидев отросшие клыки и остекленевший взгляд, испугалась и отпрянула от вампира, подняв руки к лицу в умоляющем жесте. И тут внутренний наблюдатель, которого так долго культивировал в себе вампир, сыграл с ним злую шутку.

– А что если ты настолько велик, что сможешь сейчас противостоять самому себе? – услышал он внутри себя странный вопрос.

И это был голос его злейшего врага Света. Вампир замер. Ему показалось, он может совершить невозможное. Но кровь тянула, ее сила была настолько велика, что темная суть вновь взыграла. И он бросился к девушке, раскрыв рот.

– Так ты слаб? – услышал он тот же внутренний голос. – Сдержись хотя бы один раз. Сделай то, на что не способен ни один из вампиров. Отпусти эту жертву!

Девушка уже была измучена страхом. Она дрожала, шептала сквозь всхлипывания, что любит его, примет все, что может случиться, и она его навеки. И умоляла сделать хоть что-нибудь, но прекратить ее мучения.

Вампир отпрянул от нее. Он понимал, что стал ареной борьбы Тьмы и Света, его сущность раздиралась на две части. И он превозмог себя и выбрал. Встав, вампир наклонился над лежащей плачущей девушкой и провозгласил:

– Живи!

И тут же почувствовал, как дикая дрожь сотрясает все его тело и нестерпимый жар разливается по ледяным венам…

Началось обратное превращение, и он очнулся уже человеком.

Это произошло почти десять веков назад. Я был обычным парнем, жил в небольшой деревеньке Челяковицы, пас коров и ни о чем особо не задумывался. И вот случилось у нас ужасное событие. Как-то поздней осенью появился в нашем селении пожилой мужчина. Назвался он Атанасом. Выглядел странник значительно: осанистый, седовласый, с пронзительным умным взглядом глубоко посаженных серо-стальных глаз, с крупными чертами лица, волевым выступающим вперед подбородком. Кем он был, чем занимался, понять поначалу было довольно трудно. Но в то время много шаталось по дорогам странников. Самые разные люди проходили через наше селенье. Атанас сообщил, что пришел к нам из Вышеграда. Тогда Праги как таковой еще не было. Намного позже объединили шесть городов, и появилась столица. Вышеград был одним из этих городов, и для меня он казался чем-то недостижимым. Я слышал рассказы взрослых о том, что там живут наши короли и князья. Поэтому я смотрел на Атанаса с трепетом. Он появился под вечер, постучался в наш дом, а мы жили на краю деревни, и попросился на ночлег. Нас было шесть братьев. Родители спали на печи, а мы – на полу. Я всегда старался забраться в середину, так как ночи уже были холодные, а печь быстро остывала. Атанаса уложили на узкой лавке у окошка.