Оксана Алексеева - Пробел

Мы почувствовали друг друга одновременно, но не спешили ни убегать, ни приближаться. Я замер на месте, впервые за долгое время ощутив запах вампира. Чувства бессмертного не всегда обострены – только когда он охотится или сосредоточен на чем-то. До ближайшего дачного участка больше километра, туда я и направлялся. Другой делал то же самое или выслеживал именно меня? Провалился в зрение, сканируя пространство вокруг. А вот и он. Один. Тоже стоит, тоже присматривается. Нет, этот вампир шел не за мной. Он обескуражен точно так же. И тогда я шагнул навстречу – для нового знакомства или новой драки.

– Назови свою Тысячу, – я впервые общался с вампиром после смерти своего Мастера.

Паренек, лет семнадцати на вид, ухмыльнулся. Одежда на нем тоже была грязной, от чего я почувствовал в том близкую душу.

– Чувак, ты из подвала, что ли, вылез? Нет уже никаких Тысяч!

Угадал про подвал и озадачил. Я был в курсе только правил старой Империи и не знал, с чего еще начать разговор. С едой я не общался, а до этого – почти пять лет наедине с Мастером. Мальчишка совсем по-детски улыбался от уха до уха.

– Ты несанкционированный?

Опять тупик. В таком первому встречному не признаются, но собеседник успокоил, не дождавшись моего ответа:

– Я тоже, – он пожал плечами. – Меня обратили еще в самом начале Войны.

Только после этого я выдохнул с облегчением. А ведь и сам мог догадаться о том, что новый знакомый такой же – его выдавали истрепанная одежда и возраст. Ритуал никогда не проводят с такими молодыми людьми, как говорил Мастер. Но быть несанкционированным не обязательно обозначает быть зверем, как я.

– А связь с Мастером? Она установилась?

Парнишка был ниже ростом и, подойдя совсем близко, смотрел на меня снизу вверх.

– Чувак, ты думаешь, если б все было в порядке, то я бы тусил тут, по лесам и полям, как собака бездомная? – он осклабился и отвел взгляд. – Установилась, но не такая прочная, как должна была быть. В общем, срываюсь время от времени. Я сбежал от своего Мастера, потому что, не ровен час, он бы меня и прибил.

Я все понимал. Тот факт, что пацан смог сбежать, уже однозначно свидетельствовал о том, что связь непрочная.

– Откуда ты? Из какой Тысячи был твой Мастер? Много таких, как мы?

– Да что ты заладил со своими Тысячами? Как зовут тебя, чувак? Разве не с этого начинают общаться приличные люди? – он открыто смеялся. И при этом был настолько человечным, эмоциональным, живым, что я невольно тоже начал улыбаться ему в ответ. Наверное, именно в тот момент мы и стали друзьями.

– Кай, – я впервые произнес свое имя вслух.

– Кай? – пацан сложился пополам от хохота. Пытался что-то пояснить, но снова скатывался на нечленораздельные звуки. А я озадаченно ждал прекращения этой безумной истерики, тем не менее, наслаждаясь звучанием чужого голоса.

– Ща, погоди! Объясню! Кай? Нет, серьезно? – он кое-как собрался с мыслями и на кивок наконец-то ответил: – Меня Гера зовут. Ге-ра. Прикинь, Кай и Гера, – он снова расхохотался. – Это как Кай и Герда, только в гейском варианте! Прикинь! Нам просто суждено теперь быть вместе.

Суждено. Я тоже рассмеялся.

Гера был родом из Москвы. Его и еще нескольких таких же пацанов обратил один из старых вампиров Тысячи Тигра. Это была та самая Тысяча, которая первая выступила против Волков и первая, почти полностью истребленная. Мастер Геры пытался создать свою небольшую армию. Он отлавливал мальчишек из неблагополучных семей или просто с улицы и предлагал им Ритуал. Конечно, те соглашались. Не раздумывая, просто ныряли в новую жизнь, полную приключений, потому что старые приключения их давно уже задолбали. Но именно эта необдуманность выбора и сыграла с некоторыми из них злую шутку, не позволив установиться полноценной связи. Гера не знал, что случилось с его Мастером и «братьями», он сбежал от них еще до того, как Война закончилась. Как и я, жил один, не попадаясь в поле зрения охотников и Волков, постоянно перемещаясь. Как и я, он мог контролировать свою жажду только частично. Как и я, он убивал людей.

Наша первая совместная охота была захватывающей. Чутье у Геры было сильнее, и он не охотился – он творил шоу, превращая погоню в игру. Отринув привычную осторожность, я невольно поддавался этому азарту. Действительно, в голове шумит от мысли, что жертва знает о грозящей опасности, что пытается от нее убежать, но ей это никогда не удается. Растворяясь в этой беспроигрышной игре, человеческая сущность отступает перед животной. Жертва в ту первую охоту не выжила. Но я отнес этот инцидент на небольшой срыв, на адреналин, появившийся от того, что наконец-то не один.

Правда, наутро пожалел об этом.

– Гер, мы не должны убивать. Надо как-то держать себя в руках, – начал я разговор.

– Знаю, знаю. Охотники! Больше такого не повторится, обещаю.

Мы закопали труп и отправились подальше от того дачного поселка.

С того дня начался новый этап в моей жизни, продолжавшийся без малого три года.

Урок жизни: Всегда лучше иметь того, кто прикроет твою спину. Но полностью доверяй только себе.

Да, с замком я немного нашумела, тут Псина был прав. К сувальдному замку я была готова, насколько вообще можно быть готовой к сувальдному замку. Получилось все громче и дольше, чем того требовали идеальные обстоятельства, но получилось. Только проскользнув в квартиру и тихо закрыв за собой дверь, позволила себе выдохнуть и закинуть инструменты в наплечный мешок. Подтянула перчатки.

– Слышь, Псина, а лампочка на сигнализации так и должна гореть красным?

– Хер ее проссыт. Не пищит же, – так же шепотом ответил напарник, освещая помещение фонариком. – Ну ни хрена себе! Наверняка тут педики живут!

Тут и правда жили педики. Об этом просто кричали роскошный интерьер, кусками вырываемый из темноты кружком света, старинная мебель, огромные картины с непонятными сюжетами. А чем непонятнее сюжет, тем дороже картина. Просто педерастическая сказка. Может, пожить тут тихонько, пока хозяева из отпуска не вернутся?

– Не в музей пришел, шевелись, – буркнула Псине и шагнула вперед.

Брать нужно только мелочевку. Жадность в таком деле губительна. Я снова посмотрела на мигающую красную лампочку сигнализации, снова проигнорировала внутренний «ёк» и метнулась к тумбочке. А там меня ожидало заслуженное вознаграждение: часы, наличка, золотые браслеты… Откуда у этих педиков столько бабла? Псина обыскивал шкафы в прихожей. Хоть он и был на стреме, но это не мешало ему тоже внести вклад в общее дело.

Вдруг шорох позади прекратился, я тоже замерла, прислушиваясь к биению сердца. Воцарилась полная тишина, сквозь которую я решила поинтересоваться шепотом: