Array Коллектив авторов - V-Wars. Вампирские войны

Кристофер-стрит, Вест-Виллидж, Нью-Йорк.

30 сентября, 8:36.

За 13 дней до события В.

Когда детектив второго ранга Джерри Шмидт и его напарник, детектив третьего ранга Майк Янофф, прибыли на место преступления, у обоих было предчувствие, что дело дрянь.

Переговоры по радио были слишком сдержанными, а это всегда не к добру. Обычно это означало, что дело внутреннее, но этого не могло быть – тогда бы Шмидта уже предупредили по телефону. Или же дело могло украсить первые полосы газет… Карьеристы обожали дела, связанные с политиками, зато простые трудяги их терпеть не могли. Ничто так не застопоривало дело, как шумиха в прессе. Преступники тоже читают газеты. А новости в интернете появляются с такой скоростью, что преступник, который объявлен в розыск, быстренько садится в поезд, автобус или за руль и мчит подальше от города, прежде чем бригада криминалистов закончит сбор волосков и нитей с места преступления. Сколько грамотных расследований зашло в тупик из-за этой системы раннего оповещения!

А еще Шмидт не понаслышке знал, как эта шумиха бередит душевные раны родственников потерпевших. Он не раз наблюдал, как из-за нее страдают те, кто пережили самый плохой день своей жизни.

Теперь от прессы никуда не денешься.

Частенько эти мерзавцы оказываются способными сыщиками, постоянно лезут со своими расспросами к свидетелям и подозреваемым задолго до прибытия детективов, подкладывая им свинью, запутывают следствие, уничтожают улики.

Все это промелькнуло у Шмидта в голове, пока они с Янофф вылезали из своей неприметной «Краун Виктории» в переулке недалеко от места преступления. Полицейские в форме уже перекрыли улицу и старательно отгоняли зевак. Однако съемочных групп новостных каналов с репортерами пока видно не было.

– Скоро появятся, – заверил Янофф, словно читая мысли Шмидта.

– Точно.

Они нацепили значки, и их проводили в подъезд небольшого дома, где они поднялись по лестнице на третий этаж.

Войдя в квартиру, они сразу заметили повсюду кровавые отпечатки рук.

Шмидт с Янофф повидали всякого. Бандитские нападения, вскрытые вены самоубийц, разборки между бандами, видели кровавую бойню в десятки раз хуже этой.

Но все же, как только они вошли в квартиру, то молча остановились.

Кровищи было жуть сколько. Кто спорит, выглядит, конечно, ужасно. В их работе все ужасно. Если прикинуть по количеству нанесенных жертве травм, это дело не вошло бы и в десятку ужасов, виденных ими лично. И все же…

Они остановились.

Дело было не в крови, не в степени повреждений, нанесенных жертве.

Дело было не в этом.

– Боже, – прошептал Янофф.

– Господь всемогущий, – прошептал в ответ Шмидт.

Они повидали всякого, и все же…

Оба сразу поняли, что с таким они прежде не сталкивались.

Департамент полиции Нью-Йорка, шестой участок, 12 октября, 17:51.

За день до события В.

– Как ты думаешь, мне разрешат сигареты? – спросил заключенный.

– К сожалению, вряд ли. Курение в общественных местах запрещено.

Мужчина мрачно пробурчал:

– Да, говорят, вредно для здоровья, верно?

Оба засмеялись так коротко и сухо, словно смех треснул и осколками осыпался на пол.

– Это вы вызвали полицию? – спросил интервьюер.

– Да. Из телефона-автомата. А этих долбаных автоматов нынче днем с огнем не сыщешь.

– Так у всех же мобильники.

– Ну не мог же я со своего мобильного звонить.

– Это понятно, – согласился интервьюер. – Такой провал в памяти случился впервые? Такого рода, я имею в виду.

Молчание.

– Я… не знаю.

– Как это?

– Не знаю и все. Не могу ручаться за каждую ночь.

– Неужели можно забыть такую ночь…

– Нет, я не это имел в виду, – сказал заключенный. – Были и другие ночи, другие девчонки. Но… я никогда не просыпался в чужой квартире. Как в тот раз – никогда.

– А что происходило в те, другие ночи?

– Точно не помню. Вижу девку, подкатываю или жду, пока сама подойдет. Знаешь, в «Старбаксе» или на тусовке. Может, в клубе. Уж эту тему я вдоль и поперек знаю. Тут главное прикинуться. Все прикидываются.

– Сколько раз такое случалось?

– Говорю же, не помню. Как можно помнить провалы в памяти!

– Вы помните те случаи, когда просыпались в… такой обстановке? Как эта.

– Вроде да.

– Расскажите мне об этом. Как это было?

– Я же говорю. Подцепишь какую-нибудь телку и идешь к ней.

– Не к себе?

– Нет.

– Никогда?

– Нет, – сказал арестант. – Ни за что. Только приведи какую-нибудь к себе, она узнает, где живешь. Мало ли что еще пронюхает. Не хватало еще, чтобы какая-нибудь прицепилась и ждала под дверью. На фиг.

– Хорошо, давайте обсудим, что происходило, когда вы приходили к ним домой.

– А сам-то как думаешь? Вот то самое. Мы приходим, чего-нибудь еще выпьем, нюхнем, пыхнем, отбарабаню свое – и домой.

– Не ночуя?

– Я не люблю ночевать.

– А что так?

– Я уже говорил, чувак, это уже связь. Я же перепихнуться приходил, а не отношения завязывать. Плавали, знаем, до сих по шрамы остались.

– Ладно. А эти ночи? Тоже были провалы?

– Я же сказал, не знаю. При таком образе жизни почти все время поддатый. Когда доходит до дела, я уже такой бухой, что готов шпилить хоть королеву красоты, хоть летающего монстра. Трезвым так не получится, сечешь?

– Конечно, – сказал интервьюер, стараясь не показать эмоций. – Короче, все дело в сексе.

– Все дело в удовольствии. Когда день не задался, хоть закончить кучеряво.

– Но без ночевок?

– Без.

– Если вы каждый раз были… ну… не совсем трезвы… как же домой добирались?

– В основном, на такси, иногда сам за руль садился.

– И ни одной аварии?

– Ни одной.

– Ни одного штрафа за езду в пьяном виде?

– Ни одного.

– Что потом?

– Потом просыпаюсь утром.

– Были какие-нибудь признаки…

– Чего? – оборвал арестант с сарказмом в голосе. – Следы насилия? Кровь, царапины? Да, копы меня уже об этом спрашивали. Нет, не было.

– Никогда?

– Ни разу.

– А вы когда-нибудь искали встречи с этими женщинами?

– Упаси боже.

– А они с вами?

Пауза.

– Да?

– Конечно. Если я клеил их в кофейне, иногда они заходили, то ли проверить, есть ли что между нами, то ли повторить.

– И…

– Интересно бывает только в первый раз, второй раз – уже шаблон. Меня все устраивает как есть, на большее не претендую.

– Как-то… не особо весело.

Заключенный на секунду отвернулся. Он вздохнул, а потом медленно повернулся к одностороннему зеркалу.

– Ну что тебе сказать, парень? Жизнь – она не сахар, а потом и вовсе смерть, – он пожал плечами. – Но я хоть накувыркался вдоволь. Держу пари, тебе столько и не снилось.