Оксана Лаврентьева - Танго с одиноким волком

Понятное дело, что с неописуемой радостью ведьма согласилась на его предложение. Поэтому вскоре болезнь от вервольфа отступила, и он вновь вернулся на службу к Великому инквизитору. Подробностей о том, как ведьме удалось это сделать, не сохранилось. Я только нашёл в дневнике вервольфа запись о том, что ей для этого понадобилось человеческое жертвоприношение. Как ни странно, но даже это не остановило Фабиана. И он с лёгкостью отдал жизнь какого-то несчастного младенца в обмен на свою собственную.

– И что дальше? Это не объясняет странную природу твоего иммунитета.

– И снова умница. Но ты не настолько знакома с жизнью вервольфов, поэтому всё ещё не догадалась.

– Как это незнакома? Да я выросла среди них!

– Среди кого ты выросла? Среди всякого сбро… то есть среднего и низшего класса? Которые, как ты правильно до этого выразилась, размножаются между собой как мухи?

– Ах вот ты о чём… – Я примерно уже догадалась, к чему он клонит, но почему-то отказывалась в это верить. – Неужели всё так печально?

– Ты даже не представляешь насколько. Чистота крови и всё что с этим связано. Да вервольфы как никто на этом помешаны! Испокон веков наше Высшее Общество, дружно сомкнув свои ряды, не пропустило туда ни одного недостойного себя представителя. Посмотри на генеалогическое древо любого знатного семейства вервольфов, и ты поймёшь, о чём я.

У Фабиана после его магического исцеления родилось двое сыновей. В дальнейшем они взяли в жёны девушек себе под стать, из знатных древних родов. Поэтому, даже сейчас нетрудно определить тех вервольфов, в жилах которых течёт «голубая» кровь с иммунитетом от волчьего гриппа. Для этого достаточно пробежать глазами светскую хронику.

– А я почему-то думала, что оборотни в этом отношении демократичнее людей.

– Ты ошибалась. Как говорится, все животные равны, но некоторые животные равны более чем другие, – с сарказмом заметил Маркус. – Но это для тебя слишком сложно.

От возмущения я забыла, как дышать. Кажется, он и действительно выздоравливает, налицо аристократические замашки и пренебрежительный тон. И почему он думает, что я глупее его?!

– Естественно. Куда уж нам! Ведь это только аристократия читает Джорджа Оруэлла.

– Неужели ты прочла «Скотный двор»?

– Ой, вот только не нужно здесь демонстративно изумляться. Думаешь, девушки вроде меня интересуются лишь любовными романами?

– И что же ты из этой книги почерпнула? – чертовски сексуальным голосом поинтересовался вервольф. Но при этом его высокомерие просто зашкалило, и меня это здорово взбесило.

– Сказал голожопый представитель высшего класса!

Никогда бы не подумала, что мужчина может так смеяться. Ведь смех Маркуса прозвучал для меня словно призывный вой вожака-оленя, которым он подманивал к себе самку. Чуть с хрипотцой, низкий, чарующий, он произвёл на меня неизгладимое впечатление. Именно от его вибраций низ живота вмиг налился приятной тяжестью и истомой. И не успела я подумать, что вервольф наверняка почует моё состояние, как Маркус резко от меня отодвинулся со словами:

– Ангелика Морелли! Кажется, ты уже перегрелась.

Возражать я не стала, поэтому свернулась калачиком, стараясь не растерять своё драгоценное тепло. Закрыла глаза и попыталась заснуть…

Мужские руки жадно исследовали каждый сантиметр моего пылающего страстью тела. А когда чуткие пальцы вервольфа сжимали мои затвердевшие соски, из горла у меня вырывался продолжительный стон. Я извивалась в каком-то бешеном экстазе, стараясь ягодицами прижаться к этому вожделенному мужскому телу. Мечтала, чтобы оборотень наконец-то отбросил свои страхи касательно моей хрупкости и взял меня так, как ему того хотелось.

– Ангелика, проснись! Сумасшедшая девчонка! – откуда-то издалека до меня долетел возмущённый голос вервольфа.

Я открыла глаза, и еле рассмотрела в темноте стоящего перед собой оборотня. И сразу же в памяти у меня всплыли эротические картинки из сна, наш с ним восхитительно горячий секс.

По всей видимости, я бурно реагировала на это… Хорошо хоть в темноте Маркус не мог рассмотреть моего пылающего от стыда лица. Но ему это не требовалось, у него же есть супер нос.

– Я не могу настолько контролировать свои желания! Тем более, речь идёт о сновидениях. Мало ли кому что приснится? – попыталась я оправдаться.

– Лучше бы тебе приснилось что-нибудь менее эротичное! Ангелика, только что ты вела себя как похотливая сучка! Неужели у девственниц бывают такие мысли? Просто удивительно.

От его слов мне стало настолько мучительно стыдно, что я невольно сжалась. Втянула голову в плечи и замерла, проклиная себя и его нечеловеческое обоняние.

А вервольф тем временем встал с лежака, и в темноте отчётливо затрещали сухие ветки под его ногами. Причём эти звуки стали от меня удаляться. По всей видимости, Маркусу резко захотелось прогуляться, и я догадалась почему. Но он же не идиот, в конце концов! Слоняться по ночному лесу…

– Ты куда? Не хватало ещё, чтобы ты заблудился! – крикнула я ему вслед.

– Не волнуйся за меня, я ведь, можно сказать, наполовину зверь. Так что лес для меня – почти дом родной. Это ты, смотри, никуда не уходи с лежака.

Я в панике вскочила на ноги. Ведь его самоуверенность показалась мне глупой мужской бравадой. Тоже мне, следопыт нашёлся! Да он и понятия не имеет, что такое настоящий лес!

– Маркус, не глупи! Да ты дикую природу видел только на канале Дискавери. А всякие там турне и путешествия на яхте, которые так любят богачи, это несколько другое.

В темноте раздался низкий мужской смех, и опять меня от этого чарующего и чертовски сексуального тембра бросило в жар. Да что со мной такое? В чём-то он прав… я действительно веду себя как похотливая сучка.

– Ангелика, в темноте я вижу гораздо лучше тебя. Поэтому попытаюсь нарвать нам тех ягод, которыми ты меня угощала. Если мой желудок сейчас не получит какой-нибудь пищи, то я взвою на луну как киношный оборотень.

С тревогой в сердце я вновь улеглась на лежак и укрылась огромными листьями лопуха, которые без горячего тела вервольфа вмиг превратились в ледяную дерюгу. Поэтому, сколько я не сворачивалась клубком как кошка, стараясь сохранить последнее тепло, в конце концов меня заколотило от мучительного холода.

Затрясло так, что я не смогла нормально дышать, и мною окончательно овладела паника. Я вдруг с предельной ясностью поняла, что могу не дожить до возвращения вервольфа. Поэтому в слепом отчаянии я вскочила с земли и мигом надела на себя свою кофту, которая до этого служила мне подстилкой.

К сожалению, теплее мне не стало. В слепом отчаянии я начала ходить кругами, стараясь таким способом согреться. Недаром же говориться, что движение – это жизнь. Но, по-видимому, тот, кто это сказал, имел в виду совсем другое. Так как не прошло и нескольких минут, как я чертовски устала. Да какое там, я буквально валилась с ног! В изнеможении я прислонилась спиной к колючему стволу лесного исполина и… провалилась в глубокое беспамятство.