Юлианна Север - Последняя капля крови

Но вдруг, прервав мой мыслительный процесс, удача падала мне в руки-волчица все-таки не робот, и она начала спотыкаться. Наконец-то наша дистанция заметно сократилась, и у меня появился шанс напасть на нее. Но я заколебалась и ни сразу сообразила, что мне делать. Хотя что тут можно было думать-нападать на нее и насыщаться кровью. Но я не могла действовать так, как раньше – по простой хладнокровной схеме. Меня будто что-то останавливало, тем самым снизив мою скорость бега.

Я пыталась понять, получить ответ на то, что же меня остановило. Но все напрасно – разобраться было сложно. И я решила не тратить времени и собраться с мыслями, придерживаясь своей уважительной причине, что я до сих пор голодная. У меня получилось. Но не успев я ничего и предпринять, как волчица резко остановилась и упала.

Я была довольна, что мои усилия были потрачены не зря, и что я получу свой заслуженный ужин.

Я обошла ее сзади, любуясь этой необычной волчицей. Но сейчас мое любопытство не было связанно с восхищение, как во время бега, я была уже вся в мыслях, что сейчас я высосу всю ее кровь.

Я услышала негромкий шорох листьями, которые шелестели под волчицей. Она дергала передними лапами, пытаясь на них опереться, но при каждом ее упоре, волчица жалобно поскуливала.

Я присела на корточки и, немного наклонившись к ней, я пробормотала ей на ухо:

– Ну нет уж. На этот раз ты от меня не убежишь. Все. Поиграли и хватит.

Вдруг прямо мне внос ударил резкий запах. Это был запах ее крови… Он будто вино, опьянил меня и вскружил мне голову, от чего я ни сразу сообразила – откуда кровь, если я еще не успела укусить ее.

Переместив свои глаза с беленькой шейки волчицы, я увидела, что ее передние лапы все в крови, и из них торчали осколки стекла.

Волчица будто заметила мою наблюдательность и заскулила, шевеля ранеными лапами.

– Ничего себе…, – вырвалось вслух мое удивление.

Я небрежно взяла одну лапу в руки, пытаясь осмыслить то, что с ней произошло – «Она поранилась, когда бежала от меня, и это точно. Но как долго она бежала с окровавленными лапами?». Я заметила, что раны были очень глубокие, и ее героизм никак не укладывался в моей голове. «А вдруг она бежала раненой больше половины пути?». Я выпрямилась и подключила свое сверхусиленное обоняние и четкое зрение. Осмотрев поблизости землю, не увидела нигде ни осколков, ни крови. Похоже она бежала действительно долгое расстояние.

– Ну что ж, ты и впрямь особенная. – Произнесла я, впивая свой взгляд на ее окровавленные лапы.

Понимая, что в ее случае пути назад нет, решение оставалось за мной. А мое решение сводилось только к одному.

– Тебе осталось не долго мучиться, поверь мне. – Твердо сказала я и опустилась на колени перед волчицей, чтобы сделать то, что должна была.

Поскуливание волчицы вновь стало пробегать в моих ушах. Раньше меня бы это никак не задело. Но сей-час… сейчас этот жалостный непрерывный звук пронзил меня, вливаясь все глубже и глубже, пытаясь достучаться до моего мозга, моего тела и… моего холодного сердца… Я чувствовала внутри себя эти ее попытки мольбы. Во мне начала пробегать какая-то реактивная волна.

Машинально мой слух улавливал каждые жалобные нотки ее звука, что заставляло меня отступить от своего дела. Я начала бороться с собой, но было уже поздно. Меня вновь окутало то непонятное состояние, что мешало мне напиться ее крови. Я поддалась этому влиянию и почувствовала, как мое напряженное состояние смягчилось.

Но поскуливание вмиг прекратилось, и через пару секунд я пришла в себя после этих недолгих чар. И я разозлилась! Разозлилась на нее, на себя! Она затронула меня до глубины души и, я в первые так медлю со своей жертвой.

Я резко схватила ее голову и повернула к себе.

– Все! Хватит! Ты тупое наглое животное! Так с вампирами себя не ведут, ведь в конечном итоге результат все равно будет только один. И, конечно же, не в твою пользу. – Я угрожающе прокричала прямо ей в глаза.

Волчица даже не заскулила, а лишь смотрела на меня. И только через несколько секунд до меня дошло, что я впервые посмотрела в глаза своей жертве. И меня это застало врасплох, но я не оторвала своего взгляда от нее.

Всматриваясь в глаза волчицы, я увидела в них кристальную чистоту, которая выражала ее внутреннюю особенность. Ее глаза были удивительной формы, а цвет лишь дополнял их необычность – прозрачно-серые глаза, окруженные светло-голубым ободком. Я еще никогда не видела таких сказочных, по-настоящему, живых глаз, которые даже не дрогнули от ужаса, глядя в мои голодные вампирские глаза. Они говорили со мной, смотрели на меня с такой уверенностью и спокойно умоляюще просили – не убивай.

Во мне вновь разыгралась волна реакции, которая выражалась теплым и светлым чувством, очистив меня от внутреннего злого состояния. И я расслабилась, что означало лишь одно – я поддалась этому влиянию, но уже более сознательно в отличии от первого раза.

Я аккуратно отпустила ее голову, не сводя с нее своих глаз, которые, от безвыходности, забегали по симпатичной мордочке волчицы. Ведь я оказалась в такой ситуации, которая привела меня просто в какой-то тупик. Я не могла убить ее, по крайней мере сейчас, поэтому решилась на то, что никогда еще не приходилось делать – помочь ей.

Я взяла лапу волчицы в руки и удивилась, насколько осторожным и бережным было мое прикосновение к ней. Ее мохнатая лапа согревала мою холодную руку. И я почувствовала, как исходящее от нее тепло, согревало меня, мое тело и даже мое сердце, которое застыло хоть и навечно.

Жизнь, которая протекала внутри волчицы, ранила меня. Ведь уже как два года, я была лишена этих ощущений, которые нельзя ни на что и никогда променять. Ведь жизнь – это субъект пользования нашим объектом – телом, которое без жизни уже не живет, а лишь существует. А это существование загоняет нас в какую-то пропасть, просто в никуда. И без жизни мы никто – пыль, воздух… все, что угодно, только не видимое… Потому что мы теряем самое главное и важное свойство -контакт. Контакт со всем живым.

Я на мгновение задумалась о своей той жизни, которой больше нет и, естественно, больше не будет. Признаюсь, я немного жалею о ее потери, ведь, как говорится, запретный плод всегда сладок. Ведь когда что-то теряешь, либо понимаешь, что теперь существуют ограничения, начинаешь задумываться о том, что не жил в полную силу, сдерживал свои эмоции (в хорошем смысле), не посещал разные, еще невиданные тобой, места, не совершал никаких безумств, не прочувствовав дикого адреналина, который бьет в голове и вызывает бурю разных эмоций – от веселья до страха, от улыбок до слез, а самое главное – попытка сделать что-то невозможное то, что уже нереально совершить вампиру, ведь теперь он несет за собой целый список ограничений и последствий за попытку их совершения.