Алла Соловьёва - Затемненная серебром. В лабиринте тайн

– Иногда, заботясь о близких, мы действуем из лучших побуждений, но опираемся только на собственные убеждения и слепнем, забывая о желаниях и чувствах любимых. И тогда совершаем самые серьезные ошибки в своей жизни. – На том конце послышался вздох.

– Я не могла поступить иначе, – начала я оправдываться.

– Сейчас я говорю не о тебе, Злата, – о себе, – едва слышно промолвил Вязин. – Боясь за тебя, я скрывал правду. Надеюсь, когда я расскажу тебе обо всем, ты сможешь понять меня и простить.

Я ожидала от Николая чего угодно, но не таких слов, и поэтому растерялась.

– Елизар мне кое-что объяснил, – медленно проговорила я. – Я знаю, что у вас были причины скрывать правду о полукровке.

– Он рассказал тебе далеко не все, – глухо произнес Вязин. – Я постараюсь объяснить тебе, малышка, но, если можно, не по телефону. Просто хочу видеть тебя и знать, что ты не начнешь меня презирать.

– Призирать? – теряясь еще больше, переспросила я. – Николай, я очень люблю тебя!

– Я тоже очень люблю тебя, Злата, и мы с Ириной будем ждать твоего возвращения. Завтра утром вы отправитесь домой, а сейчас отдохните. Мне нужно время, чтобы подготовить ваш перелет.

– Как мама? Как Макс? – Я спрашивала скомканно, чувствуя, что сердце вместе с подступившими слезами начинает биться где-то в горле.

– Очень переживают, потому что еще не знают, что с тобой все хорошо. Я сообщу им сразу после нашего разговора.

– Он все еще в академии? – боясь вдохнуть, спросила я о Фадееве. – Заперт?

– Да. – В интонации Николая появилось сожаление. – Я поступил с ним жестоко, но это был единственный вариант, чтобы сохранить ему жизнь.

«Не так жестоко, как это сделала я», – подумала я. Мне придется многое исправлять, а я даже не знаю, как это сделать. Вслух я сказала совсем другое:

– Я очень хочу домой. Больше всего на свете я хочу обнять вас всех!

– Я тоже хочу этого, малышка. Только, боюсь, несмотря ни на что, мне придется приставить к тебе круглосуточную охрану. Сбежать еще раз я тебе не позволю. – Стало понятно, что Вязин улыбается.

– Согласна на что угодно, – сквозь слезы улыбнулась я.

– До встречи, Злата, – тепло попрощался глава клана. – И передай трубку Елизару.

Я пошевелилась и только теперь поняла, что Тагашев стоит рядом и нежно поглаживает мое плечо. Передав ему мобильник, я хотела отойти, но он удержал меня. Они говорили совсем недолго. В основном я слышала односложные «да». Отключив телефон, Елизар тяжело вздохнул.

За нами еще не приехали. Смертные, смешавшись с оборотнями, о чем-то говорили. Поглядывая на нас, Марк, как всегда жизнерадостно, отвечал на вопросы Лидии. Надо же, со стороны они уже выглядят друзьями. Удивительно, как Марку удается находить общий язык со всеми? Не парень, а палочка со сладким лакомством, приобретающая для каждого любимый вкус. Стараясь скрыть улыбку, я закусила губу и тут же почувствовала, как тяжелые большие ладони легли на плечи. Я вздрогнула, глубоко вдохнула, чтобы расслабиться и прогнать озноб, мгновенно побежавший по ключицам. Хотя сопротивляться себе глупо. Прикосновения Тагашева никогда не будут оставлять меня равнодушной. Возможно, стоило отойти, но вместо этого я прижалась к нему спиной. Обхватив предплечья, Елизар заключил меня в горячий, желанный плен.

– Ты молчала почти весь день и молчишь сейчас, – почти касаясь уха губами и щекоча дыханием, прошептал он.

– Просто устала, – слукавила я. Не говорить же ему, что не знаю, как жить дальше, как поступать, чего бояться и как вернуть себе тот спокойный мир, в котором жила раньше. Боясь заострять на себе внимание, я торопливо сменила тему: – Ты знал о бессмертии Виктора и о шраме на его щеке?

– Марк рассказал о том, что произошло в холле, – вздохнул Тагашев. – Виктор никогда не скрывал, что он бессмертен, но все воспринимали его слова как расхожее, общепринятое понятие о бессмертии вампиров. А пластину он никогда не снимал. Конечно, я видел ее, но о шраме не знал.

– Три идентичные надписи, – чувствуя, как начинаю плавиться в его руках, задумчиво проговорила я.

– И что-то подсказывает, что все они связаны. – Елизар зарылся лицом в мои волосы.

– Виктор словно одержим силой и способностями. Его эксперименты над созданными вампирами и желание заполучить тебя связаны между собой, только нужна ему не армия, – уверенно произнесла я. – Знать бы еще, зачем ему потребовалась наша защита. Может, тоже хочет понять ее суть? Только подобраться к ней он все равно не сможет. – Я говорила так тихо, что Тагашеву пришлось наклониться, чтобы услышать меня. Теперь его скула касалась моей щеки.

Я боялась пошевелиться. Как же волнует его близость, но, к счастью, моего лица он не видит.

– Сила – это власть, а она его интересовала всегда, – прошептал Елизар.

– Я рада, что его эксперимент с твоей ДНК не увенчался успехом. – Удивительно, но голос не дрогнул и прозвучал ровно. – Я слышала разговор Кирилла и Виктора, – пояснила я свою осведомленность. – Они говорили, что мутанты с твоим генетическим кодом уничтожили друг друга за два часа. Тогда я и узнала, что ты полукровка.

– Да, у меня брали кровь и слюну. Я боялся, что эксперимент увенчается успехом, – облегченно выдохнул Тагашев. – Хоть одна хорошая новость!

– Ты говорил, что не знаешь своих родителей, – осторожно произнесла я. – И как ты сам выяснил, что полукровка? А еще ты не сказал, есть ли в тебе способности оборотня.

– О родителях я не знаю до сих пор, хотя и старался узнать. – Елизар снова зарылся лицом в мои волосы. – О том, что я полукровка, узнал в восемнадцать лет, когда Виктор впервые предложил стать ведущим Охотником. Я отказался, и он бросил злое «полукровка», но потом спохватился и замолчал. Что именно скрывается за этим, я даже не подозревал, но тогда впервые начал задумываться о происхождении своей силы.

– Получается, ты даже не знал, что наполовину верлаф? – улыбнулась я.

– Предположений было много! – усмехнулся Елизар. – Родители Марка знали не больше моего. Они утверждали, что я последний представитель рода Тагашевых и по каким-то причинам Виктор решил сохранить мне жизнь.

– Но тебя такой ответ не устраивал? – предположила я.

– Ошибаешься. – Тагашев тихо рассмеялся. – Я просто выбросил это из головы. А вспомнил, только будучи ведущим Охотником. О лаборатории Коншина я даже не подозревал, но однажды встретился с ученым Виктора, он и сделал мне анализ ДНК. Тогда я и узнал, что наполовину верлаф.

– Серебро в крови? – начала гадать я. – Способность оборачиваться волком?

– Ничего подобного! – хмыкнул Елизар. – Серебра в моей крови нет, иначе бы мы с Марком спасли жизнь Альбине, не обращая ее в вампира. Трансформироваться я неспособен, а в клыках содержится яд мракаура.