Алла Соловьёва - Затемненная серебром. В лабиринте тайн

– Кирилл? – Будто не веря, что видит распластанное тело своего босса, Охотник бросился на меня.

Выругавшись и бросив Чернова, я ринулась к обломленной балюстраде. Прыжок… Ноги потеряли опору, когти прошли сквозь бреши щита, вонзились в тело врага. Увлекая меня за собой, мракаур рухнул вниз. Я кувыркнулась и приземлилась на ноги. С хрустом давя осколки хрусталя с люстры, ботинки отпружинили. Сваленный вампир притих. Мимо скользнула чиркнувшая зажигалка, и вспышка огня поглотила тело. Похоже, Марк, применив телекинез, успел и здесь.

На первом этаже творился хаос. Сорванная с петель дверь снова была приставлена к входу. Две круглые колонны, ранее поддерживающие второй этаж, выломаны и крест-накрест подпирают створки. То же самое происходит и с дверью, ведущей в помещения первого этажа. Толстые доски ходили волнами, проламывались и с глухим треском возвращались на место, словно стали игрушками разъяренного полтергейста. Вероятно, используя дверь вместо загораживающих щитов, Марк снова приставил ее к проемам и, сдерживая телекинезом, не дает проникнуть тем, кто снаружи, хотя они и стараются убрать преграду. Препятствие плевое, но пока Марк пересиливает. Сам Ланбин прыгал с одной лестницы на другую, зависал в воздухе, спускался в центр холла и отражал бесконечные атаки нападающих Охотников. Их десять, но должно быть намного больше (телекинетические сгустки чувствуются повсюду). Как Марку удается сдерживать и их? Ввязавшись в бой, я успела посмотреть наверх и сразу поняла. Говоря, что мракауров, подобных его брату, единицы, Елизар не преувеличивал. Шесть выломанных колонн, как лопасти огромного вентилятора, вертелись выше второго яруса холла. Быстро, очень быстро, одна над другой – сливаясь в тени и едва не касаясь стен. Теперь понятно, откуда этот свистящий звук. Ланбин не дает проникнуть Охотникам сверху. Скорее всего, они пытаются убрать препятствие, но в данный момент способны пробраться только со второго этажа…

Выбросив руку, я ранила одного из врагов. Сбоку прямо над ухом клацнули клыки. Повернуться я не успела. Но Марк, толкнув вампира плечом, спас меня от укуса. Вопросов к парню у меня уйма, но спрашивать времени совсем нет. Когти врезались в плоть прыгнувшего сверху Охотника, разорвали. И тут двери, словно взрываясь, рассыпалась в щепки. Подпирающие колонны разлетелись осколками. Охотники хлынули с улицы нескончаемой стеной…

Действо превратилось в замедленный временной всплеск с искаженным пространством: лица, рычание, удары, когти, окрашенные кровью, грохот. Наверху послышался треск лопнувших колонн, но осколки не упали вниз. Сколько мы с Марком уже держимся – минуту, пять? Последнее вряд ли. Я до сих пор не ранена, но, наверное, только потому, что новый костюм для трансформации невероятно прочен. Хотя тело болит так, словно превратилось в одну огромную черную гематому. Силы неравны, остановить такой натиск невозможно. Мокрые от пота волосы прилипли к щекам. Послышалось рычание Марка. Страшный удар сзади повалил меня на колени. Легкие словно слиплись. Рывок… двое Охотников скрутили мне руки за спиной. В таком положении трансформироваться невозможно, иначе обеспечу себе перелом лап. Я с ужасом смотрела на схваченного Ланбина. Парень не ранен, но на ногах едва держится. Наши взгляды встретились. Мы словно говорили друг другу, что сделали все возможное, но проиграли. Марк погибнет, а я… Выдержу ли я? А Елизар? Сможет ли он смотреть на меня и не сдаться? Признавать поражение не хотелось, но с самого начала я знала, чем рискую и что меня ожидает в случае провала. Злиться на Марка даже в голову не пришло. Он хотел как лучше: знал, что шансов нет, но не оставил – не смог! «Была ли возможность освободить Елизара, если бы не появился его брат?» – думала я. Вряд ли. Бездумно стояла на виду и, поддавшись эмоциям, упустила из виду Охотников и выдала сама себя. Но даже если бы меня не обнаружили, с ведущим Охотником все равно пришлось бы столкнуться. Опустив голову, я исподлобья оглядела мракауров.

Вдруг стало так тихо, что слышалось только дыхание Охотников и иногда – хруст стекла под их ботинками. Кто-то позади меня, обмотав руку волосами, резко дернул вниз. Голова запрокинулась. Теперь я не видела обступивших вампиров – только второй этаж. Темная коренастая фигура появилась из глубины коридора. «Виктор», – сразу поняла я. Кажется, он ожидал окончания сражения в той же комнате, где говорил с Кириллом.

Рассчитывая увидеть хлипкого мракаура, я поняла, что просчиталась. Этот вампир с неприятным голосом и ничтожной силой одной только внешностью навевал страх. По виду ему лет тридцать, но я слишком хорошо знаю, что может скрываться за этим возрастом. Выше среднего роста. Стройную фигуру обтягивает темно-синий модный костюм. Кожа кажется бледной и просвечивающей, как тонкий фарфор, и даже по виду выглядит холодной. Длинные волосы цвета платины спускаются по плечам, но издалека кажутся седыми. Но пугает вовсе не это. Глядя на правильные черты лица и хищный нос, я невольно сглотнула. Кровавый отблеск в пронизывающих глазах заметен больше, чем у остальных, а правую щеку закрывает платиновая пластина. Зачем она ему? И не об этом ли говорил Чернов? Наши с Виктором взгляды скрестились. Я смотрела с ненавистью; он – с неподдельным любопытством.

– Ну кто же так обращается с гостями? – Оглядев Охотников, Виктор приблизился к краю обломленной балюстрады. Тонкая белая рука непринужденно легла на краешек уцелевшего мраморного шара.

Нас с Марком рывком подняли на ноги. Запрокидывая голову, волосы вновь дернули вниз. Виктора плотной стеной обступили вампиры. Некоторые из них – Охотники. Теперь в общей массе мракауров их можно отличить от остальных не только по уровню телекинетической энергии или черным, как униформа, костюмам. Ледяные взгляды и тренированные тела выдавали в них сильных бойцов. Остальные мракауры казались несколько тоньше, изящнее и аристократичнее. Были и женщины, поражающие свойственной вампирам красотой. Девушка с красными волосами бросилась к Коншину и встала справа, а слева появился Чернов. Я мысленно выругалась. Восстановился он быстро! Надо же, ненависти на лице не видно. Смотрит, как и Виктор, надменно, с долей любопытства и пренебрежения, как на забавную, но доставляющую массу неприятностей зверюшку. Но рядом с Коншиным, как и положено послушному церберу, ведет себя сдержанно. Ждет, что скажет хозяин?

Будто зная, о чем я подумала, Чернов быть «цербером» не согласился. Шагнув на обломленное заграждение, он плавно спустился вниз. Наблюдая за левитацией и его приближением, я сжалась, но злых глаз не опустила. Уверена, что ударит. Чернов остановился в метре от меня и разочаровывать не стал – замахнулся. Ожидая пощечины, я стиснула зубы, но Кирилл внезапно усмехнулся. Плавно опустив кисть, раскрыл ладонь.