Татьяна Андрианова - И грянул в Хренодерках гром…

Когда Вяз Дубрович величаво ступил на поляну, его не сразу заметили, а потом так и застыли с открытыми ртами.

– Леший! – радостно оживился закопанный маг, начавший уже скучать.

Оно и понятно, когда на свободе остается всего лишь голова, возможностей разнообразить свой досуг чем-то, кроме детального изучения окружающего ландшафта, практически нет. Он и таращил светло-серые глаза, насколько хватало обзора, порядком подустав от монотонности производимых селянами работ.

Вешил раньше встречал леших, но те как-то не горели желанием общаться с магистром даже для обогащения последнего знаниями, а тут крупный, матерый экземпляр сам пришел. Маг хотел довольно потереть руки, но не смог и загрустил.

Светлолика стояла посередине избы в состоянии крайней задумчивости и никак не могла решить – ложиться ей спать или уже не стоит. С одной стороны, спать хотелось до рези в глазах. С другой же – производимый добровольными работниками шум не мог не беспокоить привыкшую к тишине девушку. Словом, ведьма стояла на распутье, а спросить было совершенно не у кого. Вервольфы ушли на охоту и вернутся не скоро, а черный пушистый кот бесцеремонно шарил по подаренным корзинам, сортируя снедь по предполагаемому сроку хранения.

– Это надо срочно съесть! – периодически доносился комментарий хозяйственного Дорофея вперемежку с довольным чавканьем.

Из чего любой мог сделать вывод, что продуктам порча точно не грозит.

В этот момент душевных метаний Светлолики чья-то сильная, настойчивая рука постучала в ставни избы, разрешив чрезвычайно сложную дилемму.

– Кто там еще?! – не слишком любезно поинтересовалась ведьма, твердо знавшая, что местное население баловать лаской ни к чему. Иначе повадятся беспокоить из-за каждого вскочившего прыща – дверь открывать устанешь.

– Это я, Вяз Дубрович, – басовито проскрипел снаружи леший, которого строгость ведьмы никогда не смущала. – Вот принес тебе варенье к чаю.

Светлолика хоть и не выспалась, но намек на чаепитие поняла правильно. Она и сама еще не успела позавтракать, хотя солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Желудок тут же потребовал пищи настойчивым урчанием.

– Доброго дня вам, Вяз Дубрович, – молвила она, радушно распахивая ставни перед всегда желанным гостем. – Сейчас самовар поставлю. Дорофей Тимофеевич, собирай на стол.

Удивленно замершие женихи, с легкой руки Панаса переквалифицировавшиеся в бригаду строителей, с завистью наблюдали, как на ведьмином столе у гостеприимно распахнутого окна одни за другим появляются аппетитные блюда. Первым отмер голова.

– Ну, чего стоим? Кого ждем? – с нажимом поинтересовался он, сглотнув некстати выделившуюся голодную слюну (а ведь плотно позавтракал с утра). – Работу за нас никто делать не станет.

Парни спохватились, дружно впряглись, и работа закипела. Даже старый сивый мерин Мальчик и тот зашагал веселей в упряжке.

Вяз Дубрович уселся на давно облюбованный пенек под окном (в избе леший чувствовал себя неуютно, да и привык он ощущать под ногами лесную землю), принял любезно протянутую чашку с дымящимся ароматным чаем, с наслаждением принюхался и поинтересовался:

– Строиться решила?

Нацелившаяся на хороший кусок запеченной в печи фаршированной курицы Светлолика согласно кивнула.

– Сарай ладят. А то коза есть, а держать негде. В избе, сами понимаете, морока одна от нее да разор.

Что коза умчалась куда-то в неизвестном направлении, девушка решила не упоминать, но воспоминание о потере отозвалось тупой болью в сердце.

– Сарай – это хорошо. Хозяйством обрастаешь помаленьку, – одобрил леший. – А чего пришлых, как их… гас-тар-байтеров наняла? Своими силами не обошлись бы?

– Гастарбайтеров? – задумчиво переспросила Лика.

Покатала незнакомое слово на языке, словно пробуя на вкус. Хорошее слово, мудреное. Таким ругаться хорошо – значения никто не знает, а звучит обидно.

– Ну да. Хренодерчане над тобой чего только не учиняли: и в могилу живьем загнали, и избу спалить собирались – они бы и расстарались для ведьмы.

Светлолика пожала плечами, так как рот был уже занят и ответить что-либо внятно она не могла. Курица оказалась вкусной, хорошо пропеченной, сочной, с начинкой из картофеля и грибов. За нее ответил кот, который к завтраку успел наесться и теперь чрезвычайно огорчался по этому поводу, так как внутрь уже ничего не лезло.

– Так вон тот мужик, с большими усами – хренодерский голова. Он-то всех к нам и привел.

– Странно, – заметил леший. – А я-то грешным делом считал, что он только женихов водить горазд.

– Честно говоря, мы и сами так думали, – согласно кивнул кот, прикидывая, чего еще его кошачьей душеньке угодно. – А оказалось, сарай ладить будут.

Дорофей Тимофеевич щедро забелил чай молоком (втихаря добавив в свою кружку немного валерианы), шумно отхлебнул, покатал полученный напиток во рту и остался доволен.

– Молодец Панас, хозяйственный. У самого дом полная чаша, вот и мне обживаться помогает, – расплылась девушка в довольной улыбке.

Она как раз дожевала и проглотила вожделенный кусок, поэтому жизнь обрела некие положительные оттенки.

– Да-а-а, – задумчиво протянул леший, отчетливо понимая, что вступительная часть благополучно высказана, приличия соблюдены и пора бы уже начинать озадачивать. Только как перейти к этой, казалось бы, простой части разговора, Вяз не знал.

Он мялся, как подросток на первом свидании, несколько раз решался, но начинал настолько издалека, что уже на второй фразе сбивался, принимался заикаться и совершенно забывал, о чем собирался сказать изначально.

Светлолика с интересом наблюдала за страданиями лешего. Она сразу догадалась, что хранитель леса посетил ее не из праздного желания скоротать время за приятной беседой и чаем. Просто так с таким редким вареньем никто расставаться не станет. Да и дикий мед в Безымянном лесу достать можно, но сложно. Пчелы предпочитали строить ульи на деревьях в непроходимой чаще, дабы избежать покушений охотников до сладкого. А те, кто все же решался бортничать, оставались один на один с мрачно жужжащими, решительно настроенными насекомыми, каждый укус которых вызывал обширный отек на теле. Поэтому хренодерчане предпочитали условно бесплатному меду диких и очень агрессивных насекомых более смирных домашних пчел. Пусть их мед не так вкусен, зато обходится не так дорого.

– Кстати, о Хренодерках. – Зеленые, как весенняя листва, глаза лешего уставились на ведьму выжидательно. – Они умудрились приманить к себе большую тучу, – заговорщицки сообщил он.

Светлолика удивилась и обиделась одновременно. Надо же, какие таланты обнаружились, а раньше за каждой мелочью к ней в лес не гнушались бегать. Теперь же, того и гляди, замену найдут. Сами управляться со своими нуждами станут.