Татьяна Андрианова - И грянул в Хренодерках гром…

– Однако быстро здесь принято уходить и приходить, – вздохнул в темноте комнаты Вешил, повернулся на бок и собрался предаться сну.

Но тут захлебнулся злобным лаем кобель, привязанный во дворе, громыхая цепью, стал злобно рваться, явно пытаясь кого-то достать, впиться острыми клыками, а в дверь принялись стучать ногами и, судя по ужасающему грохоту, бревном.

Маг подпрыгнул на кровати от неожиданности. Судя по шуму в других комнатах, остальные повторили его маневр, а некоторые домочадцы попадали с кроватей или с печи.

– Кого там еще леший несет?! – грозно поинтересовался Панас, явно не обрадовавшийся такой побудке. – Сейчас выйду и вилами в бок ткну, чтобы не шатались по селу, когда честные люди спят.

– Открывайте! – заорали снаружи. – Мы знаем, что вы собрата нашего в плену держите!

Панас недоуменно уставился на встрепанную со сна Параскеву. Жена зябко кутала полные плечи в стеганое лоскутное одеяло, полностью прикрыв тонкую ночную рубашку, и ответила мужу недоуменным взглядом. Мужчина задумчиво почесал пятерней всклокоченный затылок, подтянул посконные штаны, норовящие сползти, и прикинул, кого он тут силой держит. По всему выходило, что кобеля. Здоровенный пес единственный, кто содержался на цепи и периодически грезил о свободе, особенно весной, когда, как говорится, щепка на щепку лезет, а у пса тем более только собачьи свадьбы на уме. Конечно, собаку было жаль. С другой стороны, пустобреха можно и другого завести, даже еще злей. А за этим не иначе как оборотни явились, учуяв в сельском кабыздохе родственную душу. Оно и неудивительно, бабка пса была ушлой и злобной сукой, сбежавшей когда-то в Безымянный лес и вернувшейся оттуда немного потрепанной и брюхатой. Появившийся на свет божий помет экстерьером скорее напоминал волков, чем деревенских собак.

– Да забирайте своего кобеля, нежить драная, и проваливайте туда, откуда пришли! – порекомендовал настойчивым гостям Панас и зевнул во весь рот, рискуя вывихнуть челюсть.

– Да как же это? – запричитала Параскева, которой было жаль отдавать родного пса какой-то нежити, чьи намерения не совсем ясны. – Ведь лает хорошо. И сильный. Вон тебя как по селу прокатил!

Панас обиженно насупился, вспоминая недавний конфуз, и у него сразу отчаянно зачесалось в разных местах, преимущественно неприличных и отбитых в процессе вышеупомянутых покатушек.

– Леший с ним, с кобелем. Если каким-то монстрам он нужен, пусть берут, – зашипел он на жену, а гостям крикнул через дверь: – Забирайте! И ступайте отсюда к русалкам!

– Зачем нам русалки? – хором поинтересовались из-за двери. – Нам русалки без надобности. Нам маг нужен.

– Маг? – возрадовался хренодерский голова, которому присутствие мага в родной избе было поперек горла. Если же кто-то выбрался из леса, чтобы избавить от колдуна, он и доплатить на радостях согласен… только не очень дорого. Но чтобы забрали наверняка и не возвращали. – Да забирайте обоих! И мага своего берите. И кобеля. Да проваливайте поскорее! А то спать сильно хочется.

Спать действительно хотелось, но, с другой стороны, любопытство распирало всех, и даже самая младшая дочка, Ареска, исправно сопела под одеялом, усердно делая вид, что спит, а на самом деле вслушивалась в переговоры. Пса ей было очень жаль, и она даже жалостно всхлипнула, не забывая, однако, посапывать для конспирации.

Вешил, который за время перепалки успел неслышно подойти к хозяину дома, чем напугал последнего до икотных колик, со всей любезностью, на которую был способен, сообщил, что раздавать кобелей направо и налево – привилегия хозяев животных, и спорить с головой на этот счет он не станет. Но идти ночью с совершенно незнакомыми людьми, которым приспичило долбить в дверь в неурочный час, он вовсе не намерен.

– Если уж такая нужда в маге появилась, пусть утром зайдут, когда я высплюсь. – И немного подумав, добавил: – А будете настаивать, шарахну фаерболом – мало не покажется.

– Коллега? – поинтересовались из-за двери.

– Смотря кого вы именуете «коллега», – осторожно откликнулся Вешил. – Но да. Я – это я.

– Это вы – маг, насильно увезенный в деревню для сожжения на костре? – уточнил кто-то из гостей.

– Да, – кивнул маг, совершенно позабыв, что через дверь его жест никто не видит. Хотя, если там действительно коллеги, для них изделие местного плотника не препятствие. – Я маг, но насильно меня никуда не возили и сжигать вовсе не собирались. Или собирались? – уточнил он у Панаса.

Голова, который мысленно уже помахал вослед гостю белым платочком, воззрился на мага с неописуемым удивлением.

– Всевышний с тобой, господин маг! С чего бы это нам вздумалось тобой печку топить? Да и дрова отсырели все, костра путного не сложить.

– Действительно, не сложить, – не мог не согласиться Вешил, вспоминая, по какой грязи тащилась волокуша и надсадно хрипел бедняга-мерин, с усилием выдирая увязшие по самые бабки ноги из дорожной грязи.

За дверью принялись шушукаться. Видимо, решали, верить ли в безопасное пребывание собрата в Хренодерках или нет.

– Я так и знал, что этот наглый вампирюга врет! – прозвучал возмущенный, явно мальчишеский голос.

– Намурас! – усталый бас более старшего мага одернул зарвавшегося паренька. – Вообще-то это был секрет, а ты орешь о нем на все село.

– Но учитель… – обиженный всхлип.

– Стыдись, Намурас, – произнес третий. – Ты будущий маг и должен научиться хранить тайны как свои, так и чужие. К тому же тренироваться соблюдать тишину тоже немаловажное занятие. Может, наш неожиданно обретенный собрат перестанет мариновать нас на пороге и впустит внутрь? А то здесь действительно довольно сыро. К тому же треклятый пес не желает заткнуться. Я понимаю желание хозяев избавиться от этой брехливой скотины, но совершенно отказываюсь забирать ее с собой. Пусть сами девают ее куда хотят. А нам между тем хотелось бы попить горячего чаю и помыться. Я не жалуюсь, но многодневное мотание по лесу без определенной цели изрядно осточертело.

Панас вопросительно посмотрел на Вешила, явно отдавая тому право решать, впускать ли коллег в дом или послать обратно к лешему, раз они из лесу явились. Маг неуверенно пожал плечами. В конце концов, среди коллег тоже иногда попадались довольно отвратительные личности, которые без того, чтобы основательно напакостить ближнему своему, не могли прожить и дня. Параскева тяжело вздохнула и пошла одеваться. В глубине души она понимала, что печь топить точно придется, как и собирать для незваных гостей на стол, что Всевышний послал.

«Видно, маги чем-то сродни тараканам, – тоскливо подумала он. – Заведется один – другие непременно набегут».