Татьяна Андрианова - И грянул в Хренодерках гром…

Алишер вовсе не желал ссориться с местным жрецом. Только предания анафеме ему не хватало. Да и местное население и без того не страдает дружелюбием, а заслышав пламенный призыв служителя Всевышнего, тут же примутся ставить палки в колеса. Сильно, конечно, навредить не смогут, но приятного все равно мало.

Впрочем, волновался он зря. Жреца дома не было. Гонорий вышел утром из храма, где с трудом отстоял утренний молебен, и увидел, как в Хренодерки, разбрызгивая дорожную грязь, въехала тройка затянутых в кожу мужчин. То ли наемники, то ли еще кто – поди разбери. По серебряным шипам на одежде, торчащим рукоятям мечей и кинжалов можно было смело сделать вывод, что мужчины приехали не за хреном. Дорожная пыль, толстым слоем покрывавшая одежду, выражение усталости на суровых лицах свидетельствовали о том, что гости приехали издалека.

Жрец задумчиво потеребил жидкую седую бороду и тяжело вздохнул.

– Никак к нам маги по душу умертвия пожаловали? – вопросил он небеса, но ответа, разумеется, не дождался. – И надо же мне было отправить это треклятое письмо! Да еще сдуру про практикующих некромантусов наплел. Лучше бы себе замену какую попросил, – запоздало каялся он. – Надо бы Светлолику предупредить. Куда это Марыська запропастилась?

Марыська действительно запропастилась. Приехавший на сватовство к ведьме вихрастый Лишко соблазнил девицу сладкими посулами замужества и страстными объятиями на сеновале. За весеннюю ночь парень успел наобещать многое, и не только наобещать. Спала довольная друг другом парочка, как говорится, без задних ног, и чтобы заставить их пробудиться, нужен был набат или же трубы армии захватчиков.

Гонорий, надсадно кашляя, торопливо, насколько могли двигаться старческие ноги, зашел в дом, нацарапал карандашом записку, что ушел к Лике за лекарством от кашля и вернется к вечерней службе. Он перекрестился, моля Всевышнего, чтобы непутевая Марыська не позабыла все буквицы, что с таким трудом вдалбливались в ее голову, и поплелся в лес самостоятельно.

В Безымянном лесу дождь кончился. Природа словно вздохнула с облегчением, и все краски вокруг приобрели какую-то особенную четкость и резкость. Впрочем, слякоти, как в Хренодерках, не было. Влага хорошо впиталась в сухой грунт, и подстилка уже не пружинила под лаптями Доненьки, как обычно, но и не чмокала. Доненька прибежала к двери ведьминой избушки, словно вихрь в женской юбке, и забарабанила в дверь. Ногами. Изнутри донеслось недовольное ворчание вервольфов и сонный голос Дорофея Тимофеевича, который неприветливо поинтересовался, кого это леший принес.

– Леший меня не приносил, я сама пришла, – сообщила девица. – Меня моя мать, Параскева, прислала.

Ставень распахнулся, и из окна высунулась взъерошенная морда кота.

– Наверняка голова решил, что раз сыро, строить сарай не надо, – с видом опытного ясновидца изрек он, так как какие еще дела у жены головы к его хозяйке, даже не мог предположить.

– Нет. Там маги в село пожаловали! – запаленно выдохнула Доненька. – Сами страшнющие, суровые… в лес Безымянный идти хотят.

– И что? – не понял Дорофей. – Нам их проводить, что ли?

– Нет! – Гостья мотнула головой так энергично, что косынка съехала набекрень. – Мама сказала, чтобы Светлолика уходила к лешему.

– Дожили! – закатил голубые глаза кот. Уселся на подоконник и обвил лапы пушистым хвостом. – Мы им, понимаешь, помогаем, лечим, от дождя избавили, а они нас к лешему посылают.

– Да я не в обидном смысле, – попыталась исправить положение Доненька, но сама запуталась и пояснить смысл сказанного не смогла.

На ее счастье, их довольно громкой беседой заинтересовалась Светлолика. Она совершенно не выспалась и пребывала в скверном расположении духа, так что когда пронзительный взгляд светло-серых с зелеными крапинками ведьминских глаз подозрительно смерил и без того перепуганную сельчанку, душа последней окончательно ушла в пятки, предпочитая затаиться от греха подальше.

– Ну? – вместо приветствия поинтересовалась ведьма у оторопевшей Доненьки, которая испуганно гадала, превратят ее в жабу или ограничатся крысиным обликом. «Лучше бы в зайца, – испуганно думала она, – они симпатичнее». – Что за шум, а драки нет? – И, не дождавшись ответа от вконец деморализованной хренодерчанки, добавила: – Кошка язык съела, что ли?

«Превратит в кошку – тоже ничего, – пыталась свыкнуться с грядущей трансформацией Доненька. – Лови себе мышей да спи на печке».

– А она нас к лешему посылает, – наябедничал кот и даже мурлыкнул, сам поражаясь своей вредности.

– К лешему, говоришь? – задумчиво протянула Светлолика, тщетно пытаясь пригладить всклокоченные со сна волосы пятерней. Не помогло. С такой буйной шевелюрой не каждый гребень справится. – Любопытно. А зачем?

– К нам маги приехали. Страшные такие – жуть! Один со шрамом прямо на лице… – В запале селянка изобразила зверское выражение лица, даже прочертила пальцем по лицу, демонстрируя наглядно, как именно выглядит увечье. Но тут вспомнила, что показывать на себе постигшее кого-то ранение – дурная примета, и стала срочно обмахивать щеку ладошкой и плевать через плечо, дабы отвести беду. – Ужас! Мама сказала, чтобы ты срочно бросала все и в лес уходила. Мол, леший тебя укроет. Вы же с ним родня… – Доненька поняла, что ляпнула что-то не то. Конечно, всякий в селе знал, что любая нечисть и ведьма родственники друг другу, но говорить об этом в лицо лесной отшельнице не рекомендовалось. Девушка срочно скрестила пальцы за спиной – говорят, от сглаза помогает. Другой же рукой изобразила «козу», на случай, если не поможет первый знак. – Тьфу ты, знакомы, в общем. Но идти надо сразу. Сейчас.

– Как это идти? – опешил Дорофей Тимофеевич. – Это что же это получается, надо все, что нажито непосильным трудом, тут бросить? Не согласен! Это произвол! Так и запишите в протоколе собрания!

– Успокойтесь, Дорофей Тимофеевич, нет у нас ни собрания, ни протокола, записывать ничего не станем, так запомним, если вас это устроит, – спокойно молвила Светлолика. – Хотя насчет собрания идея хорошая. Завари-ка, Евстах, нам чайку… И ты, Доненька, заходи, – думу думать будем.

В это время леший, которого ведьме так любезно рекомендовал посетить голова Хренодерок, стоял под разлапистой елью и чувствовал себя распоследним идиотом. Ему удалось то, что не удавалось другим – найти вампира. Хотя, если быть точным, Валсидал сам обнаружил лешего, дабы со всем трагизмом сообщить пренеприятнейшее известие: к нам приехали ведьмаки. Вяз Дубрович вынес данное известие мужественно, можно сказать, стоически. Больше его расстроил сам факт присутствия обнаженного вампира в лесу.