Екатерина Булей - Туман и дракон. Книга первая

– Зато вам не понять, что такое разбираться с ревнивыми жёнами двести лет подряд!

Дракулы уже почти орали, перебивая один другого. Внезапно оба замолчали. Падали одна за другой в вечность весомые капли истекающих минут, а они всё молчали и приглядывались друг к другу, словно впервые увидели.

– Извините меня, князь, – первым нарушил молчание вампир, – что-то я не в меру разбушевался.

– И вы меня извините. Я, видно, многовато выпил.

– Жизнь человеческая трудна, понимаю…

– И в вашей не-жизни полным-полно трудностей…

– Это всё приступ моей чёрной меланхолии…

– А я уже волноваться начал: смотрю, вас нет и нет, а потом заваливаетесь домой в таком виде, краше в гроб кладут…

Цепеш запнулся. Обвёл взглядом угрюмое помещение, столь типичное для основательной архитектуры аббатства Карфакс. И завершил – гораздо оптимистичнее, чем начал:

– Слушайте, граф, что ж мы засели в этой дыре, как сычи? Пойдёмте, погуляем, развеем вашу чёрную меланхолию.

– А почему бы и нет? – бодро ответствовал вампир, которого в эти сутки решительно не брал сон. – Куда пойдём?

– Да куда угодно! Хоть в оптический театр, на движущиеся картины посмотреть; хоть в музей мадам Тюссо, где восковые идолы выставлены, точь-в-точь как люди. Мест много, куда захотите, туда и отправимся.

– Согласен! Только надо успеть до заката.

– А что такое должно случиться на закате?

– Засну, где бы ни находился, и буду спать, пока не наступит тьма.

– А я вас разбужу.

– Невозможно. Проверено. Я не проснусь, даже если Лондон провалится под землю. Увы, обязательный сон на закате – неприятность, объединяющая всех не-мёртвых.

– Вот оно как у вас… Ну да ничего, времени до заката ещё много. Постараемся вернуться.

И они двинулись к выходу, обсуждая предстоящую культурную программу.

– Англичане – мастера на выдумки, – разносилось по аббатству Карфакс, – только жить в Лондоне всё же трудновато. И если б я не встретил вас…

– Да, повезло нам, что мы тут встретились! Так что там насчёт музея восковых фигур?

В усаженном аккуратными кустиками дворе лечебницы, обнесенным высоким забором, прогуливалось несколько человек. Четверо из них были в больничных пижамах и накинутых по случаю прохладной погоды пальто; двое – в белых халатах. Пациенты дышали воздухом перед ужином, согласно распорядку клиники. Правда, на прогулку выпускали не всех – буйные, конечно же, оставались под замком. Возможность пройтись по травке между симпатичными клумбами, обложенными разноцветными камешками, выпала сегодня и Ренфильду Он в последнее время вел себя исключительно примерно; улыбался доктору и санитарам, вежливо и разумно отвечал на вопросы и даже перестал жевать мух и клянчить котенка. В общем, производил самое благоприятное впечатление. Доктор Сьюард пребывал в радужном настроении, будучи уверен, что Ренфильд пошел на поправку благодаря его уникальной методике лечения. Увы, милейший мистер Сьюард ошибался, несмотря на весь свой профессиональный опыт. Хитрый адвокат только исполнял повеление Господина, которое, в частности, состояло в том, чтобы вести себя как можно примернее, усыпить бдительность персонала клиники. За Ренфильдом должны были ослабить контроль. Замысел ренфильдова Господина, то есть графа Дракулы, удался – впервые за долгое время доктор разрешил пожирателю мух прогулки. Сегодня вечером, как только зайдет солнце, Ренфильд должен был бежать при помощи графа, обещавшего, если вы помните, обезвредить санитаров и снабдить беглеца одеждой – не носиться же тому по городу в больничной пижаме. Задача бывшего адвоката состояла в том, чтобы разведать, что за люди собираются в таинственном особняке на улице Риджентс, и зачем они, собственно, собираются.

Итак, день X настал. До заката оставалось еще пара-тройка часов как минимум, и наконец-то пробившееся через лондонский смог солнце щедро освещало скуку больничного двора. Примостившемуся на скамейке Ренфильду все трудней становилось сохранять самообладание: его уже охватывало нетерпение с примесью страха – словом, вполне нормальное состояние для человека, на которого возложена ответственная миссия с последующей щедрой наградой за ее выполнение. Напомним, что Ренфильд был не слабоумным, а сумасшедшим. Он просто хотел жить вечно и верил, что поедание тварей божьих живьем ему в этом поможет. А еще больше ему поможет Великий и Всемогущий Бессмертный, его величество Вампир, в котором адвокату до дрожи в коленках нравилось все – от наряда и манеры держаться до захватывающей дух силы и магических способностей. Ренфильд жаждал походить на своего кумира.

Бывший адвокат замечтался, глядя на чуть колышущуюся от ветерка жёлтую кленовую листву. Он представлял, как вместе с Господином летит в черном небе навстречу сияющей луне, купается в ее лучах, а потом пьет теплую кровь кош… кой черт, кошки! Доктора Сьюарда, благоухающего одеколоном «Адмирал»! Сьюард умоляюще глядит ему в глаза, но не может пошевелиться: он полностью в его власти. О, да, тысячу раз да! Господин обещал сделать Ренфильда таким же, как он, дать ему вечную жизнь, если Ренфильд выполнит все его приказания. А он выполнит, пусть никто не сомневается! Эх, ну где же этот чертов закат? Скорей, скорей! Уже чесался нос от нетерпения. Душа рвалась прочь из опостылевшей клиники.

Вдруг его внимание привлек какой-то шум и крики. Ренфильд оглянулся. Мирную тишину двора нарушили двое его собратьев по клинике: толстый Джонни и мистер Тапки, как его все тут звали, что-то не поделили и теперь мутузили друг друга почем зря, обмениваясь вычурными ругательствами, наподобие «А у тебя физиономия, как у простуженной свиньи»!

Ренфильд слегка удивился: мистер Тапки был обычно тихим и незаметным, как мышь. С чего бы вдруг ему драться? К мутузящей друг друга парочке присоединился третий участник – Мэлвин Мелкий, который всегда был чуточку склонен к эксцессам. Санитары с руганью бросились разнимать противников. Ренфильд, нахмурясь, продолжал созерцать происходящее, и тут его осенило: а вдруг это Господин все устроил, для организации побега? Вдруг именно сейчас и стоит бежать? Есть, правда, одно «но»: Господин говорил, что все начнется после заката. Что-то тут не сходится. Мысли адвоката заметались, как ошпаренные крысы. Что делать?! В конце концов Ренфильд решил сделать то, чего ему больше всего хотелось: бежать. Если даже эта драка и не дело рук, то бишь магической власти Господина, он будет доволен сообразительностью верного слуги. Зачем упускать данный судьбой шанс? Зачем тянуть до вечера? Драка и не думала затихать: в воздух летели клочки пижамы дуэлянтов, крики становились все яростней. Санитары полностью сосредоточились на нелегком деле разнимания сумасшедших, и никто не обращал внимания на Ренфильда, тихонько стоящего у клумбы с хризантемами. Ренфильд, сорвав для вида цветок, воткнул в него нос и, на всякий случай делая вид, что наслаждается ароматом, бочком направился в северный, самый глухой угол двора. Там под забором имелся подкоп, сделанный огромным облезлым кабысдохом, который (Ренфильд лично наблюдал) лазил к рыженькой псинке Дэзи, принадлежащей поварихе Мэгги. Подкоп был тайной, открытой буквально на днях. Воспользоваться им Ренфильд вряд ли смог бы в обычной обстановке – санитары бдительно следили за пациентами. Но сегодня… Сегодня настал звездный час адвоката-зоофага! Ренфильд попробовал протиснуться в дыру – нет, не выходит. Он принялся лихорадочно разрывать землю ногтями, морщась от боли, поминутно оглядываясь и трепеща, что вот-вот появится кто-нибудь из санитаров. Но судя по воплям, побоище продолжалось. Ренфильд нашел толстый сук; работа пошла легче. Через некоторое время он снова попробовал протиснуться в лаз – и о, счастье! Удалось! Перемазавшись, как трубочист, ободрав руки и колени, Ренфильд вылез за пределы территории лечебницы. Хвала кабысдоху!