Татьяна Андрианова - Как вывести ведьмаков

– Ведьмаки… жрец… они… ведьмаки…

Вот и все, что удалось разобрать Панасу. Затем Марыська судорожно закашлялась. Голова вырвал кружку из рук Ганеля и выдал ошарашенной девице. Та машинально сделала несколько внушительных глотков, в момент осушив содержимое до дна, прежде чем осиротевший от потери напитка Ганель смог запротестовать, и икнула. Глаза Марыськи собрались к переносице, она жизнерадостно улыбнулась и затянула:

– Напилася я пьяна, не дойду я до дому… – уронила голову на грудь и басовито захрапела.

Мужчины в «Пьяном поросенке» потрясенно оцепенели. Они понятия не имели о манипуляциях Ганеля с самоплясом, а потому сильно удивились, как с такого малого количества пива можно так быстро захмелеть.

– Вот что ведьмаки с людьми делают, – наставительно изрек дед Налим и ткнул клюкой куда-то по направлению к выходу.

Мужики понятливо закивали. Ганель с тоской осмотрел пустую посудину из-под смеси самопляса с пивом, на глаза его навернулись горькие слезы потери. Полный неизбывной тоски и горечи утраты нечеловеческий вой понесся по Хренодеркам.

Жена кабатчика Яренька нашла в себе силы подняться на ноги. От подслушанного ее то и дело шатало, в коленях ощущалась неимоверная слабость, чего раньше за ней никогда не водилось, ведь Яренька была женщиной внушительного телосложения, не каждый мужчина мог выдержать пристальный взгляд ее серых глаз и не потупиться.

Жена кабатчика нацедила себе кружку пива для храбрости, жадно выпила ее и помчалась что есть духу к жене головы Параскеве, наплевав на ведьмаков и прочие суеверия. Когда вокруг творится такое, тут уж не только за свою шкуру опасаться следует, а за все общество в целом переживать надобно. Параскева – баба умная, она знает, что в таких случаях делать следует.

Яренька неслась по деревне, как камень, выпущенный из пращи. Крепкие ноги, обутые в лапти, методично разбрызгивали грязь в разные стороны, заставляя цепных псов заходиться лаем. Впрочем, на собак она не обращала ровно никакого внимания. Зато односельчанки с удивлением обнаружили, что их кабысдохи не просто так глотки дерут, выделываясь друг перед дружкой. Вид бегущей Яреньки, что обычно передвигалась степенно и никуда никогда не спешила, привел баб в замешательство, а потом их обуяло любопытство, которое заставило сельчанок быстро собраться и покинуть свои дома. Разумеется, кому хочется узнать о происходящем из ехидного перешептывания соседок, то есть из вторых рук. В итоге женщины Хренодерок дружно побросали все дела, которые и так шли ни шатко ни валко, потому как сильная половина куда-то вся разом запропастилась, не принеся обещанной воды, дров и прочих необходимых в хозяйстве вещей. Женщины гуськом устремились вслед за Яренькой, прихватив с собой топоры, вилы, лопаты да скалки на всякий случай. Мало ли что.

Параскева была занята тем, что готовила обед мужу, отчетливо понимая, что сытой жизни благоверный не заслуживает. Обещанных дров она ждала с утра, воды – тоже. Наплевала бы на гордость и ведьмаков, метнулась бы по воду сама, да вот беда – унес Панас ведра с собой, а других пустых в хозяйстве не было. Оттого у женщины все не ладилось, валилось из рук, а вокруг нее накапливалось нервное напряжение, готовое в любой момент перерасти в скандал. Опасаясь дурного настроения матери, все три дочери по дому ходили чуть ли не на цыпочках, и поручения Параскевы выполнялись быстро и качественно. Даже пятнистая кошка Муська не смела покуситься на сметану, соблазнительно близко стоящую к краю стола. Понимала – оно того не стоит. Пусть у кошки девять жизней, но и у живучести есть свой предел.

На улице резко хлопнула калитка, захлебнулся надсадным лаем кобель, звякнула, натягиваясь, прикрепленная к капитальной будке цепь. Доненька вздрогнула от неожиданности и уронила пустой горшок. Тот грохнулся на пол, глиняные черепки разлетелись в разные стороны, заставив Муську с испуганным мявом шустро схорониться под печкой.

– На счастье, – неуверенно выдохнула Доненька и метнулась за веником раньше, чем тяжелая рука матери успела отвесить увесистый подзатыльник нерадивой дочери.

– Руки не из того места растут, – сварливо прокомментировала Параскева. – Однако надо бы посмотреть, кого там лихо принесло.

Но не успела жена головы сделать и пары шагов в сторону двери, как та распахнулась, и на пороге возникла запыхавшаяся до нездорового клекота в горле Яренька.

– Беда, Параскевушка, – возвестила она. – Ой, беда!

«Пришла беда – открывай ворота!» – припомнила Параскева народную мудрость. Вслух же спросила:

– Что случилось?

Ответ на этот простой вопрос, как оказалось, интересовал многих. В избе головы как-то сразу стало тесно. Большая комната не была рассчитана на столько гостей разом. Женщины толпились, активно работали локтями, ругались, желая оказаться ближе к Параскеве и расслышать все подробности в первых рядах. Но многим пришлось остаться на улице.

– Ой, сколько вас! – всплеснула руками жена головы, отчетливо понимая: что бы ни стряслось у Яреньки, спокойно поговорить им все равно не дадут. – А давайте на улице столы поставим да чайку крепкого заварим, там и потолкуем спокойно.

Идея всем понравилась. У головы большой двор, пусть и хреном пока завален. Это Светлолика осерчала на Панаса и вырастила хрена столько, что хороший город приправой на год обеспечить можно. Еще и яма славная под пруд образовалась и стояла с водой. В появившийся пруд Параскева водоплавающую птицу запустить хотела, но пока руки не дошли до этого. Тем не менее места для посиделок еще было предостаточно. Притащили столы, лавки из соседних дворов. Постелили скатерти льняные. Самовар поставили, еловых шишек накидали в него для аромата. Послали за старейшей жительницей села, бабкой Рагнедой. Та явилась нескоро, вода в самоваре уже успела закипеть. Согбенную старуху, закутанную в несколько душегрей разом, вели под руки две внучки. Несмотря на свой более чем почтенный возраст, Рагнеда не выжила из ума, ее советы всегда были не только к месту, но и мудры.

Старуха устроилась на лавке, на которую для удобства и тепла положили расшитую подушку, внимательно выслушала сбивчивый рассказ жены кабатчика, щуря подслеповатые глаза, словно видела что-то, одной ей ведомое.

– Вот что, бабоньки, – начала она, – это не дело, что ведьмаки жреца извести надумали. Да и ведьма в Хренодерках нужна. Придется это дело нам в свои руки взять, раз мужчины у нас такие недогадливые.

– Это как же, бабушка Рагнеда? – поинтересовалась Параскева. – Что мы супротив ведьмаков предъявить сможем?

Предъявить супротив ведьмаков было решительно нечего. Они же ведьмаки. Существа зловредные и убийству обученные. Куда мирным селянам с вилами с ними тягаться?