Татьяна Андрианова - Как вывести ведьмаков

– Неизвестно, что за жизненный путь избрала твоя ненаглядная, каким древним богам молится. Дюже суровые лица у многих идолов, – дипломатично заметил Вяз Дубрович и даже вздохнул от облегчения, что все острые углы сглажены оказались.

Действительно, не говорить же влюбленному, что его избранница на поверку хуже болотной ведьмы может оказаться. А упомянутая ведьма в свое время славилась производством знатных ядов и злобных заклятий в домашних условиях.

– Каким богам? Богиня может поклоняться только богиням, – мечтательно промурлыкал водяной. – А женские богини по определению не могут обладать дурными свойствами.

– Это еще почему? – заинтересовался леший.

Не то чтобы этот вопрос был для него особенно важен, просто хотелось хотя бы предположить, с чем в дальнейшем придется иметь дело. В Безымянном лесу много есть до конца не познанного и таинственного. Все постичь – много столетий уйдет, и то вряд ли до конца сие удастся.

Хозяин вод напустил на себя важный вид учителя, каждое слово которого – мудрость, что дороже злата и серебра.

– Ну как же. В древности богов наделяли простыми земными свойствами. Например, Воин воином и являлся, потому покровительствовал ратникам, лучникам, ну и прочим копейщикам. Кузнец соответственно кузнецам. Громовержец владел молниями и осуществлял карательные функции на небосводе и наказывал особо нагрешивших, метко швыряя в них молнии, – наставительно изрек он. – А женщины… Они существа мягкие, ранимые, к домашнему очагу приставленные. Вот и богини у них идут от женских слов. Радость, Любовь, Надежда, Страсть…

– Ага. А также Боль, Печаль, Война, Обида и Смерть, – перебил не к месту кичившегося своей ученостью друга леший. – Этак мы такой список составим, на небе все не уместятся.

Хозяин вод обиженно моргнул переменчивыми, как водная стихия, очами. Он понял, что его слегка занесло, и все же откровенно не желал верить, будто она способна на что-то дурное или жестокое. Ну и что, что черепа по всему частоколу понавешаны, так в том наверняка не ее вина. Мало ли кто избу ладил да частокол острил, он и навешал украшения для острастки праздно шатающихся. Женщину вообще каждый обидеть может, тем более такую хрупкую и беззащитную. Вот женится на ней водяной, он-то ее от дурных людей охранит, ну и от прочих, кому просто шлея под хвост попала и в Безымянный нелегкая занесла.

Вяз Дубрович развивать тему далее не стал. Открывать влюбленному глаза на предмет страсти – долгое и неблагодарное занятие, а у него времени не так много. Он махнул сучковатой рукой в сторону водяного, бросил через плечо краткое, но емкое: «Ну, я пошел!» – и направил свои стопы к жилищу Светлолики.

– Постой! Я с тобой, – кинулся следом хозяин вод.

«Прямо как маленький, – недоуменно пожал плечами леший. – Неужели я его напугать сумел?»

– Что, боишься остаться один? – спросил Вяз.

– С чего бы это? – искренне изумился водяной. – Просто вдруг она сама к ведьме пожалует? Вот и повидаемся. Как думаешь, а Светлолика сможет ей что-нибудь хорошее про меня рассказать?

– Зачем?

– Так она же ничего про меня не знает. Ей как приличной девушке просто необходимо поговорить о женихе со знающими его людьми.

Вяз Дубрович открыл было рот, чтобы напомнить: ведьма уж точно ничего не сможет сказать о водяном, так как попросту с ним особо и не знакома, но передумал и закрыл. «М-да, дорога будет долгая…» – с тоской подумалось ему.

Состав подействовал даже лучше, чем Светлолика ожидала. Конечно, Гонорий не восстал, не спрыгнул с лавки, не пустился в плясовую по избе, но жар спал, и старик, к радости ведьмы, открыл глаза.

– Где я? – тихо спросил он, утирая испарину со лба и с удивлением озираясь вокруг.

Голос его звучал устало, но кашля не было. Светлолика внимательно прослушала старческую грудь на предмет посторонних шумов и, не обнаружив оных, улыбнулась с облегчением.

– Надо же, и правда подействовало, – констатировала она. – Как вы себя чувствуете?

Жрец моргнул и сделал попытку сесть. Удивительно, но это ему удалось.

– Сколько я проспал? – задал следующий вопрос он.

– Почти сутки, – приветливо улыбнулась ведьма. – Вам просто необходимо поесть, чтобы набраться сил.

– Сутки? – ужаснулся жрец. – Как же так? А храм? Кто открыл его? Кто провел утреннюю службу?

– Во дает! – фыркнул Дорофей. – Только что Всевышнему душу отдавал, а чуть очухался, в храм заторопился. Не бойся, жрец, пропуск не поставят, ты на небесах сегодня уже отметился.

– На небесах? – еще больше удивился Гонорий и стал морщить лоб, напряженно припоминая события предыдущего дня.

Светлолика напустила на себя строгий вид и грозно шикнула на домашнего любимца, чтобы не встревал, когда другие разговаривают.

– Не обращайте на него внимание, отец Гонорий. Дорофей Тимофеевич любит приукрасить, хотя обычно котам это и несвойственно, – заметила она, а старик невольно отметил про себя, что котам обычно свойственно мяукать, а не исторгать из горла человеческую речь, но вслух сообщать об этом не стал. Все-таки чувствовалась в теле какая-то необъяснимая слабость. – Вы просто накануне промокли под дождем, вот и приболели слегка. Но теперь уже все хорошо.

И тут словно спала пелена с усталого разума, и Гонорий вспомнил бурные события предыдущих дней. Вспомнил ливень, который вызвали неугомонные селяне при помощи деда Тарасюка. Эх, народ! Нет бы собраться вместе в храме да покаяться Всевышнему в грехах своих, дружно попросить отвести некстати наступившую сушь, грозившую погубить посевы, крестным ходом обойти село. Всевышний милостив, глядишь, и простил бы незадачливых селян, благой вестью о прощении явились бы на небо долгожданные тучи и благословили грядущий урожай дождем. Но нет. Опять простым путем пошли. Всю воду в реке Закавыке перебаламутили, все водоросли подняли, обозлили местного водяного до крайности и получили такой потоп в результате, что, если б не своевременное вмешательство ведьмы, Хренодерки смыло бы с лица земли. Вспомнил жрец и ведьмаков, заявившихся в Хренодерки явно по душу ведьминскую. Как пытался он предупредить Светлолику, чтобы в лес уходила. Леший укроет. Но судя по тому, что он явно лежал в ее избе, не послушала хорошего совета своевольная девка. Что ты будешь делать с ними, неразумными. Стар и млад предпочитают шишки свои набивать, вместо того, чтобы старших по возрасту слушать. Где, спрашивается, почтение к сединам?

В дверь громко, настойчиво постучали. Светлолика вздрогнула, Гонорий перекрестился, Дорофей высоко подпрыгнул, вздыбил черную шерсть и зашипел, Евстах чуть не уронил чугунок с наваристым бульоном из кролика, который как раз ухватом вынимал из печи.