Витамина Мятная - Мертвая Академия

В былые времена ни один джентльмен не пустил бы даму гулять по кладбищу ночью без сопровождения и проводил бы до дверей дома. Просто, чтобы убедиться, что все будет в порядке, без задней мысли и без надежды на секс.

В кустах зашуршало. Вообще-то я не боюсь мертвецов, в восставших зомби не верю, поэтому не обратила внимания, а просто меланхолично посмотрела в сторону звука.

На покосившуюся могилу вскочил какой-то облезлый тонконогий зверек, похожий на помесь чертенка с кошкой.

– Жра-а-ауть? – вопросил он то ли у меня, то ли у пустоты.

Слева и справа в кустах промелькнули тени, исчезли и вновь появились в поле моего зрения. Двое на могильной плите, одна на кресте.

– Жрау-у-уть? – послышалось из темноты, я дернула головой. Среди надгробий ко мне скользили маленькие тонконогие тени. Было слегка беспокойно.

– Жрауть? Жрауть! – отозвались с другой стороны. Я дрогнула и прибавила шагу.

Мне вдруг стало страшно, на дне души образовалось и тянуло вниз непонятное предчувствие.

Надо сматываться!

– Жрауть! Жрауть! – неслось мне вслед.

Я уже бежала не разбирая дороги.

– Надо срезать, – решила я, свернула с дороги в сторону и понеслась через кладбище.

Быстрее к остановке, а там метро недалеко, со славными бабами-смотрительницами и ментами, уж они-то в обиду не дадут!

Множественный топот лап нарастал.

Что это за дрянь непонятная? Мутанты или генномодифицированное городское зверье, травленное автомобильными газами?

Стало совсем страшно. Лысые зверюги не отставали.

Тени гнались за мной, преследовали по пятам, перескакивая с могилы на могилу.

Нога подвернулась, ремешок на туфле треснул, и я кубарем полетела куда-то вниз.

По краям обрыва бродили тени, свешивая вниз узкие головы с горящими синими глазами. Они не могли до меня добраться.

– Жрауть? – донеслось до меня сверху. Эхо подхватило вопрос и поматыляло по яме.

Я собирала себя с земли, постанывая и поохивая. Лишь бы все было цело и кости не сломаны!

Раздался глухой металлический звук, как будто железным звякнули о камень. Тени исчезли, вдали стих дробный топот множества ножек.

Свет внезапно померк, я задрала голову и увидела кладбищенского смотрителя дядю Ваню.

– Эгей! Дядя Ваня! – закричала я, подрыгивая и бросаясь на стенку. – Выньте меня, пожалуйста, отсюда!

Но старик не слышал, воткнул лопату в землю и поплевал на ладони.

Что-то было не так. Страх сжал горло, мир стал странным, эхо отражалось от высоких, выше двух метров земляных стен.

– Да куда я попала? Почему старик меня не слышит и находится так высоко и далеко?

Мой визг потонул в шуме падающей земли, когда смотритель кинул первую лопату грунта в яму.

Я кричала и тянула руки к единственному свету, что видела, – свету луны. Он тускнел и отдалялся от меня.

Вслед за второй, полной с верхом лопатой мой мир перевернулся, и я рухнула глубоко вниз.

***

Рука тянулась к свету, к жизни.

«Не хочу умирать! Не хочу так глупо, по-идиотски бесследно пропасть! Ведь меня, скорее всего, не найдут, и никто не будет знать, куда я пропала. Станут строить разные догадки, злословить за глаза, но никто не узнает, и вскоре все забудут, как будто меня и не было. А мне останутся только пустота, холод смерти и разложение. Не хочу так! Спасите! Кто-нибудь! Ну хоть кто-нибудь!»

Раскрытая ладонь тянулась вверх, прося помощи, тело сжимали тиски мокрой земли.

Грубая шершавая рука ударила по ладони. Ощупала. Схватила.

– Свеженький! – донесся радостный, приглушенный толщей земли возглас.

Меня выдернули, как репку. Я со страху вцепилась в неизвестного спасителя. И повалила на могильную плиту.

– Да что такое! Мандрагору им в ***, – ругнулись у меня над ухом. – Какой идиот закапывает восставшую нежить?

Я ничего не соображала от счастья. Слезы облегчения от того, что меня не закопали заживо, градом покатились из глаз.

– Жи-и-ить! Жи-и-ить! – выла я в полном неадеквате на ухо спасителю и цеплялась за шею. Тот тщетно пытался разжать мои руки, скованные страхом смерти.

Внезапно что-то металлическое сдавило мою шею.

Шелчок!

Резкий холод протрезвил мой коротящий мозг. Я выпрямилась и села, руки щупали новую деталь гардероба. Шею сжимал ошейник с оборванной, мотыляющейся от любого движения цепочкой.

Окончательно став вменяемой, я осмотрелась.

Кладбище как кладбище, старинное: покосившиеся надгробия и кресты. Туман, стелющийся по низинам. Все как всегда. Ночь, луна. Вторая луна…

«Э-э-э? Еще одна? Ладно, спишем на раздвоение в глазах. Гипоксия мозга от удушья под толщей земли», – так легче думать, иначе завизжу в очередном неадеквате.

Я сидела на парне, парень – на старом надгробии, рядом зияла дыра-подкоп, ведущая в могильник. Я хлопала глазами, ничего не понимая, но присутствие других людей успокаивало, и самое главное – не было мелких голодных животных и дяди Вани с заступом. Страшное картофелекопательное орудие теперь будет сниться мне в ночных кошмарах, аккурат под утро, часика этак в три-четыре.

– Ну наконец-то! – небрежно бросил парень приподнимаясь. – Угомонилась. Встань с меня, не жить ! Жрать дам потом. Сначала ритуал.

Я ничего не поняла, но два страшных слова снова выбили мое сознание в астрал:

– Жи-ить, – протянула я.

– Туповатый зомби попался, – сокрушенно отозвался незнакомец. – Ну ничего, сейчас сделаем приручение, а дрессировкой и обучением займемся потом.

Похоже, неизвестный был оптимистом.

Я сидела и крутила металлическое кольцо на шее, мало что понимая и тихо радуясь тому, что не мертва.

Парень откинул волосы с лица, и я забыла, как дышать. На тонком бледном лице горели алым светом дикие, неистовые глаза зверя.

Парень, убрав шевелюру за ухо, потянулся ко мне. Не будь ступора, вызванного нечеловеческим взглядом, я бы драпанула со всех ног и модные копыта были бы мне не помеха. Только и видели меня.

Но было поздно, два железных захвата сжались на моих предплечьях, парень нагнулся ко мне, опрокинул себе на колени, навис надо мной и глянул в глаза, гипнотизируя.

– А ты красивая, жалко, что умерла, – шепнул он мне на ухо и потянулся к моей шее.

Мягкие губы дотронулись до яремной вены. Язык соблазнительно лизнул кожу, так томно, предвкушающее, что по телу побежали мурашки.

До моего заторможенного мозга дошло:

«Умерла?»

Ультразвуковой визг отбросил страшноглазого на могильную плиту, а я, взмахнув руками, стала падать с его колен назад.

На нечеловеческом лице отразился страх, оно вытянулось от изумления.

Руки парня взлетели, пытаясь меня поймать. Наши ладони встретились, ударили друг от друга. Мои пальцы выскользнули из его захвата, и я рухнула спиной вниз. По приземлении приложилась затылком о твердое.