Array Коллектив переводчиков - Клыки. Истории о вампирах (сборник)

Ретта ответила, что он сможет уйти, как только ее родители уснут. Вампир заверил ее, что уйдет так же тихо, как и вошел.

– Где ты был на прошлой неделе? – спросила Ретта.

– В школе, – ответил он. – Я не хожу в твою школу. Я не живу в твоем городе. Я из соседнего города.

– Тамошние люди знают, что ты вампир?

– Да, – ответил Тревор. – Но там довольно свободно в этом плане. Нет никаких проблем.

– Теперь я стану вампиром, потому что ты питался мной? – уточнила она, потому что хотела это знать.

– Нет, – ответил Тревор. – Вампирами не становятся, ими рождаются.

– Я не смогу стать вампиром, даже если захочу?

– Не думаю. Нет.

– Какая утрата, – сказала Ретта. – Какая утрата прекрасного культурного образа.

На следующий день Лотти заявила:

– Я боюсь за нашу дружбу.

– Почему все, в чем ты участвуешь, должно превращаться в девчачье кино? – ответила Ретта.

– Так не должно быть! – возмутилась Лотти. – Серьезно, Ретта, ты была настоящим спейсозоидом [6] От англ . space – «пространство». в последние несколько недель. Это совсем не круто. Все это заметили.

– Кто все ? – спросила Ретта. – Ты моя единственная подруга. Я твоя единственная подруга.

– Я думаю, у меня появились новые друзья, – ответила Лотти.

Она перестала ходить по торговому залу и взяла руку Ретты, мягко сжимая ее. Девушка привела Ретту сюда, в место, где последние несколько лет они проводили большую часть свободного времени, чтобы в последний раз напомнить Ретте об их дружбе, окутать воспоминаниями о совместных покупках, поделиться мыслями, в каких нарядах девушки выглядели бы хорошо. Но когда Ретта посмотрела на все эти неоновые вывески и массовые развлечения вокруг нее, она не смогла сдержать вздох удивления, потому что ничто из этого больше не имело для нее никакого смысла.

Необъятных размеров мужчина, поедающий шоколадное печенье размером с фрисби, прошел мимо Лотти, ожидавшей реакцию Ретты на то, что у нее появились новые друзья. Толстяк относился к такому типу, который Лотти замечала за версту и отпускала фразочку; и тогда бы они вместе могли над ним поиздеваться. Ретта почувствовала, как ее лицо покраснело от смущения. Она не желала быть человеком, который повышает свою самооценку, смеясь над пристрастиями других, ведь девушка сама не знала, чего так же сильно хочет. И хотя она бы и не одобрила колкости Лотти, теперь Ретта просто хотела, чтобы та сказала что-то мерзкое. Тогда ей было бы проще игнорировать ее.

– У тебя новые друзья, – сказала Ретта. – Прекрасно. И кто же они?

Лотти сморщилась. На ней была футболка, которую Ретта купила в мужском магазине и дала ей поносить полгода назад, но подруга ее так и не вернула. На футболке красовалось желтое улыбающееся личико, растянувшееся на внушительных размеров груди Лотти. Девушка скрестила руки, подчеркивая свое несчастье. Даже смайлику в этот момент нельзя было улыбаться.

– Это не важно, Ретта, – ответила Лотти.

– Лоретта, – поправила ее Ретта.

– Важно то, – сказала Лотти, – что сейчас происходит между мной и тобой! Между нами! Что случилось? Мы провели всю нашу жизнь вместе и теперь выпускаемся из школы на следующей неделе, а ты ведешь себя, как «Смотрите, я влюблена в вампира»!

– Я не веду себя, как «Смотрите, я влюблена в вампира»! – возмутилась Ретта. – Я… Я просто расширяю свое окружение. Вот и все.

– Я не могу поверить, что ты стоишь здесь и врешь мне прямо в глаза, Ретта.

– Серьезно, Лотти? – сказала Ретта. – Мы стоим перед Victoria’s Secret [7] Магазин женского белья. – Прим. перев. , а не перед священным местом, чтобы говорить правду. И я не лгу! Вампиры – тормоза! Я могла бы прожить счастливо всю свою оставшуюся жизнь, не встретив ни одного из них. Почему ты не даешь мне быть счастливой?

Челюсть Лотти отвисла:

– Я больше не знаю тебя, Ретта.

– Лоретта.

– Неважно, – ответила Лотти. – Я прекрасно могу обойтись и без Лоретты. Позвони мне, когда Ретта вернется.

Она повернулась, ее руки все еще были скрещены над улыбающимся лицом, а ладони сжимали предплечья, как будто кондиционер в торговом центре слишком сильно охладил воздух, и Лотти ушла, наклонившись вперед, словно брела в гору сквозь метель.

Однако Ретта ничего не чувствовала. Она ничего не чувствовала или просто не хотела ничего чувствовать, как сказал ей Тревор. И как только Лотти исчезла из поля зрения, Ретта вспомнила, что Лотти привезла их в торговый центр, и теперь она здесь застряла.

Девушка позвонила маме на мобильный, чтобы спросить, заберет ли она ее, но в ответ услышала только голосовое сообщение, в котором счастливый голос матери сообщал очевидный факт, что она сейчас не может ответить на звонок. Ретта посмотрела время – шесть часов – и поняла, что ее родители сейчас, вероятно, на пятничной вечеринке, пьют вино в компании веселящихся людей, обмахивающих лица руками, потому что кто-то сказал нечто крайне смешное.

Она пошла пешком.

Ретта ходила пешком в течение следующих нескольких дней финальной недели, которую она проводила в здании, где прошли последние несколько лет ее подростковой жизни. Она шла по своему району, глядя на солнце сквозь молодые листья, и при этом пытаясь не моргнуть. Она шла по недавно выложенному тротуару в понедельник и четверг, направляясь в школу с опущенной головой, и при этом наблюдая, как ее ноги идут туда-сюда. Оба этих дня Лотти проезжала мимо нее и по дороге в школу, и по пути домой, но ни разу не взглянула на Ретту, хотя та смотрела на нее и была готова помахать. Лотти сидела и смотрела вперед, стекла в машине были опущены, поэтому ветер раздувал ее волосы вокруг лица.

Может, так было и лучше – провести последнюю неделю занятий, отвыкая от Лотти, которая использовала последние деньки в школе, пытаясь быстро подружиться с Тэмми Гэйлор, выбрав ее из всех остальных. Бывшая черлидерша, превратившаяся в вампира. Как потом выяснилось, это было выдумкой, как все и предполагали. Ретта считала, что Тэмми отказалась от своего заявления, так же как и ушла из группы поддержки. Казалось, что именно по этой причине она претендовала на роль новой лучшей подруги Лотти. Кстати, к четвергу этой недели Тэмми Гэйлор больше не была Тэмми, а стала Тэм-Тэм, которую все считали милой. И почему они раньше не называли ее так? Ретта могла сказать им. Потому что Тэм-Тэм – не милое имя. Потому что Тэм-Тэм несет в себе желание стать кем-то, кем не являешься.

В пятницу она шла домой и еле тащилась, когда вдруг Тревор подъехал к ней на своей машине. Однако девушка не остановилась. Тогда он начал медленно следовать за ней, время от времени надавливая на педаль газа своего «кадиллака».

– Эй, Ло, – выкрикнул он из окна машины.