Рейнбоу Рауэлл - Так держать!

После заката студенты помладше расходятся по комнатам, а на Поляне остаются ребята седьмого и восьмого курсов. Наша троица находит уютное местечко, и Пенни заклинанием превращает свой пиджак в зеленое одеяло. Агата говорит, что это пустая трата магии, поскольку в здании школы есть отличные одеяла.

– На твоем пиджаке останутся травинки, – говорит Агата.

– Он и так зеленый, – равнодушно отвечает Пенни.

Вечер сегодня теплый, а Пенелопа и Агата обе интересуются астрономией. Мы ложимся на спины, и девчонки указывают на звезды.

– Надо принести хрустальный шар и погадать вам, – говорит Пенелопа.

Мы с Агатой вздыхаем.

– Упрощу тебе задачу, – отвечаю я. – Ты увидишь, как я купаюсь в крови, но не сможешь сказать наверняка, чья это будет кровь. И ты увидишь Агату, как всегда прекрасную и окутанную светом.

Пару секунд Пенелопа дует губки. Но вечер слишком хорош для обид. Я стискиваю руку Агаты, она в ответ пожимает мою ладонь.

Сегодняшний день, вечер – все это кажется таким правильным. Волшебным. Как знамение. Раньше я не верил в знамения, я не суеверный. Но как-то мы проходили их на уроке магической науки, и Пенни сказала, что не верить в знамения то же самое, что не верить в фасоль на тостах.

Примерно через час, прямо на Поляне, из Завесы появляется Гость. Покойная сестра какого-то парня – она вернулась рассказать, что ни в чем не виновата…

На этот раз я сам убираю меч, без подсказок Пенни.

– Удивительно, – говорит она. – Два Гостя за один день, а Завеса только начала подниматься…

Когда призрак исчезает, все бросаются обнимать друг друга. Семикурсники, наверное, побаловались вином из одуванчиков и «Бакарди Бризер». Но мы не старосты, так что это не наши проблемы. Кто-то снова запевает школьный гимн, и мы подхватываем. Агата тоже поет, хотя она немного стыдится своего голоса.

Я счастлив.

Действительно счастлив. Ведь я дома.

Просыпаюсь я через несколько часов с мыслью: ну вот и вернулся Баз…

Но я его не вижу – ничего не вижу, хотя, кроме меня, в комнате кто-то определенно есть.

– Пенни?

Может, это снова Маг. Или Тоскливиус! Или то существо возле окна, приснившееся мне прошлой ночью, о котором я вспоминаю лишь сейчас…

Прежде на меня не нападали в спальне – это будет впервые.

Я сажусь и без всяких усилий мысленно включаю свет. Временами, когда я на нервах, такое случается с мелкими заклинаниями. Так не должно быть. Пенни говорит, что, возможно, виною тому телепатия – я пропускаю слова и прыгаю прямиком к цели.

По-прежнему не вижу ничего особенного, хотя мне кажется, что я слышу шуршание и какое-то завывание. Оба окна распахнуты. Я встаю и выглядываю на улицу, потом закрываю окна. Смотрю под кроватями. Пробую заклинание «Олли, олли, быки на воле!», а потом «Выходи, выходи, где бы ты ни прятался!», и все мои вещи вылетают из шкафа. Ладно, уберу их завтра.

Дрожа, я возвращаюсь в постель. В комнате холодно. И я по-прежнему чувствую чье-то присутствие.

Когда я просыпаюсь, База в комнате нет.

За завтраком ищу его взглядом в столовой, но не нахожу.

Его имя выкрикивают на первом уроке – греческого языка с Минотавром. Нашего учителя зовут профессор Минос, но мы зовем его Минотавр, потому что он наполовину человек, наполовину бык.

Он четыре раза называет имя База:

– Тиранус Питч? Тиранус Бэзилтон Гримм-Питч?

Мы с Агатой осматриваемся по сторонам, потом встречаемся взглядами.

На политологии Баз тоже должен быть в одном классе со мной. Пенни заставляет меня посещать этот предмет: она считает, что однажды я одолею Тоскливиуса и стану лидером.

Если я переживу сражение с Тоскливиусом, то хотел бы просто каждый день пасти коз вместе с Эб, но политология действительно интересный предмет, поэтому я хожу на нее всякий год.

Баз тоже всегда ее выбирает. Может, рассчитывает однажды предъявить притязания на трон…

До того как Маг пришел к власти, всем заправляла семья База.

У волшебников нет монархов, но Питчи больше всего похожи на королевскую семью. Наверное, они бы себя короновали, если бы предвидели, что кто-то посягнет на их власть.

Мать База была директрисой в Уотфорде до Мага, а значит, самой значительной личностью в мире магии. Рядом с кабинетом Мага находится коридор с портретами предыдущих директоров – прямо семейное древо Питчей. С ее смертью все изменилось – к власти пришел Маг.

Когда Тоскливиус убил директрису Питч, натравив на Уотфорд вампиров, все поняли, что миру магов пора меняться. Мы не могли жить как прежде, позволив Тоскливиусу и темным созданиям уничтожить нас одного за другим.

Нам нужно было сплотиться.

Продумать оборону.

На чрезвычайном совещании Маг был избран Магом, главой Ковена, а также его назначили временным директором Уотфорда. Фактически этот титул принадлежит ему и сейчас. Реформы он начал незамедлительно.

Преуспел он в этом или нет – зависит от того, кого спросить…

Ведь Тоскливиус все еще на свободе.

Но с тех пор как Маг возглавил школу, на ее территории никто не погиб. И я по-прежнему жив, так что я склоняюсь к тому, что со своей работой он справляется.

Несколько лет назад нам задали написать эссе по политологии про влияние Мага. Баз чуть ли не призывал к мятежу. Я тогда подумал, что это уж чересчур – требовать в школьном сочинении, чтобы твой директор ушел с поста.

Баз всегда вел странную игру: он публично поддерживает семейную политику, которая сводится лишь к лозунгам «Долой Мага! Сделаем это мирно и законно!» – будто ему нечего скрывать, а его семья, в свою очередь, строит против нас коварные и опасные планы.

Если спросить Питчей, за что они ненавидят Мага, они заведут речь про «проверенные методы» и «магическое наследие», а еще про «интеллектуальную свободу».

Но всем известно, что они просто хотят снова быть у руля. Хотят, чтобы Уотфорд вернулся к прежнему образу жизни – вновь стал школой для самых богатых и могущественных волшебников.

Когда к власти пришел Маг, он отменил школьные взносы, а также собеседование и испытания силы для приема. Теперь каждый, кто владеет магией, может посещать Уотфорд, невзирая на степень их силы или мастерства, – хоть полутролль по материнской линии, хоть русалка. Школе пришлось построить еще одно общежитие, Дом Братства, чтобы всем хватило места.

«Что взять с пушечного мяса!» – ответ База на реформы.

Просто его раздражает, что к нему относятся как к обычному студенту, а не как к наследнику престола. Будь мать База до сих пор директрисой, он наверняка бы жил в отдельной комнате и имел все, что пожелает…

Долой эти мысли! Ужасно, что мама База погибла. Да, я рос без родителей, но это не значит, что я не понимаю боль такой утраты.