Чарльз Николл - Леонардо да Винчи. Загадки гения

Историк искусства Дэвид А. Браун пишет, что определить авторство картины можно по техническим ограничениям, которые явственно в ней видны. «Верроккьо не был мастером изображения природы, однако все существа на лондонской картине, равно как и человеческие фигуры, значительно превосходят те, что изображены на картине Поллайоло». [161]Другими словами, животные нарисованы слишком хорошо для Верроккьо. Чешуя рыбы блестит всеми оттенками серого и белого. Несмотря на то что картина написана в традиционной технике темперы, свет и фактура поверхности переданы исключительно хорошо. Маленькая белая собачка, бегущая у ног ангела, на обеих картинах одной и той же породы – болонский терьер. Но на картине Верроккьо она живая, бодрая, жизнерадостная. Ее длинная, шелковистая шерсть развевается на ветру. Шерсть прописана настолько тщательно, что кажется прозрачной. Через нее можно увидеть ранее написанный пейзаж. Собачка похожа на голограмму, наложенную на поверхность картины, – настоящая сказочная собачка (см. иллюстрацию 4).

Собачку и рыбу явно писал не сам Верроккьо. Его крепкий, скульптурный стиль явно чувствуется в двух основных фигурах. Детали писал помощник, и, скорее всего, этим помощником был Леонардо да Винчи. Сравните шерсть собачки с волосами ангелов Леонардо, написанных в 70-х годах XV века, и это станет вам очевидно. Возможно, приложил свою руку Леонардо и к волосам Товии, буйным и непокорным, как волосы ангела на Леонардовом «Благовещении». Микроскопический анализ показывает, что завитки над ухом Товии были написаны левой рукой. Находим мы руку Леонардо и на других картинах Верроккьо. Ученик писал драпировки или какие-то части ландшафта, но это были его первые шаги – маленькая собачка, рыба, каскад вьющихся волос: все написано в нежной, сияющей манере, которая с годами будет оттачиваться и доводиться до совершенства, но навсегда останется отличительным признаком, своеобразной торговой маркой великого ученика.

«Товия и ангел» Верроккьо

7 февраля 1469 года в честь двадцатилетнего Лоренцо Медичи во Флоренции была устроена giostra , турнир. Лоренцо входил в общественную жизнь города и праздновал свою близкую женитьбу на Клариче Орсини (невеста была из Рима, и такой выбор в те годы не прибавлял Лоренцо популярности). Лоренцо торжественно проехал по улицам города в сопровождении своей свиты от палаццо Медичи до турнирной площадки на площади Санта-Кроче. Роскошь нарядов поражала воображение – шелка и бархат, жемчуга, сверкающие доспехи, белоснежный жеребец, подаренный Лоренцо королем Неаполя. Но давайте взглянем на знамя, развевающееся над головой Лоренцо. Это знамя, «штандарт из белой тафты», было специально изготовлено для такого случая. Поэт Луиджи Пульчи описывает этот штандарт так: «Вверху было изображено солнце, а под ним радуга, а в центре на лугу стояла дама в античном платье (drappo alessandrino) , расшитом золотыми и серебряными цветами». На фоне был изображен «ствол лаврового дерева с несколькими засохшими и одной зеленой ветвями». [162]Название лаврового дерева перекликалось с именем Лоренцо. Отец Лоренцо был тяжело болен (в конце этого года он умрет), но Лоренцо являлся цветущим молодым побегом на семейном древе.

Штандарт Лоренцо был выполнен Андреа дель Верроккьо. Он не сохранился и вряд ли может считаться одной из значительных работ художника, но тот факт, что подобная работа была поручена именно его боттеге, многое говорит о положении Верроккьо в тот момент. Штандарт Лоренцо, вне сомнения, был лучшим из тех, что можно было купить за деньги. Он напоминает нам о том, что художники были вовлечены во все визуальные аспекты общественной жизни Флоренции. Они создавали не только картины, скульптуры и архитектурные строения, но участвовали и в общественных зрелищах, и в частности в giostra . Флорентийский календарь был полон зрелищ на любой вкус. За неделю до Страстной недели в городе устраивался карнавал, на Пасху – торжественные крестные ходы. Весело отмечался Майский день, или Календимаджио. 24 июня отмечался день святого покровителя Флоренции – Иоанна Крестителя. На площади Синьории устраивались «львиные охоты», а на площади Санта-Кроче – футбольные матчи. Сегодня такой футбол называется calcio storico : двадцать семь игроков играют «больше кулаками, чем ногами». Ежегодно во Флоренции устраивались конные скачки, Палио, в которых принимали участие все округи, gonfaloni . Трасса скачек пересекала город от ворот Прато до ворот Кроче. После трех ударов колокола скачки начинались. Победитель получал palio , кусок малинового шелка, отделанный мехом и золотыми кистями. Самым знаменитым жокеем того времени был Констанцо Ландуччи, брат Луки Ландуччи, на дневники которого мы не раз ссылались. [163]

Портретный бюст Лоренцо Медичи работы Верроккьо

Медичи понимали пользу подобных праздников, и при Лоренцо они устраивались очень часто. Противники могли сколько угодно твердить народу, что его права ущемляются Медичи и их ставленниками, но принцип «хлеба и зрелищ» действовал безотказно. А кроме того, Лоренцо и сам любил праздники. Карнавал превратился в потрясающее зрелище. По городу проходили факельные шествия, проезжала процессия из красиво украшенных повозок – предшественниц современных карнавальных платформ. Каждая повозка символизировала определенную гильдию. Многие карнавальные песни также были связаны с различными профессиями – «Песня портных», «Песня маслоделов» и т. п. Однако при Лоренцо пошла мода на более утонченные, классические или мифологические сюжеты. Праздничные повозки стали триумфом политической риторики: их даже называли trionfi (то есть триумфами). В этом названии слышались отголоски буйных празднеств Древнего Рима, но в то же время оно подчеркивало силу и славу Медичи. Как и прежде, повсюду распевали веселые песни и разыгрывали непристойные сценки, но теперь находились и те, что заказывал «Песню продавцов сладостей» или «Триумф Ариадны и Вакха», написанные самим Лоренцо, а также произведения его друзей Аньоло Полициано и Луиджи Пульчи. Большим специалистом в подобном жанре был и герольд Лоренцо, Батиста дель Оттонайо.

Турниры и карнавалы Медичи пользовались огромной популярностью. Для подобных празднеств был необходим и соответствующий инвентарь – штандарты, знамена, костюмы, маски, доспехи, чепраки и триумфальные повозки. Мастерская Верроккьо и ей подобные трудились не покладая рук. Нельзя сказать, что Леонардо привлекали такие развлечения, но театр ему нравился. Почти с уверенностью можно сказать, что Леонардо должен был присутствовать на giostra Лоренцо – ведь он работал над штандартом. Леонардо любил лошадей, восхищался мастерством наездников. Позднее в Милане он сам принимал участие в подобных турнирах. Я полагаю, что мы наверняка могли бы встретить Леонардо в толпе, собиравшейся вокруг Дуомо в Пасхальное воскресенье, чтобы увидеть знаменитое scioppio del carro , церемонию, символизирующую схождение Святого Духа. Повозка, наполненная фейерверками, двигалась к собору от ворот Прато, где ее взрывали с помощью искусственной голубки, спускавшейся по проволоке, натянутой между Дуомо и Баптистерием. Возможно, чертеж механической птицы на проволоке, который мы видим в Атлантическом кодексе с подписью «птица для комедий», связан с воспоминаниями о флорентийской Пасхе. Ранние биографы сходятся в том, что Леонардо создавал летательные аппараты театрального, иллюзорного толка: «Из обычных материалов он изготавливал птиц, которые могли летать». [164]