Чарльз Николл - Леонардо да Винчи. Загадки гения

Джиневра де Бенчи (Ла Бенчина, как называет ее Полициано) была молодой, остроумной, красивой и богатой. [195]Поэт Алессандро Браччези писал о ней: «Pulchrior hac tota non cernitur urbe puella / Altera nec maior ulla pudicitia» – «Во всем городе не найти ни более прекрасной девушки, ни более скромной». Она родилась летом 1457 года, скорее всего, в поместьях Бенчи в Антелло, к югу от Флоренции. Семейство разбогатело благодаря Медичи: Бенчи были их банкирами и советниками. Дедушка Джиневры, Джованни, не отличался высоким происхождением, однако он был близким деловым партнером Козимо де Медичи. Отец Джиневры, Америго де Бенчи, был директором одного из банков Медичи в Женеве. Семейству Бенчи принадлежал красивый городской дворец в квартале Санта-Кроче. Сегодня эта улица называется виа де Бенчи. Согласно кадастру 1457 года (в тот год и родилась Джиневра) состояние Америго оценивалось в 26 тысяч флоринов. Судя по этому, семейство Бенчи по богатству уступало только Медичи (состояние хозяев города вчетверо превышало состояние Бенчи). Америго был меценатом и коллекционировал произведения искусства. Портрет работы Леонардо заказал не он – Америго умер в 1468 году, когда ему было немного за тридцать. При жизни Америго де Бенчи покровительствовал флорентийскому философу Марсилио Фичино и подарил ему редкую греческую рукопись Платона.

В январе 1474 года в возрасте 16 лет Джиневру выдали замуж за торговца тканями Луиджи ди Бернардо Никколини. Считается, что портрет Леонардо был свадебным, выполненным по заказу мужа, но имя Джиневры гораздо более тесно связано с блестящим и беспутным венецианским дипломатом Бернардо Бембо. Недавние исследования говорят о том, что, скорее всего, портрет был заказан именно им.

Бембо прибыл во Флоренцию в качестве венецианского посла в январе 1475 года. Ему было немного за сорок. У него была жена и сын, а также любовница и незаконнорожденный отпрыск. Но это не помешало ему совершенно открыто завязать «платоновский» роман с Джиневрой. Подобные отношения были вполне позволительны: Бембо не нарушал правил приличия, принятых в те времена. Он был кавалером юной дамы, cavaliere servente , впрочем, отношения между ними явно вышли за пределы целомудренной дружбы. Кристофоро Ландино написал об этом поэму, подшучивая над тем, что Джиневре нужно изменить всего две буквы своего имени, чтобы соединиться со своим возлюбленным, «и, хотя она когда-то была Бенчиа, ее имя станет Бембиа». Поэт Браччези успокаивал страдающих в разлуке влюбленных: «Я подобрал фиалки, которые Джиневра намеренно уронила со своей груди, и втайне передал их Бернардо». (Цветы, изображенные на скульптуре Верроккьо, также могли быть намеком на любовную игру. Впрочем, скульптор изобразил не фиалки, а примулы.) В дневниках Бембо мы читаем, что Джиневра была «самой прекрасной из женщин, славящейся своими добродетелями и воспитанием». Джиневра и сама писала стихи. Наверняка она отвечала на послания Бембо собственными сочинениями. До наших дней дошла всего одна ее строчка: Chieggo merzede е sono alpestro tygre – «Я молю о милосердии. Я дикая тигрица».

На оборотной стороне доски Леонардо изобразил эмблему, которая вновь подчеркивает символическое значение можжевельника. Ветвь можжевельника окружена венком, сплетенным из ветвей лавра и пальмы. На свитке помещен девиз «Virtutem forma decorat» («Форма украшает добродетель»). Этот девиз отражает идею Платона – Петрарки о том, что красота внешняя воплощает внутреннюю духовную красоту. [196]

Эмблема, выбранная Леонардо, оказывается неожиданно информативной. Во-первых, она несимметрична – ни вертикально, ни горизонтально. Часть ее вообще уходит за пределы доски. Это совершенно точно доказывает то, что доска в какой-то момент времени была разрезана. Если предположить, что эмблема располагалась в центре оборотной стороны картины, доска должна была быть на несколько дюймов шире в правую сторону (другими словами, на сохранившейся картине недостает значительного фрагмента левой части) и примерно на треть длиннее. Судя по всему, утрачена нижняя часть картины. Отсюда можно сделать вывод, что Леонардо написал поясной портрет Джиневры. В Виндзорской коллекции хранится великолепный эскиз рук – даже два эскиза, каждый из которых изображает одну руку. Правая рука что-то держит, хотя понять, что это, так и не удается. Судя по линиям, это может быть букет цветов – еще одна визуальная перекличка с Верроккьевой «Женщиной с букетом цветов». Виндзорский рисунок вполне может быть эскизом рук к портрету Джиневры де Бенчи, но, к сожалению, эта часть картины утрачена. [197]Ландино и Браччези упоминают об удивительной красоты руках реальной Джиневры, с пальцами «белыми, как слоновая кость».

Эмблема на обороте картины подтверждает также и связь портрета с Бернардо Бембо, поскольку лавр и пальма входят в его герб. На эмблеме Леонардо венок из лавра и пальмы окружает ветку можжевельника. Лавр и пальму мы находим на двух рукописях, связанных с именем венецианского дипломата и хранящихся ныне в Англии. Одна из рукописей написана самим Бембо. Это копия книги Марсилио Фичино De amore (комментарий к платоновскому Symposium , написанный в начале 60-х годов XV века и опубликованный в 1469 году). На полях этой рукописи Бембо написал те строки о Джиневре, что я цитировал ранее. Сходный венок мы находим на рукописной копии Bembicae Peregrinae («Странствиях Бембо»), хранящихся в библиотеке Итонского колледжа. Это поэма, описывающая путешествие дипломата в Испанию в 1468–1469 годах. [198]На эмблеме Леонардо символ Джиневры символически соединен с гербом Бембо. Этот факт подтверждает то, что портрет был заказан не ее мужем ко дню свадьбы, как предполагалось ранее, а ее платоновским любовником годом или двумя позднее. Бембо был послом во Флоренции дважды – с января 1475-го по апрель 1476-го и с июля 1478-го по май 1480-го. Исходя из имеющихся сведений, портрет, вероятнее всего, был заказан во время первого периода.

Первое упоминание о пребывании Бембо во Флоренции мы находим в описании giostra Джулиано Медичи, состоявшегося 28 января 1475 года. Венецианский посол присутствовал на турнире. По-видимому, там он и встретился с Джиневрой. Рождение страстной любви в подобной атмосфере было совершенно естественно. Достаточно вспомнить хотя бы красивую, возвышенную поэму Полициано «Стансы о турнире», посвященную этому празднику. Строки, которые я использовал в качестве эпиграфа, весьма характерны для всей поэмы: «Сладок воздух вокруг, свет любви мерцает повсюду». [199]В мастерской Верроккьо изготовили штандарт для Джулиано точно так же, как когда-то делали его для Лоренцо. В галерее Уффици хранится набросок Венеры и Купидона, выполненный Верроккьо. Удлиненная треугольная форма наброска убеждает нас в том, что он делался для штандарта. Венера красива и нежна, как все женщины Верроккьо. Резкие, стремительные движения Купидона – одна рука вытаскивает стрелу из колчана, другая шаловливо тянется к груди богини – выдают руку Леонардо. [200]