Антон Кротков - Карикатура. Непридуманная история

Впрочем, наравне с традиционным направлением манга-комиксов в закрытую прежде от внешнего мира культурную среду островного государства проникают и европейские мотивы. В 1862 году англичанин Чарльз Виргман начинает издавать журнал «Японский Панч», ориентированный в первую очередь на работающих и живущих в Японии многочисленных американцев и европейцев. Так как в описываемый период японцы активно учились у западного мира всему, начиная от организации современной армии до манеры одеваться, то они активно заимствовали и передовые приёмы создания комиксов. Хотя вряд ли гордым потомкам средневековых самураев могло понравиться, что в иностранных журналах того времени часто высмеивались порядки, царящие в консервативном японском обществе.

Когда в конце 1930-х годов в Японии усилились националистические консервативные настроения, это отразилось и на печати. В газетах появилось множество ура-патриотических комиксов, в которых японцы изображались в героическом свете. Такова, например, манга Кэйдзо Симады «Приключения Данкити» (1933–1939). В ней молодой японский парень попадает на отдалённый от цивилизации тихоокеанский остров, где учит местных аборигенов более продуктивно использовать имеющиеся у них под рукой природные ресурсы, а заодно поклоняться японскому флагу и противостоять коварным белым колонизаторам.

Пройдёт ещё несколько лет, и комиксы начнут учить молодых японцев без колебаний жертвовать своими жизнями за императора, в том числе и выполняя самоубийственные банзай-атаки. Все благонадёжные художники комиксов к этому времени будут фактически мобилизованы правительством и объединены в «Новый японский союз создателей манги». И до самой капитуляции страны даже в период отчаянной нехватки бумаги типографии исправно будут печатать тысячи пропагандистских комиксов.

25 октября 1944 года недалеко от занятого японской императорской армией побережья Филиппин в ходе нескольких часов беспрерывных атак самолётов, ведомых лётчиками-самоубийцами, погибло несколько американских кораблей, в том числе авианосец «Сент-Ло». Как это уже случалось не раз за последние дни, нападение застало американских моряков врасплох и в самый неподходящий момент. Противовоздушная оборона корабля вовремя не среагировала на появление противника, а затем зенитчики открыли плохо скоординированную беспорядочную пальбу.

В итоге совершенно невредимый истребитель «Зеро» оказался прямо над головами палубной команды, подвешивающей бомбы и заправляющей топливом только что вернувшиеся со штурмовки побережья самолёты. Один из уцелевших членов экипажа «Сент-Ло» впоследствии вспоминал, что японский истребитель шёл на бреющем полёте так низко, что можно было почувствовать гарь из его выхлопных патрубков, а за остеклением кабины было отлично видно улыбающееся лицо молодого пилота.

В следующую секунду японец с высоты 10–12 метров сбросил тяжёлую бомбу, которая пробила палубу и взорвалась в чреве корабля. Сам «Зеро» врезался в одну из шеренг стоящих внизу истребителей-«Хеллкетов». Во все стороны полетели тысячи стальных обломков; огнемётными струями брызнуло горящее топливо из взорвавшихся самолётных баков. Пытавшиеся спастись бегством моряки за секунды вспыхивали и сгорали, словно спички.

Сразу в нескольких местах корабля начался сильный пожар. Впрочем, до поры командир авианосца сохранял уверенность, что его экипажу удастся спасти корабль. Даже когда под палубой в ангарах авианосца стали взрываться авиабомбы и загорелись топливные резервуары, ещё была надежда отстоять «Сент-Ло».

Но неожиданно сдетонировали авиационные торпеды, находившиеся на верхней палубе. Немногие уцелевшие члены экипажа авианосца потом вспоминали, что впечатление было такое, будто гигантский корабль вначале подбросило в воздух, а затем разорвало пополам, словно он был сделан не из стали, а из картона.

Вскоре моряки с других кораблей стали свидетелями того, как поднявшийся вертикально нос «Сент-Ло» погружается в морскую пучину. Всего в этот день японцы потопили один и вывели из строя шесть авианосцев противника…

Через несколько часов после этой атаки спасшиеся на шлюпке с авианосца моряки подняли из воды брезентовую сумку для хранения парашютной обвязки. Нашивка с технической информацией к парашюту, которая имелась на сумке, доказывала, что она принадлежала одному из камикадзе, чей самолёт врезался в корабль или упал в море (пилоты специальных атак обычно не надевали в боевые вылеты парашюты, но сумки с ними брали в полёт, так как того требовал устав морской авиации императорского флота). В сумке, помимо парашюта, имелся подмоченный водой журнал с комиксами, в которых рассказывалось о парне, который после окончания лётной школы был удостоен чести летать в подразделении специальных атак.

В комиксе перед последним самоубийственным вылетом будущий камикадзе в течение месяца жил в собственное удовольствие. И никто – ни гейша, ни хозяин ресторана или торговец – не смели отказать будущему герою в его законных желаниях. Перед посадкой в кабину своего самолёта юный камикадзе говорил товарищам: «До встречи в храме Ясукуни».

А после того как герой очень странного для американцев комикса врезался в американский авианосец, его родители в маленькой японской деревушке устраивали праздник и созывали соседей в честь того, что в храме павших героев «Ясукуни» появится специальная табличка с именем их погибшего сына.

По воспоминаниям немногих переживших войну японских лётчиков обычно они и их товарищи в отсутствии лётной погоды развлекались тем, что наслаждались мелодией японской флейты сакухачи или читали полученные с почтой комиксы. А в утро вылета после скоротечного застолья на краю лётного поля и торопливо опрокинутой в себя чашки саке камикадзе спешили к своим машинам. Под рёв прогреваемых механиками самолётных двигателей, когда на головах смертников уже белели ритуальные повязки-хатимаки и командиры вручали каждому из добровольцев короткий самурайский меч, многие засовывали за спасательный жилет недочитанный комикс, чтобы было чем отвлечь себя во время долгого полёта над морем от тревожных мыслей о приближающейся смерти…

Когда война империей была фактически проиграна, наступило время фантастических историй о чудесном оружии, которое превзойдёт по своей мощи даже самолёты и торпедные катера камикадзе. В это время художник Рюити Ёкояма публикует в журнале «Манга» комикс со звучащим названием «Воин науки приходит в Нью-Йорк». В нём рассказывается, как гигантский боевой робот пробирается в самое сердце ненавистной Америки и давит разбегающихся в панике янки, словно тараканов. После войны тема огромных управляемых роботов-убийц, Годзилл и прочих исполинских монстров будет очень популярна в японской комиск-культуре.