Алла Хван - Очерки истории корейского кино (1903–2006)

После провала переворота Ю Гильчун был схвачен и провел в тюрьме шесть лет, где написал трактат «Что я видел и слышал на Западе» (Союкёнмун \ Seoyu Gyeonmun \ Observations on a Journey to the West). Он использовал смешанную графику (корейскую азбуку с применением китайских иероглифов) и был убежден, что вызовет недовольство королевского двора, но надеялся, что «потомки смогут оценить его попытку создания серьезного произведения на основе родного языка и письменности» [20] Солдатова М.В., Пак К.А. Современная литература Кореи. – Владивосток: Изд-во ДГУ, 2003. – С. 13. . Его трактат «Что я видел и слышал на Западе» вышел в свет в 1895 году [21] Монтгомери Ч. История корейской современной литературы VI: Просвещение. – Korean literature in translation, 24.01.2013. – URL: https://www.ktlit.com/the-history-of-korean-modern-literature-vi-enlightenment/ (дата обращения: 11.01.2022). .

Важными условиями в активном развитии литературы в Корее на рубеже XIX–XX вв. были крупные социальные движения «Новое образование» (sirhak) и «Движение корейского языка и литературы» (Korean Language and Literature Movement). В 1884 году реформы Кабо (по китайскому календарю Кабо – 1894 г.) [22] Ким, Г.Н. Глава 1. Положение в Корее во второй половине 19-начала 20 века и система просвещения. 1.5. Реформы года кабо в области просвещения. – URL: http://world.lib.ru/k/kim_o_i/ch1rtf.shtml (дата обращения: 11.01.2022). представили новый западный стиль образования. В 1895 году корейский язык был признан официально. Корейская графика и алфавит стали более доступны для изучения, чем китайские иероглифы.

Пример Ю Гильчуна вдохновил многих молодых корейских литераторов, создававших национальную литературу в эпоху корейского «Просвещения (kaehwa kyemmong)» [23] Монтгомери, Ч. История корейской современной литературы VI: Просвещение. – Korean literature in translation, 24.01.2013. – URL: https://www.ktlit.com/the-history-of-korean-modern-literature-vi-enlightenment/ (дата обращения: 11.01.2022). . В то же время появились совершенно «новые средства массовой информации» – газеты. В 1883 г. вышел первый номер ежедневной корейской газеты «Хансон» (Hansong Sunbo) [24] Там же. . В 1896 году появился первый номер газеты «Независимость» (The Independent \ The Independence News, Tognip sinmun, 1896–1899), «который был полностью издан на хангыле». Позже появились и другие корейские газеты [25] Там же. . В ежедневных газетах начали печатать анонимные повести, которые представляли корейскую литературу как «отражение индивидуального восприятия писателем окружающего мира» [26] Солдатова М.В., Пак К.А. Современная литература Кореи. – Владивосток: Изд-во ДГУ, 2003. – С. 10–11. .

Первые кинематографисты Кореи были воспитаны именно на такой общедоступной национально-патриотической литературе, публиковавшейся в ежедневных газетах.

В те годы в корейской литературе появился новый жанр «новая проза» – синсосоль (shinsosol). В новой прозе писатели ввели новые понятия: патриотизм, общественное благо, свобода любви, равенство и страдания простого человека. Новые литературные герои призывали «к борьбе за национальный суверенитет, за коренное обновление системы народного образования, за равноправие женщин». В рассказах новой прозы все события происходили в настоящем времени (как в кино), в диалогах соблюдалось единство разговорного и описательного языков [27] Ли Ги Бэк. История Кореи: новая трактовка. – М: Русское слово – РС, 2000. – С. 353. .

В 1906 году в газете «Независимость» (The Independence News) писатель Ю Бичик (Yi Вe-Jik) начал публикацию романа «Слезы крови» (Hyol ui nu) в стиле новой прозы. В 1907 году был опубликован роман Чан Чиёна (Chang Ji-yon) «Сказка о патриотичной даме». По названиям понятно, что оба литературных произведения выполняли конкретную миссию: формировать национальное самосознание и патриотизм корейцев.

Возможно, первый этап корейского Просвещения был прерван в начале японского протектората. Японская колониальная администрация пыталась «доминировать во всех аспектах корейского культурного существования» [28] Монтгомери, Ч. История корейской современной литературы VI: Просвещение. – Korean literature in translation, 24.01.2013. – URL: https://www.ktlit.com/the-history-of-korean-modern-literature-vi-enlightenment/ (дата обращения: 11.01.2022). .

По мнению Ч. Монтгомери, в истории современной корейской литературы за периодом Просвещения последовал период колониальной культуры, затем период разделенной нации (pundan munhak), после – литература эпохи «Чуда на реке на Хан» и нынешний период постмодерна» [29] Монтгомери Ч. Корейская литература в переводе. Глава вторая: Влияния / Обзор / Темы. – Korean literature in translation, 17.01.2016 . – URL: https://www.ktlit.com/korean-literature-in-translation-chapter-two-influences-overview-themes/ (дата обращения: 11.01.2022). .

Периодизация Ч. Монтгомери вполне применима и к истории корейского кино. Но называть 35-летний отрезок пяти тысячелетней корейской культуры «колониальной культурой» нет никаких оснований. При всех сложностях и опасностях, которые испытали и пережили свободолюбивые корейские писатели и кинематографисты, это было бурное развитие национального творчества, и благодаря, и вопреки японской оккупации.

Благодаря потому, что многие литературные произведения не были бы экранизированы, если бы не финансовая и техническая поддержка японских чиновников, коллег и друзей. И вопреки потому, что дискриминация, унижения и насилие на всех уровнях, которое испытывали корейцы, преобразовывалось в мощную творческую энергию и давала блестящие результаты в виде рассказов, повестей, романов и кинофильмов, по праву ставших нетленной классикой корейской культуры.

Во времена японского колониализма корейские интеллектуалы использовали корейский язык как главное культурное достояние, ставшее основной национальной идентичности. Язык небольшой, но гордой страны, оказавшейся в плену у более сильного соседа, трансформировался для того, чтобы активно влиять и формировать национальное сознание и достоинство корейцев.

Так «корейский язык постепенно стал языком публицистики» [30] Тихонов В.М., Кан Мангиль. История Кореи: В 2 т. Т. 2: Двадцатый век. Культурное правление и развитие капитализма в Корее в 1920-е годы. – М: Наталис, 2011. – URL: https://historylib.org/historybooks/V-M-Tikhonov-Kan-Mangil_Istoriya-Korei-Tom-2-Dvadtsatyy-vek/11 (дата обращения: 11.01.2022). . А корейская литература долгие годы выполняла образовательно-воспитательную функцию и была нацелена на возвышенную назидательность, «моральный дидактизм: зло наказывалось, а добро вознаграждалось, персонажи были архетипичными, а не личностями» [31] Монтгомери Ч. История корейской современной литературы VI: Просвещение. – Korean literature in translation, 24.01.2013. – URL: https://www.ktlit.com/the-history-of-korean-modern-literature-vi-enlightenment/ (дата обращения: 11.01.2022). .

Активными борцами против японской колонизации были молодые литераторы, считавшие, что обновление литературы и развитие культуры поможет корейцам восстановить национальную независимость. Новая повествовательная литература – кэхва (keahwa), написанная на корейском языке (hangul), была промежуточным звеном между средневековой литературой на родном языке и современной корейской литературой. Писатель в Корее был и учителем, и трибуном, и заступником народа.