Ольга Обухова - Русские цари кистью датского художника

Впрочем, все это случилось лишь через много лет после того, как Туксен увековечил их черты своей кистью.

Пока же Лауритцу Туксену как портретисту королевских особ не было равных – и прежде всего в его родной Дании. И в 1892 году выдающийся датский пивовар и меценат Карл Якобсен заказал Туксену картину, которая изображала бы посещение королевской семьей Дании его Глиптотеки – музея и художественного собрания, открытого на личные пожертвования Якобсена.

Королевскую семью пригласили в Глиптотеку специально на открытие двух новых поступлений в нее – заказанных Якобсеном мраморных статуй двух королевских дочерей, Дагмары – царицы Марии Федоровны и принцессы Александры Английской.

На картине должны были быть изображены Христиан IX и королева Луиза – и снова почти со всеми своими родственниками, представлявшими "русское" и "английское" ответвления королевского семейства.

Ради этого Лауритц Туксен специально отказался от поездки во Францию, которую запланировал, и остался в Копенгагене, дожидаясь прибытия туда августейших родственников Христиана IX. Дагмара и Александр III приплыли в Копенгаген на своей яхте, и художник в числе прочих встречах их на причале.

Однако сам визит коронованных особ в Глиптотеку был скоротечен – они просто пришли в нее, пробыли около двух часов, и, восхищенные тем, как скульпторы передали черты королевских дочерей на мраморных изваяниях, покинули залы Глиптотеки.

В этот момент Карл Якобсен понял, как же хорошо получилось, что он заказал эту картину именно Туксену – художник до этого в течение продолжительных сеансов рисовал Александру в Англии, а Марию Федоровну в России, и, несмотря на краткость их пребывания в собственно Глиптотеке, сумел с полной достоверностью передать характерные черты их облика, которые, может быть, и не дались бы другому мастеру, который бы увидел их только в Глиптотеке.

То же самое касалось и Александра III – образ русского императора был знаком художнику, и тоже прекрасно получился на картине.

А Карл Якобсен, вдохновленный тем, как хорошо продвигалась у Туксена его работа, передал живописцу новое пожелание. Оно звучало, может быть, несколько экстравагантно. Но пивовар хотел, чтобы выставленные в его Глиптотеке мраморные статуи, явившиеся, собственно, поводом для визита туда коронованных особ, выглядели более "живыми" – он желал, чтобы художник по возможности придал им максимальное сходство с дочерьми Христиана IX и королевы Луизы, то есть с Дагмарой и Александрой. Пивовар уже заметил, что, когда Дагмар и Александра появились рядом со своими мраморными изображениями, то стала ясна разница между оригиналами – и статуями. Сделанные в классической, чуть холодноватой и отстраненой манере статуи не передавали всего обаяния и живости дочерей Христиана IX. От Туксена на картине требовалось "преобразовать" мраморную реальность – тем более, что он так хорошо знал обеих королевских дочерей.

Это была совершенно новая, необычная задача. Сначала Туксен даже почувствовал, что заходит в тупик. Как на деле исполнить то, что хотел от него заказчик? Как он мог вообще "переделать" статуи? Даже на полотне? В каком направлении ему надо было двигаться? Якобсен говорил, что он так хорошо знает живых дочерей короля, что это должно ему удасться. Но пивовару легко говорить об этом… А как же осуществить это на практике?

Но потом, после ряда проб и экспериментов, дело пошло. И Туксен сумел, руководствуясь своими набросками, "оживить" мраморные скульптуры,

Позднее мастер признавался, что ему помогли не только наброски, сделанные до этого в России, но и – в случае с Дагмарой – встречи с ней в русских царских дворцах, когда они стояли совсем близко друг от друга и он мог отчетливо наблюдать каждую черточку облика императрицы. И разговаривать с ней более свободно и непринужденно, чем где бы то ни было.

Картина, написанная по заказу Карла Якобсена, была тепло принята публикой. В ней отразились также новые художественные поиски мастера, пробовавшего в то время свою кисть в направлении, подсказанном течением импрессионизма. В этой связи, картина у кого-то может вызвать впечатление определенного эксперимента, своего рода поиска. Безусловно, поиском было и решение поместить в ней мраморные бюсты Дагмары и Александры, и в то же время постараться сделать так, чтобы эти скульптуры были больше похожи на живых людей, на живых королевских дочерей.

А Александр III вышел на картине живым сам по себе – без всяких сопоставлений со статуями. Критики отмечали, что Туксену очень удался образ русского царя. На картине во время посещения Глиптотеки он представлен в цивильной одежде – весьма редкой для царя, предпочитавшего военную униформу и сапоги в любой сезон года. В гражданском костюме, в котелке, с тросточкой он предстает в необычном и очень человечном облике. В России, кстати, за всю историю царствования Александра III так и не был сделан ни один его портрет в такой одежде.

Картина Туксена, выставленная, естественно, в той же самой Глиптотеке в Копенгагене, стала поэтому не только художественной, но и также исторической и своеобразной культурной реликвией.

Глава 3.

Необычные поручения английской королевы

В 1893 году Туксен был снова приглашен в Великобританию королевой Викторией. Она хотела, чтобы он запечатлел момент бракосочетания ее внука, Принца Уэльского Георга (1865-1936), и принцессы Мэри Тэкской (1867-1953).

Это была не только пышная свадебная церемония, но и важный государственный акт – ведь речь шла о женитьбе будущего короля Англии. В Сент-Джеймский дворец, где проходила свадьба, сьехались поэтому представители королевских семейств со всей Европы. И опять Туксену позировали русские – наследник Николай, его брат Михаил, их мать Мария Федоровна. На картине будущий Николай II вообще изображен на первом плане, и занимает столь же видное место, как и правящая королева Виктория. Рядом с принцессой Александрой, матерью Георга, стоит ее родная сестра – российская императрица Мария Федоровна. "Русское присутствие" на картине опять ощутимо, как никогда.

В 1894 году Туксена снова вызвали в Великобританию. Прибыв в Лондон, он был доставлен к королеве Виктории. Вызов был довольно срочным. Датчанин перебирал возможные причины, по которым королева могла бы захотеть видеть его – но до самого последнего момента так и не догадался, о чем пойдет речь.

Во время личной аудиенции английская королева наконец раскрыла карты. Оказывается, намечалась свадьба ее внучки принцессы Аликс Гессен-Дармштадской с уже хорошо знакомым художнику Великим князем Николаем Александровичем, сыном Александра III и Марии Федоровны. Королева Виктория из-за проблем со здоровьем не могла бы перенести долгое путешествие в Россию, чтобы самой побывать на этой свадьбе. Однако Аликс была ее любимой внучкой, и поэтому было решено поручить художнику, более других знавшему ее будущего супруга и русский двор, создать художественное полотно для королевы. Глядя на него, она могла бы представить себя на свадьбе и ощутить ее атмосферу. Выбор на Туксена пал и потому, что он получил известность как живописец, умеющий очень элегантно и достоверно передавать женские черты, тонко чувствовать женскую натуру. Этот сплав мастерства и опыта как раз и хотела иметь королева Виктория, заказывая датчанину полотно с изображением свадьбы своей любимой внучки, с которой она находилась в постоянной переписке.