Анатолий Шанин - Поезд идет на восток

Один из русских постарше, товарищи его звали Михалыч, узнав, что своей валюты у меня совершенно нет, попросил задекларировать и провезти часть его долларов, потому что в то время можно было провезти не более 500 долларов. Не увидев в этом ничего плохого, я согласился взять его 400 долларов. Еще одна китаянка попросила меня провезти пару блоков сигарет.

Как только поезд остановился в Забайкальске, в каждый вагон вошли пограничники и собрали паспорта. Затем сразу же прошли таможенники, которые сделали отметки в таможенных декларациях. Надо признать, меня немного удивила простота этой процедуры, поскольку сейчас даже на украинской таможне контроль гораздо строже. Видимо, здесь хорошо знают, что вывезти из нашего государства уже нечего. После этого проводники попросили всех выйти из вагона на несколько часов: предстояла замена колес, поскольку в большинстве стран мира ширина железнодорожной колеи уже, чем в России.

Мне нужно было позвонить домой, чтобы узнать, как обстоят дела с получением кредита на эту поездку, который мне выделили в фонде Сороса. Ведь этой командировке предшествовала довольно странная и запутанная история. После многих лет воинской службы и работы в вузах с китайским языком у меня впервые появилась реальная возможность съездить в Китай, где уже до этого успели побывать некоторые из моих коллег. Когда декан факультета, наконец, решил, что сможет один год обойтись без меня, я стал оформлять документы.

Сначала пришлось заполнить прибывшие из Китая заявление и анкету, затем предстояло пройти медицинскую комиссию в особо определенной для этой миссии, а потому особо коррумпированной платной поликлинике. Будучи военным от младых ногтей, я хорошо знал, что «нормальные герои всегда идут в обход», поэтому не стал испытывать судьбу в этой платной поликлинике, а спокойно получил необходимые для анкеты штампики в своей районной поликлинике, ведь для китайцев это совершенно не имеет значения. Затем сдал анализы на СПИД, хотя результаты этих анализов, как потом выяснилось, действительны всего несколько дней. Завершением дел, как мне наивно тогда казалось, стало оформление служебного загранпаспорта. Когда все формальные вопросы были закончены, и предстояло лишь решить у ректора университета вопрос финансирования, то есть выделения всего 300 долларов для покупки отнюдь не авиабилета, который в то время был намного дороже железнодорожного, а билетов для шестидневного путешествия в поезде туда и такого же долгого обратно, ректор согласился подписать приказ о моей командировке, но заявил, что средств на покупку билетов у университета нет.

Трехсот долларов на билеты, несмотря на то, что я 26 лет прослужил в армии, а потом еще немного поработал в системе образования, у меня тоже не было. По тем временам такие деньги, тем более в зарубежной валюте, были явлением весьма редким – челночный бизнес только-только разворачивался, а частное предпринимательство находилось еще в более зачаточном состоянии. Что же касается таких профессий, как преподаватели, то такое исключалось в принципе. Положение создавалось безвыходное, и я уже было решил отказаться от этой поездки, перестал готовиться и поехал в Крым, чтобы отвезти дочку в Евпаторию, где находился детский санаторий на берегу Черного моря. В пути разговорились с попутчицей, которая уже имела опыт поездок в Китай за товаром. Узнав о том, что я знаю китайский язык и имею возможность выехать в Китай, но не имею средств на билет и поэтому отказываюсь, она сильно удивилась:

– Ни в коем случае не отказывайтесь! «Челноки» платят огромные деньги за то, чтобы сделать паспорт, чтобы получить визу, не зная языка, едут куда глаза глядят, платят за дорогу, за гостиницу, а вам все документы сделали, язык знаете, проживание и питание обеспечивают, осталось только на дорогу денег найти. Да разве ж это проблема? Займите, потом вернете сторицей.

Ее слова крепко запали мне в душу, ведь эта поездка, по сути, была мечтой всей моей жизни после учебы в институте. И дай Бог здоровья этой женщине, ставшей своеобразным ангелом, специально посланным мне Богом.

Вернувшись назад, я опять пошел в институт, забрал загранпаспорт и дал согласие на поездку. В это время мне посоветовали обратиться в какой-то таинственный Фонд Сороса, якобы оказывающий поддержку развитию науки в странах бывшего Советского Союза.

Шустро-развеселые молодые люди, пригревшиеся в помещении, снятом специально для офиса этого фонда, по неизвестной причине сначала было приняли меня в штыки:

– Денег нет! – услышал я, как только заикнулся о командировке.

Но один из них все-таки поинтересовался, сколько же мне надо. Услышав о сумме, которую я назвал, они дружно откровенно рассмеялись:

– Такую сумму мы Вам конечно же найдем.

Вполне вероятно, что моя просьба показалась им своеобразной формой атавизма, поскольку другие просили у них суммы на порядок или два выше. После этого они попросили меня заполнить анкету и принести гарантийные письма, подтверждающие мои искренние намерения в соответствующей поездке. Но поскольку в тот месяц деньги ими были уже растранжирены, то мне предложили подождать до следующего месяца, клятвенно заверив меня, что моя просьба будет удовлетворена.

Ждать получения денег я не мог, поскольку время командировки уже было просрочено почти на месяц, и пришлось деньги на билеты пока взять взаймы. Вот почему сейчас мне хотелось еще до пересечения границы убедиться, что деньги женой все-таки получены и мой долг возвращен хозяевам.

На грязной, безлюдной, захолустной станции Забайкальск было какое-то сонное царство, не видно было никакой власти: все было закрыто, нигде ничего не работало, изредка с совершенно безразличным видом проходили пограничники. На мой вопрос кто-то посоветовал сходить на городскую почту, где, возможно, мог быть междугородний телефон. Хоть и было страшновато, поскольку я не представлял себе, сколько времени потребуется на замену колес, – никто об этом не сказал – я все-таки отправился на поиски. Мои опасения оказались напрасными: весь городок можно было пройти вдоль и поперек за полчаса. Но, как можно было и предположить, на почте телефона не оказалось, надо было искать телеграф, а линия единственного телефона на телеграфе была занята. Все как положено!

Пришлось вернуться на вокзал, где выяснилось, что мои поиски вообще были напрасными, потому что тетя Соня, работавшая в почтовом киоске и бывшая едва ли не единственной живой душой на этой Богом и властью позабытой станции, по совместительству занималась и заказами на телефонные переговоры. И хотя заказов у нее было довольно много, а телефонная будка всего одна, я уговорил добрую тетю Соню помочь мне связаться с домом.