Кристина Ляхова - Мастера иконописи и фрески

Мастер уделяет большое внимание предметам быта и необычной и красивой утвари, изображает сосуды, по форме напоминающие головы птиц, ручки кресел в виде звериных морд.

На фресках можно увидеть чудесные сосуды работы европейских ювелиров, привозимые в Россию из разных стран, и другие диковинные заморские вещи, поражавшие воображение иконописцев.

Г. Никитин. «Колесница Неемана», 1680–1681 годы, церковь Ильи-пророка, Ярославль

Великолепна цветовая гамма росписей, основанная на сочетании перламутровых, розовых, пурпурных, золотистых, лазурных и изумрудно-зеленых оттенков. Декоративным целям служат орнаментальные мотивы, украшающие фрески. Узоры из колосьев и васильков покрывают роскошные одежды князей и царственных особ. Но все это богатство красок и мотивов не заслоняет главного. Художник стремится показать зрителю не только внешнюю, но и внутреннюю красоту своих героев, он открывает их нравственные и духовные ценности. И. Э. Грабарь писал об этих росписях: «Композиции Никитина и Савина в каждом новом цикле становятся все свободнее, все дальше от старых переводов, но, несмотря на это, все их искусство еще озарено каким-то замирающим отблеском великих преданий».

В отличие от Гурия Никитина, порой творившего по воображению и смело импровизировавшему, его младший современник Дмитрий Григорьев строго следовал канонам иконописи, не отступая от них даже в тех случаях, когда писал массовые сцены, полные живого движения. Но, как и Никитин, Григорьев умел создавать монументальные и величественные образы, близкие традициям эпической живописи Древней Руси.

Художник Дмитрий Григорьев родился в Ярославле в семье иконописца Григория Степанова. В 1680-х годах вместе с ростовским попом Тимофеевым и ярославскими мастерами, братьями Иваном и Федором Карповыми, он занимался росписью церкви Спаса на Сенях в Ростове Великом — домового храма митрополита Ионы. Среди фресок храма — сцена сотворения Адама и Евы, «Грехопадение», «Изгнание из рая», «Убийство Каином Авеля», «Страшный суд», «Ласкание Богородицы», «Явление Троицы Аврааму» и др. Все композиции строги и уравновешенны, движения и жесты персонажей сдержанны. И хотя живописцы стараются четко придерживаться канонов иконописи и не дают воли воображению, фрески церкви Спаса на Сенях говорят о превосходном владении ими приемов письма и прекрасном знании своего дела.

Еще одной работой мастера в этот период стали росписи Зачатьевской церкви Спасо-Яковлевского монастыря в Ростове (1680-е). Григорьев руководил группой иконописцев из Ярославля. Алтарные росписи на библейские темы («Сотворение Адама и Евы», «Убийство Каином Авеля» и др.) говорят об интересе художников к древним традициям новгородско-псковских росписей. Вместе с Дмитриевым работали такие ярославские иконописцы, как Иван и Федор Карповы, Василий и Константин Ананьины и др.

Д. Григорьев. «Явление Троицы Аврааму», 1680-е годы, церковь Спаса на Сенях, Ростов

В 1684 году Григорьев возглавил работу над фресками Успенского собора Троице-Сергиевского монастыря. Под руководством Григорьева в 1686 году была расписана и ярославская церковь Дмитрия Солунского. Фрески храма (сцены евангельских чудес, «Акафист Богоматери», «Страшный суд», эпизоды из жития Дмитрия Солунского, «Мучения святого Георгия») восхищают изяществом и классической гармонией образов. Согласно писцовым книгам, Дмитрий Григорьев в это время жил во дворе храма и принимал активное участие в строительстве церкви. Ее южный придел был посвящен святому покровителю мастера — Дмитрию Солунскому.

Классический стиль Дмитрия Григорьева заметен в росписях ярославской церкви Иоанна Предтечи в бывшей Толчковской слободе (1694–1695). Выстроили красивый пятнадцатиглавый храм в 1671–1687 годах владельцы кожевенных заводов Родион и Леонтий Еремины.

Среди фресок значительное место занимает цикл о деяниях Иоанна Предтечи, которому и посвящена церковь. Начинается он картиной «Избиение младенцев» и «Бегством Елизаветы в горы с младенцем Иоанном».

Росписи повествуют о том, как ангел ведет святого в пустыню, а затем Иоанн Предтеча начинает проповедовать пришествие Иисуса Христа.

Очень увлекательно рассказывают фрески о деяниях Иоанна при дворе царя Ирода. Жестокому правителю приснился сон, в котором орел выклевал его глаза. Затем появляется Предтеча, обличающий Ирода. Следующий эпизод показывает, как пророка заключают в тюрьму, а идущий за ним изображает Саломею, требующую в награду за танец голову Иоанна. Дальнейшие сцены — «Усекновение головы Иоанна Предтечи» и «Обретение главы Иоанна Предтечи».

Д. Григорьев. «Обретение главы Иоанна Предтечи», 1694–1695 годы, церковь Иоанна Предтечи, Ярославль

Последняя фреска, выполненная Дмитрием Григорьевым, представляет наибольший интерес. Содержание ее подробно объясняет надпись в верхней части картины. Некий крестьянин, пашущий свою землю, несколько дней подряд видел огонь, идущий от земли недалеко от монастыря. Он рассказал об увиденном епископу, а тот велел монахам узнать, в чем дело. Люди начали копать в этом месте и нашли в земле сосуд с головой Иоанна Предтечи.

Центральный эпизод фрески — сцена пахоты, переданная мастером несколько идиллически. За сохой идет стройный и красивый юноша, и его наряд совсем не похож на крестьянские одежды. Ничуть не напоминает рабочую лошадь и белоснежный породистый конь, гарцующий на пашне. Очень тщательно выписаны светло-бирюзовые скалистые холмы. Слева можно видеть башню с изящными и легкими балюстрадами, за ней — пригорок с лесом, на деревьях тщательно прорисованы ветки с листьями. В глубине пространства, словно озаренные светом восходящего солнца, чуть розовеют белокаменные монастырские стены, трехглавая церковь и другие строения во дворе монастыря. Евангельский сюжет автор трактует как чудесную, изящную картину, в которой выразилось восхищение красотой окружающего мира. Мастер словно забывает о религиозной легенде, главное для него — показать поэзию человеческого труда.

Большое количество фресковых ансамблей, в которых Федор Игнатьев выступал как руководитель артели, свидетельствуют о том признании, которое получил художник у современников. Вместе с Дмитрием Григорьевым он возглавлял работы в церкви Иоанна Предтечи в Ярославле, вместе с Федором Федоровым руководил артелью иконописцев в церкви Федоровской Богоматери.