Екатерина Останина - Мастера авангарда

Гала занимает огромное место в творчестве Дали. Он изображал ее в самых разных видах и обличьях, вплоть до мистического облика Богоматери. Это было довольно странным, особенно в богемной среде; тем более что Дали славился как человек невероятных амбиций, таланта и проницательности. И все же к этой женщине до конца жизни он испытывал безграничную любовь и доверие. Гала, русская по происхождению, никогда не испытывала ностальгии по родине. Уйдя к Дали от Элюара, она встретила немало трудностей, однако перенесла их сдержанно и с достоинством, как и все, что ей приходилось делать. Именно Гала во многом способствовала успеху и славе Дали, поскольку приняла на себя ведение его дел, надежно и крепко, а затем с удовольствием приняла роскошь и благоденствие. К концу жизни Дали купил специально для нее замок Пуболь. Через несколько дней после смерти Галы испанский король пожаловал старому художнику титул маркиза Пуболь.

Дали был талантлив не только как художник, но и как незаурядный литератор. Известностью пользуются его «Дневник одного гения», «Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим», «История пука», сценарии для кинофильмов, многочисленные статьи и, наконец, «Декларация независимости воображения и прав человека на его собственное безумие».

Внешне мастер был поразительно похож на Дон Кихота — такой же худой и высокий, легко возбудимый, нервный, переменчивый, а его знаменитые кончики усов, торчащие кверху, заставляли вспомнить о Рыцаре печального образа.

Подобное сходство было не только чисто внешним. Эта исключительность, целеустремленность и одержимость, воплощение ирреальных образов были сродни убежденности Дон Кихота, что его воображаемый мир и повседневный, по сути, одна и та же реальность окружающего мироздания. Художник был просто одержим искусством, как Дон Кихот — странствующим рыцарством; кроме того, у него была и своя прекрасная принцесса Дульсинея, на самом деле простая крестьянка. Видя его полотна и зная о его вызывающих поступках, многие называли Дали сумасшедшим, на что тот отвечал: «Разница между мной и сумасшедшим та, что я не сумасшедший».

Корни искусства Дали восходят к глубинным истокам испанской культуры. Не только Фрейд с его психологией бессознательного и теорией сновидений повлиял на становление оригинальной личности художника, но и исключительность религиозной культуры Испании с ее верой в таинственное и склонностью к духовному экстазу. Несмотря на то что Дали — признанный лидер сюрреализма, по характеру и складу мышления он прежде всего испанский художник. Он был неутомим и непредсказуем, как всякий южанин, и во всем видел образы искусства. Он был неожидан и свеж. Подобно Пикассо, он «не искал, а находил». В творчестве Дали можно найти приметы таких авангардистских направлений, как, например, хэппенинг, поп-арт, фотореализм, соц-арт, визионизм, гиперреализм, боди-арт…

С. Дали. «Больной мальчик (Автопортрет в　Кадакесе)», 1923 год, Музей Сальвадора Дали, Сент-Питерсберг

Однако, несмотря на порой вызывающий авангардизм, Дали всегда высоко ценил классическое искусство, не выносил абстракционизма. В творчестве он часто обращался к таким гениальным древним мастерам, как Леонардо да Винчи, Рафаэль, Вермер Делфтский, Веласкес, Жан Франсуа Милле. У него существует множество работ, навеянных образами «Кружевницы» Вермера, Мадонн Рафаэля, «Анжелюса» Милле.

Особенно знаменательна для мировосприятия Дали картина «Анжелюс». Быть может, это было связано с детскими воспоминаниями, когда стену в его классе украшал именно этот шедевр Милле. Вероятно, самое яркое воспоминание сохранилось на всю жизнь и нашло отражение в ряде композиций, а может, и сам сюжет навсегда очаровал Дали: молитва крестьян, мужчины и женщины, в открытом поле. Фантазию художника стимулировала эта простая композиция из двух фигур, объединенных единым духовным порывом под огромным куполом неба, будто человек из своего внутреннего мира обращается непосредственно ко Вселенной.

Если подвести итог художественным влияниям на Дали, то кратко можно сказать: Пикассо научил его не считаться с действительностью, которая может представать на картинах в каком угодно виде согласно свободной воле живописца. Джорджо Де Кирико посредством своих «метафизических» полотен заставил задуматься над тем, что в живописи непременно должна быть система. Что же касается «Анжелюса», то он показал реальный мир, как бы пронизанный духовным зрением, с устремленностью человека к Богу. Остальное Дали понял сам.

На протяжении всей жизни Дали работал как одержимый, постоянно совершенствуя технику, подобно великим мастерам прошлого. Он был далек от политики, но постоянно говорил о ней сюжетами своих полотен. Он самостоятельно рассчитывал сложные композиции своих работ, изучал математику и оптику. На картинах Дали нашла свое отражение даже энергия атомного ядра в ее художественном восприятии.

Мастер понял, что современный художник, вооруженный данными всевозможных наук, может вскрыть самую суть разнообразных событий и явлений. Обращаясь к внутреннему миру зрителя, художник рассказывает о непознанном в нем самом. Это непознанное часто предстает в причудливых образах сновидений, а о характере сна первым рассказал Фрейд и нашел в Дали своего горячего поклонника.

На поверхность художник хотел вывести недоступное глазу, скрытое в глубинах психики. Здесь порой значительную роль играли фантазия и воображение Дали. Сюрреализм, как никакое другое направление, отвечал его творческому духу. С группой сюрреалистов он сблизился в Париже и с тех пор стал объявлять себя единственным и непогрешимым сюрреалистом всех времен.

Если проанализировать ранние работы Дали, то становятся ясными все его метания и увлечения. Так, под несомненным влиянием импрессионизма написаны многочисленные пейзажи Кадакеса, «Автопортрет», «Автопортрет с шеей Рафаэля» (начало 1920-х, частное собрание), под влиянием пуантилистов — «Обнаженная в пейзаже» и «Больной мальчик (Автопортрет в Кадакесе)» (1923, Музей Сальвадора Дали, Сент-Питерсберг, Флорида). Влияние раннего Пикассо чувствуется в «Портрете двоюродной сестры», «Семейной сцене», «Портрете Анны Марии», «Кубистском автопортрете» (1926, частное собрание). Зато реализмом отмечены такие композиции, как «Портрет Луиса Бунюэля», «Девушка, вид сзади», «Фигура у окна» (1925, Музей современного искусства, Мадрид); правда, все эти модели выглядят отстраненными и начинают играть совершенно самостоятельную роль в общем решении работы.