Э. Межелайтис - Чюрлёнис

Но внезапно Чюрлёнис становится трагическим и даже мрачным. И тогда рядом со светлыми и радостными «космическими мостами» «Прелюда» и «Рая» возникает «Демон»-носитель зла в фантастическом городе, возникает сказка мертвого «Черного солнца», по своей философской концепции несколько напоминающая Финал «Сонаты солнца».

Но Чюрлёнис не может долго оставаться во власти мрачных мыслей, он хочет петь о жизни, о солнце, хочет слагать чудесные сказки о замках счастья. И он создает произведение, проникнутое ароматом литовской народной поэзии – «Сказку замка». По приподнятому настроению, а также по композиционному принципу эту вещь можно сравнить с «Жертвенником». Но «Сказка замка» – это сказка о заколдованном замке, а «Жертвенник» – философская поэма. В картине «Сказка замка» только два «героя» – солнце и замок. Колорит картины пронизан солнечным светом, заливающим золотом замок, гору, облака. Солнце источает ослепительный свет, яркость которого еще более подчеркивается голубизной неба и затененной частью горы-замка, глубокими синими тенями. В записках Чюрлёниса о его впечатлениях от поездки по Кавказу есть слова, которые могли бы иллюстрировать «Сказку замка»: «Ты вся была на солнце, а солнце – в тебе… И вспомнилось мне тогда, что было время, когда мир походил на сказку. Солнце светило в сто раз ярче». Сам Чюрлёнис-творец напоминает нам им же самим воспетого человека у ног которого «тучи прикрыли всю землю; там внизу вершатся земные дела: толкотня, шум, беспокойство, но тучи все заволокли. Тишина… Стоит человек и смотрит широко открытыми глазами, смотрит и ждет. Пообещал он, что с восходом солнца, когда осветятся верхушки деревьев, в час хаоса красок и пляски лучей он запоет Солнцу гимн. Гимн Солнцу!»

И Чюрлёнис создал Гимн Солнцу! В этой удивительной «Сказке замка», и в «Рае», и в «Прелюде ангела»- во всех картинах светило чюрлёнисовское солнце. А если физически наш глаз его и не видел, то солнечный свет источала идея картины.

В 1909 году – последнем году своего творчества – художник все больше стремится к безграничным высям. Такова «Сказка замка», так же решена и «Жертва», где ангел стоит на огромном постаменте, высоко над горизонтом. Пьянящая высота изображена в «Жертвеннике», который мы видим словно с птичьего полета. Такая же высота была и в «Прелюде ангела» и в космических циклах, в картинах о звездах. Гений Чюрлёниса рвался в недосягаемую высь. Его фантазия стремилась к тому, чтобы эта высота была реально, пластически понятной, осязаемой и для зрителя, чтобы она производила в его картинах грандиозное впечатление. И Чюрлёнису, прекрасному мастеру композиции, искусному колористу, творцу, обладавшему неисчерпаемой фантазией, удалось передать это, увековечить для грядущих поколений. Его способ изображения мира не раз поражал зрителей- и «рядовых» и «избранных».

Ромен Роллан писал жене художника: «Меня поражает одна композиционная черта его картин: вид беспредельного пространства, который открывается с какой-то башни или очень высокой стены. Не могу понять, откуда он черпал это впечатление в таком крае, как ваш, в котором, насколько мне известно, вряд ли могли оказаться такие мотивы. Я думаю, что он сам переживал какое-то головокружение, чувство, которое мы ощущаем иногда, засыпая, когда вдруг кажется, будто мы парим в воздухе».

«Вид беспредельного пространства» становится основным содержанием творчества Чюрлёниса. Ему было тесно на земле, и он стремился все дальше, все выше и выше. Он так и не увидел пирамид, не дожил до века космонавтов, не было в Литве и таких Гималаев, но, увидев однажды просторы Райгардаса или взойдя на вершины Кавказских гор, он уже никогда не хотел ни в мечтах, ни в творчестве опуститься туда, где «вершатся земные дела». И если он все-таки снисходил иногда до земных дел, то не привлекали его, по его же словам, «толкотня, шум, беспокойство». Художника и тут интересовала красота литовской природы, творение литовского народного гения (например, невыразимо прекрасная резьба по дереву в «Жемайтийском кладбище» и «Жемайтийских крестах»).

Гимн далям поет Чюрлёнис и в «Жертве» и в «Жертвеннике». На обеих картинах изображен горящий костер, над которым клубится дым. Это огонь, которому приносят жертву, или пламя, горящее на жертвеннике.

Если эти произведения сближает вид беспредельного пространства и композиция, то по настроению и колориту они совершенно различны. «Жертвенник» – светлая вещь с преобладающим зеленоватым и красным колоритом. «Жертва» – картина с красновато-черным колоритом. Композиционную схему «Жертвенника» составляет расположенный в центре картины треугольник, а в «Жертве» мы видим диагональ, идущую из правого нижнего угла до верхнего левого. «Жертвенник» исполнен спокойствия, а «Жертва» полна тревожным ожиданием. В «Жертвеннике» доминирует пейзаж со строго геометрическими линиями, а в «Жертве» – живое существо с пейзажем, который полон контрастов – извилистых и прямых линий, светлых и темных пятен.

Итак, две близкие по теме картины решаются диаметрально противоположно, так как в каждом случае Чюрлёнис добивался иного воплощения темы. В «Жертвеннике» художник хотел подчеркнуть величие мира, ширь морей, где в укромных бухтах, если смотреть с высоты облаков, корабли кажутся игрушками, а человека и вовсе не видно, зато его творческий гений – сам жертвенник – рассказывает о подвигах людей, о их мечтах, о творимых ими удивительных легендах. «Жертвенник» поражает зрителя величием разума и чувств человека, казалось бы, такого ничтожного среди этой бескрайней шири, его могуществом, когда искусство – все равно изобразительное, архитектурное или поэтическое – доминирует над твердью земной и хлябью морской, над его же собственным чудесным творением – пароходом. «Жертвенник» говорит языком символов о вечно горящем огне творчества, который был принесен людям ценой гибели самих Прометеев. «Жертвенник» словно рассказывает об огне, который не только греет, но и вечно горит в сердцах людей, пока живут они на земле. И претворяется этот огонь в прекрасные создания творческого гения человека, в поразительные достижения науки и искусства. «Жертвенник» словно утверждает могучую духовную силу физически маленького человека. В «Жертве», картине философско-космического плана, доминирует сам человеческий гений (ангел), который хочет разрешить вечную дилемму истины и лжи. Художник верит в победу истины – белый дым, символизирующий истину и добро, торжественно, триумфально поднимается вверх, в небо, в беспредельность космоса. В этой картине прекрасно выражено кредо Чюрлёниса, которое он не раз пытался изложить в своих письмах и литературных заметках. «Я всегда мечтал, чтобы человек был таким, как я его представляю себе, то есть человеком, который все чувствует, понимает и стремится к истине, добру, красоте»,- писал он своему брату Повиласу еще в 1902 году.