Александр Мусин - Церковная старина в современной России

Известно также, что эта реставрация была связана с именем тогдашнего эконома Лавры архимандрита Георгия (Данилова), ставшего в 2001 г. епископом Нижегородским и Арзамасским. Очевидно, его отличает не только стилистика памятников церковной старины, но и стиль работы по приспособлению культурного наследия. В 2003–2004 гг. Нижегородская епархия заказала российско-итальянской компании «Колумбус» реставрацию церквей Архангела Михаила в Кремле, Успения Божией Матери на Ильинской горе, Собора Пресвятой Богородицы (Строгановская церковь) и св. Иоанна Предтечи на Скобе. Однако в 2005 г. архиерей отказался подписывать документы приемки, выгнав представителей фирмы со стройплощадки и не заплатив 15 миллионов рублей. Общественное недоумение не разделяло духовенство епархии, которое новый епископ, сам и пригласивший «Колумбус» в Нижний Новгород, именно так и учил обращаться с подрядчиками. 5 июля 2006 г. арбитражный суд Нижегородской области под председательством Татьяны Юдановой отказал в удовлетворении требований «Колумбуса» взыскать с нижегородского архиерея 434 тысячи рублей по оплате реставрации Михайло-Архангельского собора. Тогда же началось предварительное судебное слушание по иску о взыскании задолженности за реставрацию церкви Собора Пресвятой Богородицы в размере 11,231 миллионов рублей [326].

В нашей истории опыт Третьяковской галереи и ее взаимоотношений с патриархией играет особую роль. Трудно сказать, насколько действия всех сторон были продуманы на перспективу, скорее все они решали сиюминутные задачи, связанные с поиском текущих компромиссов. Однако «Всехитрец Слово» литургических текстов обратил происшедшее в Галерее не только на злобы сегодняшнего дня. «Промыслительно», – сказали бы некоторые православные. В данном случае с ними стоит согласиться.

Еще в начале 1992 г. сотрудники музея ратовали за организацию своего прихода с широкими культурными функциями [327]. Они предлагали создать в помещениях дома семьи Третьяковых в Голутвинском переулке церковно-культурный центр и дом причта. Дирекция решила сохранить прежнюю концепцию развития этого дома как музея основателя Галереи. Официально приход храма свт. Николая в Толмачах, расположенного на территории музея, был создан 14 июля 1992 г., его гражданский Устав утверждается московским епископом 16 июля, а официальная регистрация Управлением юстиции состоялась чуть позже – 18 августа (№ 279).

Как и во всех прочих уставах, здесь было прописано, что исключительное право распоряжения священными предметами, находящимися в собственности или аренде у прихода, в том числе и созданными до 1945 г., закрепляется за Синодом (пункт 29), а пожертвованные гражданами и предприятиями предметы культа являются собственностью всей Русской Православной Церкви. 8 сентября 1992 г. состоялось освящение престола, а к 1997 г. завершилось полное восстановление храма. Для того чтобы привести приходской Устав в соответствие с нормами, по которым жило государственное учреждение, между Галереей и патриархией 25 декабря 1992 г. было подписано отдельное соглашение, оформленное как дополнение к Уставу.

Одновременно предпринимались меры по инкорпорированию прихода в научную и культурную жизнь Галереи. Четко расставленные приоритеты совместной жизни и назначение приходским настоятелем протоиерея Николая Соколова, настоящего церковного интеллигента, позволили избежать ненужных трений и конфликтов. В начале 1993 г., приказом гендиректора было издано Положение о новом отделе «Домовая церковь святителя Николая в Толмачах – храм-музей Государственной Третьяковской галереи», одновременно утверждавшее за домовой церковью как статус храма-музея, структурного подразделения музея, так и общины, образованной сотрудниками Галереи. Согласно этому положению, настоятель храма как глава прихода, назначался патриархом, а как руководитель отдела – приказом по Галерее. Он должен был согласовывать свою деятельность с заместителем директора Галереи по науке и главным хранителем. Основная научная и музейная работа отдела должна была носить преимущественно массово-просветительский характер, что предполагало совершенствование форм сотрудничества храма и музея в рамках единого территориального и экспозиционного пространства.

Музей не вмешивался в собственно финансовые дела прихода. Свечной стол и расходование его средств целиком относились к компетенции приходского совета, однако хор и певчие поддерживались музеем. Основные иконы и утварь храма являлись частью коллекции галереи. Пожертвованные в храм новые иконы, как и богослужебные книги и облачения, должны были вноситься в специальные описи. Все это непосредственно предшествовало спорам о судьбе Владимирского образа Богородицы, разразившимся осенью 1993 г. Однако известно, что еще 3 июня 1993 г. патриарх Алексий (Ридигер) после молебна в залах Галереи высказал директору Юрию Королеву свое пожелание – передать чтимую икону в Толмачи.

Молитва перед иконой 3 октября в Елохове не остановила кровопролития, однако породила надежду на возвращение святыни патриархии. Как нам уже известно, после истовой полемики история получила продолжение в президентском распоряжении № 745-р от 22 ноября о богослужебном использовании Владимирского образа Божией Матери. Его исполнение предполагало выработку принципиального решения о выборе места, где икона смогла бы вернуться в литургическую жизнь. Возможно, в патриархии рассматривали вариант перенесения иконы в Толмачи как раз на тот случай, если более радикальные предложения, связанные с передачей иконы в «бессрочное пользование», не смогут реализоваться. Публично о разумной необходимости переместить икону в храм в Толмачах говорилось лишь в пресс-релизах Третьяковской галереи от 5 и 23 ноября, подписанных ее ученым секретарем В. Петюшенко. Последний документ приветствовал президентский выбор, сделанный в пользу правовых норм. В нем лишь выражалось удивление тем, что Галерея вообще не была упомянута в документе как заинтересованная сторона. В письме содержался здоровый заряд скептицизма: обязательно найдутся люди, которые постараются исказить смысл президентского распоряжения и будут настаивать на передаче иконы в постоянное пользование патриархии.

Такие люди нашлись довольно быстро. 16 февраля 1994 г. на совещании у мэра Москвы рассматривался вопрос о ходе выполнения распоряжения № 745 Президента. Представители Московского правительства утверждали, что Минкультуры фактически заблокировало его исполнение в части подготовки и выдачи Москве технических заданий на специальные кивоты, а также в деле подготовки соглашения между федеральной властью и патриархией по определению правовых, финансовых и материальных условий передачи, сохранности и использования. От патриархии на заседании присутствовал протопресвитер Матфей Стаднюк, от Минкультуры – В. Демин и А. Орешкина. Однако еще 14 декабря 1993 г. Лидия Иовлева писала начальнику Управления музеев Министерства В. Лебедевой, что Владимирской иконе как неотъемлемой части фондовой коллекции обеспечены все необходимые условия для сохранности и богослужебного использования в церкви свт. Николая в Толмачах, храме-музее со статусом домовой церкви, чему должен предшествовать весь цикл реставрационных работ. В письме специально отмечалось, что вопрос литургического использования образа проработан с патриархией и оформлен соответствующим договором [328].