Николай Серов - Символика цвета

С другой стороны, здесь появляются разночтения между теориями Ньютона и Гёте. Так, в частности, в теории Ньютона пурпур считается цветом, образованным красными и синими лучами спектра, а зеленый – простым цветом. В теории же Гёте пурпурный является простым цветом, а зеленый – результатом смешения желтого и голубого цветов: «Кто знает призматическое происхождение пурпура, тот не сочтет за парадокс, если мы будем утверждать, что этот цвет частью актуально, частью потенциально содержит в себе все остальные цвета».

Фиолетовый в ассоциациях обычно связывается с такими обобщениями, как религиозная страсть, святость, трезвость, покаяние, печаль, умеренность, ностальгия, горе, траур, старость. Помимо этого упоминаются также ассоциации со смирением и рассудительностью многоопытной женщины, испытавшей многие страдания и покаяние. С мистическими знаниями и жертвенностью матери. С религиозным самоотречением и святостью.

В христианстве фиолетовый цвет одеяний Христа символизирует страдание и покаяние. Так, на средневековых полотнах, изображавших Страсти Господни, Христос предстает в фиолетовых одеждах. Поэтому и в православной символике фиолетовый цвет богослужебных облачений (наравне с пурпуром) посвящен праздникам и дням памяти о Кресте Господнем (Воздвижение и др.).

Аннибале Караччи. Пейзаж с кающейся Марией Магдалиной, ок. 1598

В католичестве этот цвет символизирует истину, пост, покаяние, скромность, печаль, страдание и безвестность. Это также и цвет Марии Магдалины, и цвет, означающий священнические права и власть. Лиловые сутаны («цвет высшей мудрости») носят католические епископы. На Рождество и в Великий пост надевают фиолетовые митры кардиналы. Во время Страстной недели крест и алтарь покрывают фиолетовым полотном.

Древние называли фиолетовый цветом мудрости, цветом познания истины, цветом печали. «Кто умножает знание, тот умножает скорбь». Так, в Древнем Китае вечернее небо характеризовалось мужественным принципом (Ян) и обозначалось фиолетовым цветом. В буддизме этим цветом обозначают «цвет духовного отца».

Каббала выявляет в этом цвете первоначало или основу основ – идеальную первопричину возникновения.

В ауре насыщенного фиолетового цвета экстрасенсы усматривают альтруизм и высокие духовные качества, свойственные людям, которые ищут свое призвание и веру. Аура ярко-лилового цвета говорит о серьезных религиозных помыслах, а темно-фиолетового – о депрессии. И если индуизм одевал мужественного мужа из мужей Кришну в сине-фиолетовые одежды, то тантризм усматривал в энергетическом центре фиолетового цвета гармонию и мудрость во взаимоотношениях с окружающими.

Альфонс Муха. Афиши и плакаты – блестящие образцы стиля ар-нуво

Фрилинг и Ауэр связывали «взыскательный фиолетовый» цвет с мистическими действиями, с обременительным беспокойством, претенциозностью, исключительностью и глубиной, с помощью которых можно понять внутренние причины бытия.

В XIX веке фиолетовый камень аметист считали неприличным дарить даме или девушке, это было величайшим для нее оскорблением. Ведь аметист – камень закоренелых холостяков. Может быть, это и простое совпадение, но уже в латыни название фиолетового цвета (viola) странным образом сближено с совершением насилия (violo). И опять – мужчины…

В начале же XX века аметист стал излюбленным атрибутом декадентствующих поэтов. Как известно, Art Nouveau – ведущий стиль тех времен – характеризовался сочетанием фиолетовых и желтых цветов. Позже огромный аметист на груди носил Даниил Хармс. Итак, фиолетовый – творение нового. Неожиданного, незнаемого.

Вспомним Врубеля, утверждавшего, что «вообще “Демона” не понимают – путают с чертом и дьяволом, тогда как черт по-гречески значит просто “рогатый”, дьявол – “клеветник”, а “Демон” значит “душа” и олицетворяет собой вечную борьбу мятущегося человеческого духа, ищущего примирения обуревающих его страстей, познания жизни и не находящего ответа на свои сомнения ни на земле, ни на небе». Не зря же Александр Блок сравнивал фиолетовые тона лермонтовски-врубелевского Демона – этого неукротимого и вечно стремящегося к борьбе человеческого духа – со «сладострастием тоски».

Не будем останавливаться на содержании «лиловых вечеров для мужчин» и «лиловых вечеров для женщин», которые имели место в годы НЭПа. Все это составляет предмет изучения истории нравов. В «Групповом портрете с дамой» Г. Бёлль удивительно ярко выразил женственное отношение к фиолетовой окраске этого духа человеческого:

Александр Блок – творец мистической поэзии и поэтической символики – оказался творцом неосознанного: нового мира знаний, мира символов и цвета. Ведь именно Блок провозгласил: «Искусство есть ад», – и узрел в реальности этого ада «лиловые миры революции». То есть опять рождение чего-то нового… Согласно Вайсу, фиолетовый цвет можно часто встретить у исследователей, охваченных идеей и отдающих ей всю свою жизнь. Как «символ воздержанности и оригинальности» Э. Бремон также соотносит этот цвет с сосредоточенностью, так необходимой мужчине и в истинном творчестве, и в любовных объятиях.

Как считают психологи, все оттенки фиолетового выражают тягу к простору, свободе, ко всему, что не признает границ. Психологически фиолетовый цвет ассоциируется с интериоризацией, сублимацией и означает глубину чувств. Фиолетовые одежды выдают в носящем их жажду самовыражения, интеллектуального заполнения эмоционального вакуума и опять же творчества.

Как отмечает Г. Клар, уничтожение субъективно-объективных противоположностей, мистическое, магическое, способное уничтожить противоположность между желанием и действительностью, – это фиолетовый цвет. В хроматизме это уничтожение противоположностей моделируется именно творческим опредмечиванием субъективного образа подсознания с его желанием перевода в объективированную картину сверхсознания, оперирующего уже относительно объективными вещами – красками, словами, предметами.

Михаил Врубель. Голова Демона на фоне гор, 1890

Вспомним любовь Наполеона к зеленым мундирам и сопоставим с его необыкновенной любовью к фиалкам. Зеленое и фиолетовое. Сознание и подсознание мужчины. Вместе с тем сиренево-фиолетовые тона иногда называют цветами исхода жизни, упадка. С фиолетовыми и зелеными тонами была связана эстетика декаданса начала XX века. Наиболее ярко эти тона проявились в стиле модерн. В стиле, где мужское творчество, творчество мужского подсознания, превзошло самое себя. Охлажденное синим красное в физическом и психическом смысле звучит несколько болезненно, как отмечал Кандинский.