Дэвид Лэнг - Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья

Храм Азнавура имеет особое значение, поскольку он самый ранний. План этих храмов настолько одинаков (за исключением храма Суси в Эребуни, который скорее прямоугольный, чем квадратный), что ясно: это стандартный «дизайн», вероятнее всего появившийся при Менуа – примеров более раннего периода нет. Священный город Мусасир, возможно располагавшийся где-то в горах Загроса, к юго-востоку от озера Урмия, наверняка мог бы дать релевантные свидетельства происхождения урартских храмов, но его еще предстоит найти.

Отличное качество каменной кладки храма в Азнавуре означает, что урартские каменщики конца IX в. до н. э. достигли высокого мастерства. Внешние оборонительные сооружения крепостей, как правило, делали из хуже обработанного камня, чем внутренние. В храме Азнавура были найдены настенные украшения. Весьма вероятно, район Патноса имел особое значение во время правления Менуа, поскольку здесь находились крепость, храм и дворец. Укрепленная огражденная территория Азнавура уникальна своими регулярными башнями. Каждая была построена отдельно и потом соединена с защитной (декоративной) стенкой, не связанной с каменной кладкой башен. Уцелело только каменное основание – от надстройки из сырцового кирпича не осталось ничего. Возможно, основная цель этого сооружения – создание базы для армии в начале кампании против Диауехи и Этиу, но оборонительные функции оно выполняло тоже. Длинная узкая насыпь в нижней части крепости, вероятно, является отвалом грунта от выкопанного небольшого пруда, использовавшегося в случае опасности для снабжения водой армейских лошадей и скота.

Примерно в двух милях (3 км) от этого места находился небольшой дворец, остатки которого, покрывшие более ранние культурные слои, образовали курган, теперь называемый Гирик-Тепе [324]. Это сооружение из сырцового кирпича, обожженного в пожаре, его уничтожившем, имело ниши, контрфорсы и очень похоже на ранние постройки Хасанлу IV, о которых мы уже говорили. Возможность того, что Менуа привез домой архитектурные идеи с завоеванных маннейских территорий, каким бы ни было этническое родство обитателей Хасанлу IX в. до н. э., подтверждается удивительной параллелью с Хасанлу IV, выразившейся в обнаружении, так сказать, небольшого холокоста. Его жертвами стали молодые женщины, скелеты которых были найдены вместе в помещении дворца, и каждая из них держала в руке маленькую бронзовую фигурку льва. Здесь, как в Хасанлу, могли находиться жрицы, «прикомандированные» к дворцу, которые не смогли или не пожелали бежать от врага, который сжег здание. Не исключено, что это было внезапное нападение, дату которого нельзя установить на основании имеющихся свидетельств. Но краснолощеный кубок хорошего качества и характерной формы, аналогичный обнаруженным также в Каялидере и Хафтаван-Тепе в контексте конца VIII в. до н. э., предположительно указывает на совершенные киммерийцами нападения на Урарту (714 и 707 гг. до н. э.). Таким образом, дворец в Гирик-Тепе существовал не больше столетия. Правда, нет доказательств того, что он был построен Менуа. Ему уверенно приписывается только храм, благодаря двум копиям его анналов, вырезанных на четырех плитах, произвольно размещенных внутри. Важным является то, что эта надпись in situ. Даже в Ване не было найдено других записей Менуа, так что Патнос определенно в его правление имел особое значение.

Снабжение водой и ее накопление, предположительно для ирригации, было постоянной заботой урартских царей. В настоящее время климатические условия на землях Урарту таковы, что трудно понять необходимость таких сложных инженерных сооружений. Можно предположить или низкое среднегодовое выпадение осадков, или очень большое население. Представляется вероятным, что примерно во время правления Менуа пастбища племен воинственных хунну, возможно предков гуннов, высохли, что заставило их двинуться к северо-западным границам Китая, откуда их отбросили войска китайского императора Сюаня (827–781 гг. до н. э.). Тем самым было положено начало перемещению племенных групп с востока на запад через степи Центральной Азии и юга России. Если на территориях Монголии и Туркестана действительно в тот период была засуха, она могла затронуть и Урарту [325]. Если такую теорию посчитать надуманной, альтернативное объяснение особого внимания к ирригации может заключаться в следующем: создание царства принесло на землю воюющих кланов мир и стабильность, что привело к резкому росту населения и нехватке пахотных земель. Самым крупным сооружением был канал Менуа (Шамиран-Су), доставлявший воду в Тушпу. Этот канал, существующий по сей день, имеет характерную урартскую каменную облицовку, в некоторых местах отчетливо видную – например, в районе Эдремита, что в 5 милях (8 км) к югу от Вана. Ученые обнаружили 14 надписей, зафиксировавших строительство канала, который включал массивные акведуки. В одном месте надпись повествует о посадке виноградника для Таририи, дочери Менуа. Возможно, память об этой принцессе привела к появлению легенды о том, что этот канал построила ассирийская царица Семирамида – поэтому его и назвали Шамиран-Су («Ручей Семирамиды»). На самом деле историческая Семирамида не имела ничего общего с урартами [326]. В 6 милях (9,6 км) к северу от Эрциша, возле северовосточного берега озера Ван, Менуа оставил надпись о сооружении канала, направлявшегося к городам Алия и Куера (город бога Квера) и заканчивавшегося в реке Даинали. Возможно, это современная Зилан-Дере, находящаяся к западу от современного Эрциша. Канал вдоль южного края долины Мурата (к западу от Буланика) может быть отнесен к тому же правлению, если Малазгирт (Манцикерт) можно приравнять через форму Манасгирт к «городу Менуа». Канал связан с несколькими отдельными поселениями, одно из которых – крупный город. Недалеко от другой стороны Малазгирта, ближе к Патносу, находится Бостанкая. Турецкое название этого поселения означает «Садовая скала». Там из ныне почти полностью голой скалы вырублены параллельные уступы – ключевой элемент основания каменной кладки, характерная черта урартских крепостей. Здесь Менуа оставил запись о сооружении вместилища емкостью 900 акарки – это урартская мера жидких тел, возможно эквивалентная приблизительно 100 л. Правда, свидетельство из Кармир-Блура обозначает, что эта мера ближе к 250 л.

Упоминание Саргоном II о том, что Руса I строил канал для орошения полей вокруг Улху, указывает на то, что преемники Менуа последовали его примеру, по крайней мере в этом отношении. Канал Менуа доставлял основную часть воды в окрестности Вана. Также существовали не столь крупные сооружения, к примеру небольшая дамба из грубых валунов, расположенная ниже реки у дороги от Вана к Анзафу и дальше на восток [327].