Елена Куличкова - «Бархатное подполье». Декаденты современной России

Яркие штрихи в пеструю картину того времени добавили артисты с «Пушкинской, 10», первого арт-сквота города, и примкнувшие к ним товарищи. На концертах по случаю «Праздников двора», как назывались мероприятия подобного рода, с успехом выступали тогда еще начинающие «Колибри», красивые, гламурные девушки, чуть ли не каждую песню менявшие свои изысканные костюмы собственного же дизайна и пошива. Там же, на Пушкинской, располагалось и упомянутое ранее кабаре «Арт-Клиника», в котором выступали всевозможные фрики, коих в то достославное время в Питере было хоть пруд пруди. Ну и, конечно же, в этом ряду – один из центральных персонажей этого творческого заповедника Коля Васин, главный битломан Советского Союза и Руси со своим «Храмом Джона Леннона», или «Храмом Рок-н-Ролла». Словом, «десять тысяч цветков» в ту пору чудесно цвели в полный рост. Группа «Внезапный Сыч», исписавшая все стены культурной столицы своими лого; главные художники-подпольщики «Митьки» со своими акциями на «Авроре» и в прочих видных местах города под девизом «Митьки никого не хотят победить»; их главный биограф и автор прекрасных философских книг художник Владимир Шинкарев…

Что касается киноавангарда, который тоже в некоторых местах довольно плотно пытался прилегать к декадентству и эстетическим изыскам, здесь, бесспорно, следует хотя бы парой слов обмолвиться о весьма интересном и необычном режиссере Евгении Юфите, который, как известно, работает в изобретенном им же жанре некрореализма. Его картины полны чарующим мракобесием. Они строятся на эпатаже и повышенном интересе к вопросам потустороннего мира, а также невероятно художественно могут преподносить разложение, смерть и эстетику безысходности. Начинал Юфит еще в 1980-е, шокируя зрителей и даже случайных прохожих своими перформансами, а позже и немыми фильмами. К примеру, как рассказывал в одной из передач сам режиссер, он не прочь был эпатировать публику при помощи актеров, которые должны были то ложиться на рельсы электрички, то изображать поножовщину, а то и гомосексуальный половой акт. Кстати, что интересно, декаданс тесно связан и с совершенно далекими, казалось бы, от него жанрами, такими как панк. Вспомнить хотя бы ошеломляющее панк-кабаре Натальи Медведевой, которое в 1990-е успешно выступало в Питере, Москве и других городах.

Если попытаться копнуть чуть глубже, то это тема для серьезной монографии, и, возможно, когда-нибудь она и будет написана, а я на этом, пожалуй, остановлюсь. К сожалению, а может, и нет, поскольку ничто в мире не вечно, это творческое пиршество довольно быстро закончилось естественным разделением на «богатых» и «бедных» – кому-то достались стадионы, кто-то уехал за рубеж торговать модными в те времена на Западе серпом и молотом, кто-то разочаровался в творчестве и сошел с дистанции, кто-то спился, сторчался или умер.

Условно говоря, параллельно с широко известным героическим питерским роком, который успешно занимался в основном отстранением от власти коммунистов, собирая стадионы, поднимающиеся в едином порыве под лозунги своих кумиров, продолжало некоторое время существовать постперестроечное новое подполье, держащееся по большей части на энтузиазме и личной энергии главных действующих лиц, ибо, конечно же, ни с каким меценатством и вообще коммерческой поддержкой оно никогда связано не было».

Не случайно в феврале 1999 года именно неутомимый художник Тимур Новиков совместно с писательницей Марусей Климовой провел в городе на Неве фестиваль «Темные ночи», который позиционировался как фестиваль декаданса. И это имеет, разумеется, для нас очень большое значение, хотя больше в нем было все же постпанка и постмодернистского стеба. Насладиться эстетикой «Темных ночей» приходили отделившаяся к тому времени от «Колибри» Наталья Пивоварова, Александр Донских, Альберт Асадуллин… Была у фестиваля и своя задача, а именно «подать мусор как стиль: создать некий канон дурного вкуса». Что ж, в этом мы можем найти и постмодернистское издевательство над отголосками прошлого, и причудливую мистическую игру смыслов, и острое сочетание красоты и порочности. Второй фестиваль «Темные ночи» состоялся год спустя в петербургском клубе «Декаданс» (название, разумеется, говорит само за себя). Далее история фестиваля трагически прервалась – ушел, увы, из жизни Тимур Новиков, а без него причудливое начинание быстро зашло в тупик и сошло на нет. Зато во всей красе декадентская идея всего несколько лет спустя, в 2005-м, возродится в Москве в виде фестиваля «Бархатное подполье», организованного музыкантом и журналистом Владимиром Преображенским. И уже здесь выступает эксцентричный шоумен (с приставкой «экс-») группы «АукцЫон» Владимир Веселкин, и сюда планируют приехать питерские «Колибри».

Пожалуй, сам Дез Эссент не прочь был бы заглянуть на такое мероприятие, дабы подпитать свое чуткое воображение новыми будоражащими идеями. Вот только мы не в силах предугадать, куда бы этот изысканный денди отправился в первую очередь – на «Бархатное подполье» или на «Темные ночи». Хм. Вопрос этот, впрочем, так же стар, как извечное соперничество Петербурга и Москвы. Если столица воспроизводила декадентские традиции в созидательно-эстетском ключе, то город на Неве, скорее, пропускал эту возвышенную идею через призму стеба и иронии, где-то позволяя себе колкости и излишества.

Однако столица все же оказалась победительницей. Мероприятие «Темные ночи» лишь дважды смогло порадовать гостей эстетическими усладами, тогда как деятельность Владимира Преображенского растянулась на целых десять лет и, насколько мы знаем, до сих пор не прервалась. Пять фестивалей «Бархатное подполье», великолепные декадентские салоны, собиравшие изысканных гостей в благородных интерьерах, масса статей и телерепортажей… Что ж, столичный декаданс продолжает процветать. Но есть еще один немаловажный момент. В постперестроечной России Москва все-таки стала по части декаданса законодательницей стиля, этаким эталоном, на который уже позднее стали равняться и другие города. Идеей «Бархатного подполья» заразились Воронеж, Рязань, Нижний Новгород, кинувшиеся проводить собственные декадентские салоны. Появилась масса эпигонов и в самой Первопрестольной. Однако и поныне «Бархатное подполье» остается, по определению одного авторитетного досугового издания, «самым богемным мероприятием Москвы», а этим многое сказано.

Итак, в конце 1990-х и начале нулевых искусство декаданса сумело обаять обе столицы, позже по дороге захватив еще с десяток-другой городов. Это связано, конечно же, не только со сменой веков и смертью большого и, как казалось раньше, абсолютно стабильного мира под названием СССР, но и с крушением людских надежд, с выворачиванием наизнанку прежних идеалов, существовавших долгое время. Наступивший тогда в стране кризис – не только экономический, но и культурный – спровоцировал поиск чего-то нового, необычного. Поэтому именно в это время происходит внезапный всплеск интереса к давно забытому искусству, в частности искусству декаданса, и возникает мода на ретро, винтаж.