Мелоди Манфул - Доминион

— Я не знала, что ты смешной, — сказала я Тристану. — Я всегда видела тебя, как парня, который все правильно делает и говорит.

— Я смешной, Эбигейл. Я шучу все время.

— Ты не шутил, когда мне было грустно, и я бросала вещи.

Тристан рассмеялся.

— Ты имеешь в виду то время, когда ты объявила о своей вечной любви? Это напоминает мне…ты никогда не сказала бы мне, если бы влюбилась в меня, — дразнил он. — Влюбилась или нет?

Внезапно, я почувствовала, как будто была в свете прожектора, который был слишком ярким для всего живого. Я перешла на невежественный тон.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — пробормотала я. И тогда я сделала самое худшее, о чем погла подумать…я подняла взгляд, и мои глаза встретились с его.

Ситуация была бы намного проще, если бы Тристан не сидел рядом со мной, это было бы чертовски лучше, если бы мы не были так близки. Вдруг мы начали склоняться друг к другу.

Мое сердце забилось быстрее, когда я стала ближе к нему. Я могла попробовать дыхание Тристана, то, как воздух нежно дул по моим губам. Его глаза смотрели на меня, заставляя меня чувствовать себя незащищенной. Я хотела отстраниться, но не могла.

Воздух, который прошел между нами, превратился в электричество. Я почувствовала энергию, путешествующую между его и моим телом, и тогда, когда я почувствовала это, то знала, что ничего хорошего не произойдет.

Я не могла отстраниться…нет, это была ложь. Я могла отстраниться. Я просто не хотела.

Нет. Нет. Нет. Нет. Нет! Моя голова могла думать, но мое глупое сердце нет.

Мой голос был не моим.

— Я…я… — я пыталась дышать. — Я люблю…

И потом, как если бы мы оба об этом подумали, мы придвинулись ближе.

Наши губы соприкоснулись, и прежде чем я даже поняла, что происходит, Тристан уже был на другом конце комнаты.

— Гидеон любит тебя, — сказал Тристан.

Гидеон? Гидеон. О, Боже мой, Гидеон! Что только что произошло? Я только что..? Разве мы почти..? Но я…

Тристан оказался рядом со мной в мгновение ока.

— Я… — его глаза были полны боли и…сожаления?

Я пыталась что-то сказать, но он был так близко ко мне, что я не могла связать и слова. Так мы сидели там в тишине. Я не знала, как долго. Это могло бы быть секундами, минутами, часами…с моей удачей, мог бы пройти век, и я бы это не заметила.

Я хотела убежать. Я чуть не изменила Гидеону, в его собственной комнате.

— Я ужасный человек.

Я поняла, что одна из моих рук касалась моих губ. Почему-то половина моего мозга была обеспокоена Гидеоном, а другая половина была все еще на Тристане, и на том насколько бы я хотела поцеловать его.

Тристан просто друг. Тристан просто друг. Я думала, что если бы я проговорила это достаточно, это стало бы правдой, и чувства, которые я имел к Тристану, превратились бы во что-то подходящее.

— Я не должен был задавать тебе этот вопрос. И ты не ужасный человек.

Вина, наконец, начала метаться. Я хотела найти Гидеон и признаться, что я…ну, почти…изменила.

— Если бы я спросила тебя о том же, что бы ты сказал? — спросила я. На этот раз Тристан стал неподвижным. Он просто сидел рядом со мной, глядя на меня своими глазами. Я сделала вид, я не чувствовала это, но воздух между нами снова превратился в электричество, когда мой взгляд упал на его.

— Могу я соглать? — он поместил руки на мои щеки. Я вздрогнула. Не потому, что мне было холодно, а потому, что его прикосновение как-то усиливало ток между нами.

Я покачала головой.

— Нет, я хочу знать правду.

Я знала, что я испытывала к нему, поэтому я хотела знать, что он чувствовал ко мне.

Он встал и сказал:

— Я не могу сказать тебе правду, Эбигейл, — он перешел на шепот. — Потому что я не могу позволить себе влюбиться, — сказал он печально. — Я должен заботиться об остальных в первую очередь. И по этой причине, я боюсь, что если позволяю себе влюбиться, я бы перестал заботиться, — он, казалось, имел огромный вес на своих плечах. — И я не могу, потому что я должен заботиться, ради всех, — он снова сел и взял меня за руку. — Так что если ты спрашиваешь, влюбтлся ли я в тебя, — он посмотрел мне прямо в глаза. — Ответ будет отрицательным. Я не влюбился в тебя.

В момент, когда слова прозвучали из его уст, я хотела плакать.

— Твоя первая ложь, — сказала я.

— Я не солгал, — прошептал он. — Я практикую эгоизм.

А потом он отпустил меня.

Я сидела неподвижно.

— Тристан, я…

Я замолкла, потому что поняла, что мы были не одни.

Я резко обернулась и встретилась взглядом с Валоел.

— Я должна была принести немного попкорна, — сказала валоел, глядя на Тристана. Они тихо обменялись несколькими словами. Валоел переводила взгляд с меня на Тристана, а затем сказала. — Ну, старайтесь лучше, — это только заставило меня жалеть о том, что я могла услышать то, о чем они говорили.

Валоел скажет своему брату?

— Валоел, я…

Я почти забыла, что она могла читать мои мысли.

— Ничего не случилось, помнишь?

Я знала, что какие бы не были обстоятельсва, я должна была сказать Гидеону, что почти произошло. Могу ли я это сделать? Конечно, если бы это означало защитить Тристана от гнева Гидеона.

— Хорошо, я оставлю вас, чтобы решить эту проблему, — сказала Валоел и исчезла.

— Я не хотела поставить тебя… — я остановилась, потому что Тристан покачал головой.

Он взял мою руку с улыбкой, и я знала, что он не хотел больше говорить о том, что чуть не произошло. Зная Тристана, он всегда собирался винить себя.

— Я должен идти, — Тристан сказал мне. — Мне нужны ответы, а кто-то по имени Ди говорит, что она имеет их, так что я собираюсь нанести ей небольшой визит.

Я кивнула:

— Ладно, увидимся позже.

— Позже, — прошептал он. Мои глаза встретились с его еще раз, и все, что я видел, была печаль. Он не сказал ни слова, а потом он просто ушел.

Я снова села на диван, утопая в вину. То, что случилось, казалось, ухудшалось с каждой секундой. Когда я сидела там зажатая между моим сердцем и мозгом, я не могла не услышать голос в моей голове, который продолжал говорить: «О. Мой. Бог. Эбигейл. Селлс. Ты. В. Такой. Беде!»

Вина.

Она съедала меня изнутри.

— Эбби, ты в порядке?

Черт возьми, Гидеон мог сказать, что со мной было что-то не так. Я стояла у окна рядом с ним с моей головой на его плече, и я не знала, как он мог сказать, что со мной было что-то не так. Может быть, это потому, что мое сердце билось быстрее.

Скажи ему. Не говори ему. Ничего не произошло. Конечно, что-то случилось. Тристан просто друг. О, эта фраза не помогает больше. Не говори ему. Скажи ему. Не говори ему. Мои мысли были в состоянии войны.