Джулия Кей - Моя музыкальная тайна

Из огромных дверей появилась женщина-мулатка в стильной одежде. Она нам улыбалась и заражала своей улыбкой всех. Так мы и простояли несколько секунд, смеясь друг над другом, а от этой неловкой ситуации становилось еще смешнее.

— Та-а-ак, все, хватит, — сказала женщина. — а-то еще кто-нибудь подумает, что мы под кайфом.

Мы откашлялись и успокоились. Мне уже не терпелось зайти внутрь, солнце пекло не по-детски.

— Меня зовут Эйл, и я буду вашим сегодняшним гидом. Я работаю в этой студии уже семь лет и выполняю, наверное, любую работу, поэтому и выхожу на подмену всех сотрудников. В общем, думаю, вы поняли мое положение здесь. Если есть вопросы — задавайте, но помните, что в этой студии все равны. И если вы считаете себя избалованными детишками, которым дозволено все, то вы ошибаетесь. Мистер Кит не приглашает на работу пустышек. Надеюсь, вы его не провели. Если все готовы, то прошу за мной.

Мы кучкой, три человека в ряду, направились за Эйл к дверям. Внутри было прохладно из-за кондиционеров, на входе сразу стояла стойка с администратором, что фиксировал все прихожих. По лестнице мы поднялись на второй этаж. Здесь был и лифт, но мы бы туда просто не вместились. Коридоры здесь в бежевых тонах и ничем особенным не отличались, точно такие же могли находиться, например, за кулисами цирка или театра.

Понятия не имею, куда нас вела Эйл, но она что-то болтала про историю главной студии и детстве Ларри Кита, когда он решил заняться управляющей деятельностью. Что-то в духе: мальчика восхищали творческие люди, но сам он ничего делать не умел.

Привели нас совершенно не на съемочную площадку, а в актовый зал со сценой и множеством кресел. Эйл села на сцену, а нас посадила в зале. Когда все угомонились и навосхищались стеклянным потолком, она заговорила.

— Прежде, чем мы приступим к самому соку, я хочу вас предупредить, что все о вашей жизни теперь будет знать агентство мистера Кита. Мы частная фирма и держим все в строжайшем секрете.

Я не понимала, о чем она, просто продолжала восхищаться потолком. Здесь бы здорово устроить вечеринку.

— То есть мы будем знать все о ваших личностях. Тем более, что большинство из вас — несовершеннолетние. Не бойтесь, ваших настоящих имен никто не узнает, нас самих берут под роспись, а, в случае чего, штрафуют на миллионы долларов. Так что в нашем же интересе держать язык за зубами. Сейчас я дам вам бумагу, которую вы должны подписать. Можете прочесть все мелким шрифтом, но мы от вас ничего не скрываем, уйти вы можете только тогда, когда закончится срок контракта, а это примерно месяц, дальше — посмотрим. О ваших личных встречах с мистером Китом не должны знать посторонние. Думаю, для вас самое страшное, это только раскрытие имен. Но, если хотите, вы и сейчас можете показаться своим фанатам.

— Нет. Мы останемся инкогнито, — быстро ответил Дэвид.

— Как пожелаете. Для нас имеет значение только ваш талант.

Мы все кивнули, хотя это был очень рисковый шаг. Я Одри еле призналась, а тут надо раскрыться всему персоналу в агентстве. Эйл передала каждому из нас по контракту и молча ждала, пока каждый его подпишет, но мы долго перечитывали каждое слово, а затем переглядывались, но, кажется, никто ничего против не имел. Наоборот, глаза так и горели поскорее начать свою карьеру почти профессиональных артистов.

Я первая смело поставила свою подпись, мне уже было нечего терять. Ребята посмотрели на меня, а затем черканули и по своим листам. Мы передали их Эйл, которая по очереди пожимала каждому руку. Почему-то мне казалось, что я не пожалею о первом, серьезно принятом решении в своей жизни.

Эйл также сказала, что ей необходимы наши паспортные данные, которые мы можем доставить ей позже. Настроение как-то сразу улучшилось после этой несчастной закорючки на бумаге.

— Ну что, погнали? — радостно спросила Эйл, и мы дружно закричали.

Теперь мы шли быстрее и гораздо веселее. Каждый представлял свои мысли вслух, как он будет жить и выглядеть через пять лет.

— Я буду самым завидным женихом в Голливуде, но всегда буду холост. Гоняю на новеньком BMW и записываю свой голос только за миллионы долларов. Каждая передача зовет меня в жюри, а я отказываюсь, королевская семья приглашает выступить на какой-то там церемонии, а я живу на своем личном острове, где стоит вилла рядом с собственным полем для гольфа, — размечтался Бад.

— А я буду выступать только в своем личном клубе, — поделилась Бриана, а ребята как-то разочарованно склонили головы. — На Бродвее.

А, это другое дело.

— Но самое главное, — взывал к разуму Дэвид. — что на всех концертах и важных мероприятиях мы будем выступать вместе.

— Ты думаешь, что через пять лет мы все еще будем вместе?

— Я на это надеюсь, — ответил Дэвид Баду.

Мы дошли до каких-то двустворчатых дверей. Эйл положила ладони на ручки и обернулась к нам.

— А вот здесь и происходит вся магия наших постеров и портретных съемок.

Двери открылись, и нам представилась огромная комната с серыми стенами и таким же полом, больше это было похоже на старую и заброшенную комнату, если бы не ее содержание.

По периметру стояли многочисленные гримерные столы, вокруг которых кружились визажисты, дальше находились вешалки с обилием разных тряпочек, а посреди находился большой белый экран перед камерой, освещенный огромными фонарями. Примерно так я себе и представляла место, где работают многие модели. Да что там модели и знаменитости всякие тоже. А теперь еще и мы.

Я сглотнула и как-то растерялась, а, может, меня просто усыплял слишком яркий белый свет. Эйл сзади подтолкнула нас к столам с косметикой, где девушки-визажистки радостно завизжали.

— Это же «Мэск»! У меня где-то был их автограф, — сказала одна, жестом приглашая кого-то сесть к ней в кресло. Этой чести удостоился Бад, который вальяжно туда плюхнулся.

— Мальчик, помни, что я тебе говорила о синдроме нарцисса, — напомнила Эйл, и Бад тут же распрямился и поздоровался. — Да, девочки, это «Мэск», которым сегодня предстоит нелегкая работа. Сделайте из этих беспризорников коробку конфет. Но не перестарайтесь, им нравится этот стиль.

Эйл похлопала меня по плечам и удалилась. В обществе, где нас все восхваляли, я чувствовала себя как на встрече с дальними родственниками. Эти хоть целоваться не лезут.

Столов на всех не хватило, но это не помешало ребятам толпиться перед своими товарищами и лапать каждую баночку с тенями или пудрой. Парней первыми посадили в кресла, так как их больше и времени им надо меньше на макияж, хотя с прической придется повозиться. Я же видела, какие у Дэвида густые волосы.

Но одна девушка сразу потащила меня к себе за рабочее место, я даже пискнуть не успела. Этот стол находился чуть дальше остальных, но больше ничем не отличался.