Меган Уолен Тернер - Царица Аттолии (ЛП)

Войска двигались медленно. Нахусерех с Аттолией терпеливо наблюдали, как армия Эддис маневрировала под защитой стен прохода. Лошади тащили пушки, люди выстраивались в боевой порядок. Наконец, по рядам аттолийцев и мидян прошло волнение, и Аттолия решила, что пришло время отвлечь внимание Нахусереха.

— Человек, которого я послала к Эддис, вы не узнали его? — спросила Аттолия.

— А должен был? — удивился мидянин, глядя на поле.

— Это был военный министр Эддиса, — сказала она. — Отец Евгенидиса.

Понадобилось несколько мгновений, чтобы эти слова проникли в сознание Нахусереха. Он медленно повернулся в седле и уставился на царицу.

— Вы подкупили моих баронов, — продолжала она спокойно.

— Что? — он ошеломленно потряс головой.

— Вы подкупили моих баронов. Они должны были пропустить эддисийцев через свои боевые порядки с флангов к моей армии, и уничтожить ее. Вы без моего разрешения высадили свою армию в Рее и приготовились в последний момент спасти меня. Вор Эддиса спутал ваши планы, но вы воспользовались ситуацией и вот, пожалуйста, снова приготовились смотреть на уничтожение моей армии и на своих мидийский героев.

— Это клевета недовольных… Разве я не…

— Подрывал мой престол с течение нескольких месяцев? Да, Нахусерех. Вы подкупили Стадикоса перед первой битвой при Тегмисе. Он подменил мои приказы, и Сунис захватил остров. Мне это не понравилось, Нахусерех. Было совсем не просто отбить его обратно. Вы подкупили моих баронов и шантажировали их, вы опутали своей шпионской сетью всю страну. Когда Эддис отвлекла меня на один день, вы повесили трех моих баронов, которых не смогли подкупить. Один хотел больше золота, а два других были на самом деле верны мне. У меня не так много честных баронов, Нахусерех, чтобы я могла спокойно смотреть, как вы убиваете их.

— Ваше Величество… — снова начал мидянин, но царица перебила его.

— Честно говоря, Нахусерех, от вас едва ли меньше проблем, чем от Суниса. Единственным плюсом в вашу пользу является то золото, которым вы обеспечили меня в трудный момент.

— Золото, которое вы взяли в долг, Ваше Величество, — сказал Нахусерех, хватаясь за соломинку.

— Золото, переданное в дар, как вы сами заявили.

— Вы женщина, — очень мягко возразил Нахусерех. — Вы не понимаете логики царей и императоров, вы не понимаете природы их даров.

— Нахусерех, существует одна вещь, которую понимает каждая женщина. Это природа даров. Ни взятки ни угрозы не помогут. Ваш Император не сможет атаковать этот берег без причины, его остановит договор с крупнейшими государствами этой части континента. Все, что он мог сделать, это развязать отвратительную трехстороннюю войну и ждать, кто пригласит его в качестве союзника. — царица покачала головой. — Со взятками всегда одни и те же проблемы, Нахусерех. Они берут ваши деньги и не исполняют своих обещаний.

Нахусерех видел перед собой новую царицу, о существовании которой не догадывался. Аттолия посмотрела на него.

— Я унаследовала эту страну, когда была еще ребенком. Я смогла удержать ее. Я подавила мятежных баронов. Я воевала с Сунисом, когда он попытался захватить земли по эту сторону гор. Я убивала людей и смотрела, как они умирают. Я смотрела, как их пытают, чтобы сохранить эту страну. Как вы думаете, способна была бы я на это, если бы смотрела коровьими глазами на любого красавца с золотом в кошельке?

Глаза Нахусереха сузились.

— Вы не можете сейчас расторгнуть сделку, Ваше Величество.

— Я не заключала с вами сделок, мидянин, — категорически заявила Аттолия.

— Так или иначе золотой заем должен быть погашен.

— Думаете, я прощу ваше предательство?

— Это всего лишь дипломатия. И да, вы забудете о нем, если надеетесь остаться царицей, когда я стану царем.

— Я уже говорила как-то, что следующего царя Аттолии буду выбирать я сама и никто другой.

— Тогда вам остается только выбрать меня, и мы оба будем жить долго и счастливо, не так ли? И ваши бароны тоже. Пока вас «отвлекали», мне показалось, что им очень приятно мое руководство.

— Они просто мышки, Нахусерех, которые попрятались в свои норки и ждали, когда вернется их старая кошка, чтобы прогнать вас подальше. По крайней мере, когда я вешаю людей на стенах, я наказываю их за предательство, а не за то, что они не соглашаются на бесчестные сделки. Вы, кажется, готовы повесить любого, кто вам не понравился. Очень любезно с вашей стороны было показать моим баронам, что если я суровый правитель, то вы негодный управляющий. Я должна поблагодарить вас за это одолжение, а также за золото вашего Императора. Они буду сидеть тихо, как мышки, еще много месяцев.

— А Эддис? Сделает ли Эддис вам одолжение? — Нахусерех по-акульи осклабился, напоминая царице о стоящей перед ней армией.

— Смотрите и увидите, Нахусерех, — ответила Аттолия.

Мидянин повернулся к полю боя, где аттолийцы расходились в разные стороны, медленно открывая линию фронта.

Нахусерех выругался.

— Что они делают? — крикнул он.

Он поднял руку, чтобы подозвать курьера, но Аттолия опередила его.

— Мои генералы отводят свои силы и перегруппировываются, чтобы позволить эддисийцам беспрепятственно атаковать вас. При необходимости они могут окружить то, что останется от ваших сил и предотвратить их отступление.

Нахусерех еще несколько секунд наблюдал движение войска. Лошадь под ним напряглась, всадник туго натянул поводья, но прежде, чем лошадь с всадником пошевелились, Аттолия подняла руку и ленивым движением пальца указала туда, где на склоне хребта над ними лежал на животе Телеус. Арбалет в его руке был заряжен и направлен в сторону посла.

— Это предательство, — сказал мидянин.

— Всего лишь дипломатия, — поправила Аттолия, в то время как остальные гвардейцы поднимались из высокой травы за спиной своего капитана.

Аттолийская армия на равнине завершила свой маневр, и царица объяснила послу, что разгрома можно избежать при своевременном отступлении. Эддис и Аттолия позволят мидийским солдатам отойти к Рее, сесть на свои корабли и покинуть аттолийские воды целыми и невредимыми. У них не было причин воевать с Мидией.

Нахусерех, столкнувшись с силой, которую он не мог сломить, хмуро уступил.

— Скорее всего, Эддис понадобятся некоторые гарантии к сегодняшним договорам. Чем вы сможете обеспечить себе ее доверие?

Аттолия молча посмотрела на него, ее лицо ничего не выражало.

Нахусерех вспомнил сообщение, посланное ею с военным министром Эддиса, и побледнел от гнева.

— Вы собираетесь сделать этого мальчишку царем? — сказал он. — Когда вы могли бы взять меня?

Аттолия позволила себе мимолетную улыбку.

— Щедрая компенсация за потерю руки, — голос мидянин напоминал рычание.