Север Гансовский - Надежда [Рассказы и повести]

Впереди показалось два огонька. Приближался автомобиль. У Кларенса мелькнула новая мысль. Кинуться навстречу машине, стать на дороге, остановить ее и объяснить, в чем дело. При людях бандит, преследующий его, не посмеет стрелять.

Машина была уже недалеко. Кларенс быстрыми шагами сошел с тротуара. Сзади раздался резкий свист. Не понимая, что это означает, но уже чувствуя, что сигнал относится к автомобилю, Кларенс стал в нерешительности.

Неожиданно машина остановилась в двух шагах от него. Заскрипели тормоза. Задняя дверца со стуком растворилась.

Кларенс понял, что это значит. Он бросился на тротуар. Но было уже поздно. Выскочивший из машины человек двумя прыжками нагнал его, занес руку с чем-то блестящим в кулаке, и репортер, ощущая внезапно вспыхнувшую резкую боль в затылке, повалился лицом на асфальт.

Кларенс очнулся через полчаса. Он лежал скорчившись на какой-то трясущейся поверхности. Кругом была абсолютная темнота. Он чувствовал, как что-то тяжелое давит на него сверху, и ощущал тупую боль в затылке. Рядом что-то рокотало. Пол под ним вздрагивал. Он вздохнул, напряженно стараясь понять, что произошло.

— Что, не очнулся еще? — спросил чей-то голос над ним.

Другой ответил.

— Нет, лежит смирно.

— А ты его не сильно двинул? Как бы он вообще не подох.

— Нет, что ты! Я его только чуть-чуть и стукнул. Даже крови не было.

Кларенс до боли прикусил губу. Он чуть не вскрикнул. Ах, вот в чем дело! Его схватили бандиты. Схватили и везут куда-то. Тряская поверхность под ним была кузовом автомобиля. Значит, это та самая машина, которая сначала обогнала его, а потом вернулась.

Кларенс вздохнул еще раз и сам сжал зубы. Очевидно, ему обернули голову какой-то темной материей. Потому и темно. А тяжесть сверху — это ноги бандитов. Они сидят на заднем сиденьи, а ноги положили на него.

У него очень затекла рука, подвернутая под грудь, но он не решался шевельнуться. Пусть думают, что он еще не пришел в себя.

Отрывочные мысли одна за другой мелькали в его сознании. Куда его везут, где они сейчас едут?

Он прислушался, стараясь сквозь шум мотора уловить звуки уличного движения. Но вокруг было тихо. Казалось, что машина мчится в пустоте. Значит, они уже за городом. Где-нибудь на пригородном шоссе.

Куда же они едут? Наверное, в какое-нибудь укромное место, где бандиты обделывают свои дела.

Много раз в газетах ему приходилось читать эти строчки: «Похищен такой-то… Найден убитым такой-то». Они с Люси всегда равнодушно пропускали такие сообщения. Обычно речь в таких случаях шла о профсоюзных организаторах, о тех, кого называли «красными». Кларенс сам никогда даже не пытался представить себе, что может существовать человек, которого гангстеры схватили и везут на расправу и гибель. Какие мысли овладевают им в этот страшный час?

И вот теперь это пришло к нему. В газетах напечатают: «Похищен Кларенс Кейтер, ранее работавший репортером в „Независимой“». А может быть, и не напечатают ничего. Пожалуй, это вернее.

Зачем они везут его? Почему его не убили сразу? Очевидно, они хотят узнать от него что-нибудь.

Тяжесть, давившая ему на спину, переместилась. Чей-то голос сказал:

— Я лучше посмотрю, жив он или нет. Если он умрет, Обезьяна нам задаст.

— Ну посмотрим.

Кларенса приподняли. Он закрыл глаза.

Бандиты сдернули материю у него с головы; он почувствовал сквозь веки свет, ударивший ему в лицо.

— Жив, — сказал один из гангстеров. — По-моему, он даже в себя пришел. Притворяется.

— Ну, бросай его обратно.

Его опустили на пол лицом вниз.

«Обезьяна»! Обезьяна — это Боер. Ах, вот в чем дело! Он нужен Боеру. Впрочем, какая разница? Боер или кто-нибудь другой…

Зачем же он им понадобился? И вдруг беспощадная страшная правда молнией сверкнула в его сознании. Они хотят узнать у него, что сделано в порту. Хотят узнать имена грузчиков, — может быть, день общего выступления. Они будут пытать его.

«Господи, боже мой!» — Кларенс покрылся холодным потом. И из этой чаши ему придется испить…

Машина шла ровно, не снижая и не повышая скорости. Глухо рокотал мотор. Бандит, сидевший за рулем, — коренастый мужчина со сплющенным безобразным носом — напряженно всматривался в бегущий ему навстречу черный асфальт. Стрелка спидометра вздрагивала на 60-ти.

Откуда может явиться помощь? Завтра утром он не придет в профсоюз, и Грегори тотчас поймет, что дело не ладно. Люди кинутся разыскивать его. Хастон, Стил, может быть, та девушка, которая неприветливо встретила его, когда он появился впервые у швейников. Может быть, тот рабочий, у которого они сидели так долго однажды вечером. Они побегут в полицию, они пойдут в редакции газет. Они не оставят его, нет. В этом он был уверен. Хастон и его товарищи не успокоятся. Нет. Это не такие люди. Они привыкли брать на себя заботы каждого, горе каждого, боль каждого.

А он сам? Хватит ли у него сил выдержать пытки? Сможет ли он взять на себя боль и муки, которые они предназначают другим — грузчикам в порту, швейникам, Розите Каталони?

Репортер судорожно вздохнул, лежа на дне автомобиля. Он знал теперь, что находится на самом переднем рубеже. Добро и зло сошлись в смертельной схватке, и линия этой борьбы проходила через его сердце…

Автомобиль резко замедлил ход. Шофер вывернул направо с шоссе. Некоторое время машина шла проселочной дорогой; маленький сказал:

— Стой! Кажется, это Альберт встречает.

Бандит за рулем поспешно выключил сцепление и на-жал на тормоз.

Мотор сделал несколько оборотов на холостом ходу и заглох.

Тот, кого маленький назвал Альбертом, отворил дверь и тревожно спросил:

— Ну что, привезли?

— А как же, — ответил верзила.

Он выбрался из машины вслед за маленьким и дернул Кларенса за полу пиджака.

— Выходи.

Репортер решил, что уже нет смысла притворяться. Что должно прийти, всё равно придет. Несколько минут не имели значения.

Кларенс приподнялся, но забытая уже боль в затылке вспыхнула вновь, он упал.

Верзила дернул его на себя и вытащил из машины. Кларенс больно стукнулся подбородком о подножку. Он едва не застонал, но сдержался. Это только начало. Самое главное впереди.

Бандиты поставили его на ноги и встряхнули.

Кларенс огляделся. Ночь была безлунная. Они стояли на каком-то лугу. Свежий запах травы ударил репортеру в ноздри. Но ему сейчас было не до этих ощущений. Впереди темнел контур небольшого, очевидно двухэтажного, здания. Это и была цель их путешествия.

— Надень мешок, — сказал Альберт.

— Какой смысл? — возразил маленький. — Он уже отсюда всё равно не уйдет.

Тем не менее он покорно набросил на голову репортера мешок из плотной материи.

Бандиты взяли Кларенса за руки. Сначала его вели по гравию, затем по траве. Скрипнула какая-то дверь. Значит, они подошли к дому. Он взошел на несколько ступенек вверх, затем прямо по гладкому полу, направо, налево, еще направо и вниз. Вниз на десять ступенек, поворот, еще на десять вниз. Сердце билось у него часто-часто. Он несколько раз судорожно вздохнул, чтобы успокоить его.