Ольга Горовая - Наваждение

А Лиза молчала. Только те вздохи стали еще более сиплыми. И руки ее, хоть и без ногтей, впились в его спину так, что дай Боже. Она, похоже, и голыми пальцами сумеет порвать ему кожу…

И тут, прерывая какой-то дикий, вообще не свойственный ему ранее угар бешеного вожделения, до Димы дошло, что на губах – что-то влажное и соленое. А он целует ее щеки и закушенные губы. Это как-то пробилось сквозь пелену животной потребности достичь оргазма. Глубоко глотнув пересохшим горлом, он отодвинулся на пару сантиметров и уставился на Лизу расплывающимся взглядом. Пришлось пару раз зажмуриться, чтобы сердце утихло и пульс слабее бахал по черепу, позволяя Дмитрию оценить ситуацию.

Лиза плакала. По ее щекам бежали слезы. А сама она закрыла глаза и уперлась затылком в кафель стены.

Здрасьте. Приехали. Калиненко даже немного охренел. И чуть весь настрой не потерял, на фиг. Неужели его настолько занесло, что он полностью сорвался и не понимал, что делает? Неужели до состояния животного скатился, причиняя Лизе боль? Она никогда не плакала, занимаясь с ним сексом. Даже в первый раз. А ведь девкой тогда была, самой натуральной.

- Лиза? Ты чего? Тебе больно, девочка? – хрипло и все еще задыхаясь, уточнил Дмитрий. – Почему ревешь?

Она приоткрыла один глаз и как-то так посмотрела на него. Глубоко-глубоко. И с каким-то снисхождением. Словно бы всего разом оценила и смерила. Калиненко не привык, чтобы на него так хоть кто-то смотрел. А потом – взяла и покачала головой. Еще и улыбнулась, протяжно выдохнув и тут же всхлипнув, когда сама же бедрами дернула, елозя по нему.

- Не останавливайся, дурной, - все с той же полуулыбкой хрипло прошептала она.

И крепче сжала свои руки на спине Димы. Будто прижимая к себе сильнее.

Вот тут до него дошло.

Как же она влипла.

Он поверил. Именно сейчас. В этот момент он поверил Лизе. Допустил и принял за аксиому, что никто ее не посылал к нему. И передавать ей нечего, потому что сама Лиза приехала. По своей воле. Может и не очень радуясь этому факту, но не могла или не хотела иначе.

Офигеть, какое удачное он нашел время для анализа ситуации, но Калиненко очень четко именно сейчас все в ней уловил. И тоску, которую Лиза душила и прятала. И забытую, пережитую обиду, напополам со злостью. И принятие. Несмотря на это все, готовность дать ему то, что Калиненко захочет взять. Но кое-что в Лизе и поменялось. Неуловимое, но очень важное.

То, что заставило его широко усмехнуться, когда эта малявка полностью открыла глаза и насмешливо уставилась на него, вздернув брови:

- Возраст сказывается, да, Дима? – вызывающе прошептала она. – А у меня «виагры» нет. Что будем решать? – притворно вздохнула эта язва. И еще раз пошевелила бедрами.

При этом ее груди так проехались по его груди, что кому там та «виагра» уже была нужна? И все настроение вернулось одним махом. Расхохотавшись, он вновь жадно впился в ее губы, и чуть не навалился на Лизу всем телом, хоть и упирался одной ладонью в стену за ее головой.

- Не дерзи, девочка, - еще глубже толкнувшись в ее тело, Дима чуть прикусил мочку уха Лизы. – Мала еще, на меня наезжать. Ща проверим, что и на ком тут сказывается, - все еще веселясь, «пригрозил» он.

Лиза улыбнулась, опять запрокинув голову. И вдруг застонала. Тихо и протяжно.

- Да…

А ему понравилось. То, что она погрузилась в процесс полностью. И, похоже, не только у него в последние годы не было нормального секса. Дмитрий провел пальцем по ее все еще усмехающимся губам, продолжая двигаться внутри отзывчивого и упругого тела Лизы. Уже не так неистово, суматошно и бешено.

Это веселье помогло ему взять себя в руки настолько, насколько он был способен в этот момент. И погружаться чуть более плавно. Неожиданно, Лиза задышала часто-часто, оттолкнулась от дурацкой стены и прижалась к нему, обхватив руками, ногами, притиснулась. Всхлипнула и задрожала всем телом. Реально всем. Каждой мышцей.

Не то, чтобы Калиненко ставил это себе за цель с первого раза, но ощутил конкретное удовлетворение от мысли, что Лиза кончила. Да еще и так вовремя. Он сам держался на последней грани. И этой чертой оказался оргазм Лизы. Уткнувшись лицом в ее шею, Дима лихорадочно сжал ее бедра руками, вскидывая чуть выше. Толкнулся раз, второй. И сам хрипло застонал, ощущая, как его накрывает такое долгожданное удовольствие, принесшее телесное облегчение.

Воздух из легких так и вырывался с хрипом. Причем, у них обоих. Ему было лень что-то говорить. Да и смысла в привычной дребедени и одобряющем похлопывании по щеке или попке Калиненко не видел. Для себя он уже все решил. Потому как, если его жизнь чему-то и научила, макнув по макушку в дерьмо, так это тому: что и кого надо ценить и держать около себя, чтобы опять подняться и удержаться на своем месте. И человеку, который, несмотря на грязь, в которой Калиненко его вывалял, остался ему верен (морально, его не интересовало на самом деле, сколько и каких мужиков у Лизы было за это время. Теперь точно никого не будет); который готов выложиться для тебя по полной, не потому, что ты давишь, а потому, что сам человек хочет так сделать – такому человеку, определенно, стоило находиться рядом. Преданность Калиненко ценил. И умел этим дорожить. Тем более после срока на зоне.

Один раз его баба предала. Калиненко урок заучивал с первого раза. Ему сейчас был нужен надежный тыл. В любом смысле и сфере. И Лиза этому определению, похоже, соответствовала. Чего только стоит то, что при всем том, что случилось, при всем их прошлом, Лиза не сломалась и не превратилась в тряпку. Не пресмыкалась перед ним. Дерзила и посылала. И в то же время, помогала.

Сильная. То, что раньше он в ней не заметил. Проглядел, увлекшись ее свежестью и влюбленностью.

Плевать ему было на то, что она себе думала и какие планы строила на будущее. Теперь он это самое будущее решал и определял. Пусть Лиза еще об этом и не догадывалась.

Последний раз глубоко вдохнув, он оттолкнулся от стены, освобождая ее от веса своего тела.

Лиза смотрела на него. Спокойно. Не то, чтоб счастливо, но довольно.

Хорошо. Калиненко это устраивало.

Он открыл рот, но тут по квартире разнесся трезвон дверного звонка, обрывая все, что Дмитрий собирался сказать. Лиза насторожилась и, похоже, не заметив этого, крепче вцепилась в его руки.

- Это Казак, вещи привез, - Дмитрий полностью выпрямился, опустил ее с машинки. – Я ему открою. Мойся. – Он посторонился, освобождая ей дорогу к ванной.

Лиза, которая скривила ехидную гримасу, когда он упомянул Виталю, вдруг глянула на него едва не волком. И отступила, хоть в ее ванной не особо и разгуляешься, если честно.

- Не беспокойтесь, Дмитрий Владленович, залета не будет. У меня справка есть. О бесплодии, - почти выплюнула она.