Владимир Соловьёв - Сто историй о подземном городе

Плотники сколотили деревянную коробку прямо в котловане. Бетонщики приволокли насосы с бетоном и заполнили жидким бетоном весь котлован. Когда бетон застыл, получился крепкий, надёжный фундамент.

Затем каменщики принялись за дело. Одной рукой кирпич кладут, другой с помощью специального инструмента — мастерка его на растворе закрепляют. Кирпич за кирпичом — растут стены дома.

Монтажники устанавливают колонны и перекрытия.

Каменщикам и монтажникам подъёмный кран помогает. Не зевает крановщик, исправно подаёт наверх кирпичи, бетонные балки, стройматериалы.

Штукатуры покрывают дом известковым раствором. Образуется гладкая поверхность стены.

Маляры окрашивают дом в нужный цвет. В руках у них «ружья». Нажал на спусковой крючок — струя краски вылетает из ствола.

Кровельщики настилают крышу — и дом готов.

Вроде бы всё…»

Показал я эту главку строителю. Он прочитал и… поморщился.

— Что, — забеспокоился я, — разве не так дом строят?

— Дом-то так строят. Обыкновенный. А вот метро… Провалится ваше метро, — огорошил меня строитель. — В ФУНДАМЕНТЕ у вас ошибка. Он у Ленинградского метро делается по-особому.

И строитель мне рассказал одну историю.

В ту пору уже велась проходка подземных тоннелей. Пуск первой очереди метро был не за горами. А строители всё не приступали к сооружению вестибюлей. Они не знали, как быть с фундаментом.

Дело в том, что наземное здание станции метро — тяжёлое-претяжёлое. Один эскалатор с машинным отделением чего стоит!

А верхний слой ленинградской земли — ленточные глины. Они мягкие, расползаются. Какая же это опора?

Вспомнили пример строительства Исаакиевского собора. Хотя под фундамент его были забиты сотни свай, он медленно, сантиметр за сантиметром оседал в зыбкую почву.

Такая участь ждала и станции Ленинградского метро.

Попробовали поставить фундамент на железобетонные сваи.

Однако под тяжёлым грузом они уходили в грунт. Попробовали вбить сваи большей длины. Но они натыкались на валуны, которых очень много встретилось на глубине пятнадцать — двадцать метров.

Немало бессонных ночей провели за расчётами строители. И всё-таки нашли выход!

Решили: пусть фундаментом послужит сплошная железобетонная плита большой площади, «плот». Водружённое на плиту станционное здание будет стоять так же устойчиво и надёжно, как стоит любая, даже самая тяжёлая, конструкция на барже или на пароме.

Конструкторы подметили сходство и назвали фундамент «плавающим».

Вот какая история была связана с фундаментом для вестибюля метро.

А всё остальное строится, как у обычного дома.

Пока дом в строительных лесах, его красоты не видно. Но вот убрали всё наконец. Зажгли букву М на фасаде. Теперь любуйтесь!

Вы, наверное, заметили, что почти все вестибюли Ленинградского метро стоят как бы на постаментах.

Чтобы войти в метро, обязательно надо подняться по ступенькам. Думаете, ступеньки для красоты? Я тоже так думал и ошибся.

Оказывается, они для высоты — для защиты метро от наводнений! Как бы высоко ни поднялась невская вода — до эскалаторов, а значит, и в подземный тоннель, ей не добраться.

Пройдитесь по берегу реки Мойки до Исаакиевской площади. Там у Синего моста вы увидите стелу с трезубцем Нептуна на вершине. Это гранитный летописец наводнений. На стеле — высечена «масштабная линейка», которая показывает уровень воды в Неве: не превышает ли он нормальный? Бронзовые пояски на обелиске напоминают об уровне подъёма воды в Петербурге и Ленинграде за 160 лет. Самая высокая вода была во время наводнения 1824 года. Нева поднялась на 410 см выше нормы. Тогда больше половины территории Петербурга было покрыто водой. Невский проспект превратился в бурный пролив…

Давно это было. Но и теперь нередко невские воды приносят немало хлопот городу, хотя и не поднимаются столь высоко.

Так что совсем не лишней была предосторожность архитекторов, которые проектируют метро.

Опорные колонны подземной станции дрогнули, повернулись; свод дал трещину. Ещё мгновение — и земляная толща раздавила всё сооружение! Станции как не бывало.

Я видел это своими глазами.

— Какая станция метро разрушилась? Где, когда? — нетерпеливо спросите вы.

— Новая, двухэтажная. Которой ещё нет, — отвечу я вам. И это будет правдой.

Просто то, что я видел, происходило с моделью будущей станции.

Что такое модель самолёта, парохода, вы все прекрасно знаете. А о моделях станций метро и о том, как работают с ними исследователи, я вам сейчас расскажу.

Мы уже говорили о том, что все станции метро разные, что каждая станция имеет своё лицо, — это её «внешность», парадный вид. Но у каждой станции есть и «скелет» — это своды, колонны, пилоны, стены, тюбинги. Он тоже у каждой станции особенный. Надо, чтобы «скелет» этот был крепким. Не забывайте — верхний слой земли в несколько десятков метров толщиной давит на него!

Вот почему прежде чем строить каждую новую станцию, делают её модель и проверяют на ИСПЫТАТЕЛЬНОМ СТЕНДЕ.

Что это за стенд? Если посмотреть на него до начала испытаний — ничего интересного. Огромный пустой шкаф трехметровой высоты. Для модели станции.

Но сначала делают модель земной толщи, в которой станция будет строиться.

Это не просто. Одно дело стенд просто землёй засыпать, совсем другое — построить макет всех слоёв земли снизу доверху, да так, чтобы каждый макетный слой по своим свойствам был точь-в-точь как настоящий.

Разные земляные слои приготовляют различными способами. Голубые глины, в которых наше метро строят, оказывается, пекут. Для этого берут мелкий песок, вазелин, слюду. Их раздельно нагревают в печи до 90 градусов, а затем смешивают, и очень тщательно.

Готовую смесь ровным слоем засыпают в шкаф-стенд и разглаживают катком через плотную картонку.

Слой за слоем — заполнили шкаф до самого верха. Чего здесь только нет: и кембрийская порода, и ленточные глины, и песчаник. Словом, точная копия участка ленинградской земли, в которой предстоит потом станцию строить.

А теперь поговорим о МАСШТАБЕ. Вы, наверное, знаете, что масштаб — это соотношение размеров модели с действительными размерами. В моделях станций метро принят масштаб 1:100, то есть модель в сто раз меньше настоящей станции. И это соотношение соблюдается для всех деталей модели как закон. Если, предположим, толщина настоящего слоя голубых глин пятнадцать метров, то на модели она будет — пятнадцать сантиметров; диаметр перегонного тоннеля пять метров, а модели — пять сантиметров.