Виктор Доценко - Золото Бешеного

— Без проблем! — весело воскликнул он и уселся в кабину рядом с водителем. Стеклянную перегородку между кабиной и салоном не успели прикрыть, и как только «врач»-гример занял свое место, доктор повернулся к нему и весело воскликнул: — А у нас с собой было! Опля! — Он выдернул из-за пазухи хромированную плоскую фляжку. И протянул гримеру: — Прошу! Коньячок-с!

— Вы знаете, я на работе… как-то… — Тот не знал, что и сказать.

— Да бросьте вы! В такой холод не устоял бы даже самый несгибаемый трезвенник. По глоточку!

— Ну ладно! — махнул рукой гример.

— Вот это по-нашему! — ухмыльнулся доктор и представился: — Александром меня кличут.

— Надо же, и меня! — воскликнул водитель.

— А меня Василием! — Гример отхлебнул и возвратил фляжку.

— Вот и познакомились! А ему… как тебя? — обратился врач к «санитару».

— Михаил! — «Санитар» вопросительно взглянул на гримера, и тот согласно кивнул.

— Будем! — «Санитар» сделал добрый глоток.

— Обязательно будем! — воскликнул врач, допил остатки коньяка, удовлетворенно крякнул и вдруг весело заметил: — Во, анекдот про вас вспомнил!

— Люблю анекдоты! — подхватил водитель. — Но что значит «про вас»?

— А вот слушайте! Везет санитар каталку с телом в морг, а труп неожиданно приподнимает голову и спрашивает: «Куда это вы меня везете?» «Как куда? — отвечает санитар. — В морг!» — «Так я живой!» — «Врач лучше знает: живой ты или мертвый!»

Последние слова заглушил взрыв хохота: водитель, давясь от смеха, приговаривал:

— В самую точку! «Врач лучше знает: живой ты или мертвый!»

Недоуменно пожав плечами при виде такой бурной реакции, доктор перевел взгляд на гримера, который неожиданно тоже рассмеялся.

— Не удивляйтесь, коллега, анекдотец и правда про нас: с месяц назад мы приехали по вызову забирать труп, а тот вдруг очнулся.

— Вот это да! Что, прямо в машине?

— Слава Богу, нет: в своей кровати.

— Представляю, если бы в машине! Сидите себе преспокойненько, о чем-то разговариваете, а мертвяк вдруг спрашивает задумчиво: «Куда мы едем?» Так и кондратий хватить может!

— Еще как! Но хватит о грустном. — Гример решил сменить скользкую тему. — Послушайте лучше анекдот: идут два лысых еврея…

— Уже смешно! — хохотнул водитель.

— Идут они, значит, и на одного вдруг какнула птичка, он провел рукой по лысине, потом понюхал и обращается к попутчику: «Мойша, у тебя газетки нет?» А тот пожимает плечами и удивленно спрашивает: «Зачем тебе: жопа-то улетела!»

Машина содрогнулась от хохота, вспугнув какую-то влюбленную парочку, одиноко бредущую по тротуару. Больше всех хохотал водитель: казалось, он вот-вот захлебнется от смеха.

— Эй, поаккуратнее, Саша, а то врежемся куда-нибудь! — с тревогой заметил «санитар».

В этот момент гример взглянул на Савелия и тут же повернулся к своему «коллеге», но тот все еще хихикал над анекдотом, не обращая внимания на «покойника», с трудом сдерживающегося, чтобы не рассмеяться.

К счастью, водитель наконец остановил машину:

— Приехали, метро!

— Спасибо, ребята, и за хорошую компанию и за дорогу: в жизни так не смеялся! Надо будет своим рассказать. Счастливо! — Он хлопнул дверцей. Машина тотчас сорвалась с места.

— Фу, слава Богу! — Савелий сел на носилках. — Думал, не выдержу и расхохочусь!

— Ладно, пора поторопиться: нас уже ждут в клинике.

Гример привел Савелия в порядок, затем аккуратно забинтовал лицо, оставив только глаза, и протянул спортивный костюм. Тот моментально переоделся. Пожалуй, в нем будет намного удобнее, чем в больничной пижаме. Лицо же скрыли под бинтами для того, чтобы кто-нибудь из обслуживающего персонала или пациентов клиники случайно не опознал его по снимку в газете.

Дежурный врач уже был в курсе. Без лишних слов он оформил Савелия под фамилией Сидорова, определил его в отдельную палату и сказал, что операция, по-видимому, состоится завтра.

Предварительно Савелий уже встречался с хирургом, приятелем Константина Ивановича, и сдал все необходимые анализы. Доктор долго и внимательно осматривал его лицо, недовольно морщился, качал головой, а в конце со вздохом заметил, как бы про себя:

— Да, над шрамом придется поработать: больно глубок. — Помолчав, он весело подмигнул Савелию. — Ничего, Бог даст, справимся! Как новенький будете, молодой человек!

— Именно этого я и хочу, Альберт Иванович, — серьезно заметил Савелий.

— Да, помню-помню, Костя говорил. Единственное, что меня волнует, так это полнейшая неопределенность: пока вас сюда не доставят, палату придется держать свободной черт знает сколько!

— Но… — начал Савелий, однако доктор тут же его прервал:

— Все в порядке. Надо так надо! Это я так, брюзжу по-стариковски. До встречи, молодой человек?

Стоило Савелию оказался в клинике, как все мгновенно завертелось: на следующий день Савелий уже лежал на операционном столе в присутствии старшей медсестры, которую вызвали специально по просьбе Савелия, хотя доктор и намекал, что оперирует только со своей сестрой.

Операция длилась часов шесть, не меньше, и, когда наконец закончилась, оба буквально с ног валились от усталости, но на лице хирурга сияла счастливая улыбка.

— Кажется, кое-что получилось? — кокетливо произнес он.

— Кое-что?! — воскликнула старшая сестра. — Да вы просто волшебник, Альберт Иванович!

— Скажешь тоже — волшебник! Просто неплохая работа. — Он вдруг засмущался и спросил: — Сами забинтуете или помощь нужна?

— Обижаете, Альберт Иванович, — оскорбленно произнесла девушка.

— Да шучу я, шучу, Машенька! Экие мы обидчивые! Ладно, закругляйся с ним и… сегодня ему можно только соки, а завтра посмотрим. Я к себе пойду, кое-какие документы подработать нужно. Сегодня кто дежурит? — неожиданно спросил он.

— Из врачей — Виталий Петрович, а из сестер — Наташа Колыванова.

— Как закончите с Сидоровым, передай, чтобы Наташа зашла ко мне.

— Если по поводу Сидорова, то будьте спокойны, Альберт Иванович, я всю ночь могу подежурить, — настойчиво проговорила Маша.

— Никаких «всю ночь»! — резко возразил доктор. — Шесть часов на ногах при такой операции — более чем достаточно! За него не волнуйтесь: от наркоза отойдет, потом спать будет — я укольчики пропишу, а утром уже можно не тревожиться, — с явным намеком сказал он. — Вы думаете, он в забытьи наговорит чтонибудь не то?

— Что вы, я совсем не это имела в виду! — с горячностью воскликнула девушка. — Просто помочь хотела…

— Ничего, Наташа весьма толковая и опытная сестра: справится. А вам — отдыхать! Понятно?

— Понятно, Альберт Иванович, — вздохнула девушка и принялась бинтовать Савелия.

Маша не напрасно беспокоилась. Доктор ошибся, предполагая, что сможет уколами усыпить Савелия. Как только действие наркоза прекратилось и Савелий пришел в себя, он никак не мог сообразить, что с ним и где находится. Лицо горело, словно языки пламени обжигали кожу. Что происходит? Почему голова забинтована? Сквозь узкие щелки бинтов он попытался осмотреться, но тут же провалился в темноту.