Агата Кристи - Тайна голубого экспресса. Тайна Семи циферблатов. Убийство в доме викария

— Все будет хорошо, малышка. Не волнуйся. А теперь забудь об этом. Я привез тебе подарок из Парижа.

— Мне? Что-нибудь очень красивое?

— Надеюсь, тебе понравится, — улыбнулся ван Олдин.

Он вынул из кармана пальто сверток и протянул ей. Она нетерпеливо развернула его, щелкнула крышкой футляра и, не удержавшись, вскрикнула. Рут Кеттеринг обожала драгоценности.

— Папа, это потрясающе!

— Недурны, а? Тебе нравится?

— Нравится?! Не то слово! Где ты их раздобыл?

Ван Олдин удовлетворенно улыбнулся:

— Секрет. Пришлось, как ты догадываешься, не афишировать покупку. Они ведь очень знамениты. Видишь этот крупный камень в центре? Ты, может быть, слышала о нем; это «Огненное сердце».

— «Огненное сердце», — эхом отозвалась Рут Кеттеринг.

Она вынула камни из футляра и приложила их к груди. Миллионер наблюдал за ней. Он думал о женщинах, которые носили эти драгоценности. Страсть, ревность, отчаяние… Этот камень, как и все знаменитые драгоценности, тянул за собой бесконечную цепь трагедий и преступлений. Теперь, оказавшись в надежных руках Рут Кеттеринг, рубин утратит заключенное в нем зло. Бури страстей, волны ненависти разобьются о незыблемый утес благоразумия и предусмотрительности женщины Нового Света.

Рут положила камни обратно в футляр, вскочила и бросилась отцу на шею.

— Благодарю, благодарю тебя, папа. Рубины просто замечательные. Ты всегда делаешь мне изумительные подарки.

— Ну, ну, — сказал ван Олдин, потрепав ее по плечу. — Кроме тебя, ведь у меня никого нет, сама знаешь.

— Ты останешься обедать?

— Вряд ли. Ты же собиралась уходить?

— Да, но я могу и остаться.

— Нет, — сказал ван Олдин, — ради меня не меняй свои планы. У меня есть еще одно важное дело. До завтра, дорогая. А что, если я позвоню тебе, и мы встретимся у Гэлбрейта?

В Лондоне ван Олдин пользовался услугами юридической конторы «Гэлбрейт, Катбертсон и Гэлбрейт».

— Хорошо, папа. — Рут замялась. — Развод, я думаю, не помешает мне поехать на Ривьеру? [15] Французская Ривьера, или Лазурный берег — полоса гористого побережья Франции на Средиземном море, защищенная с севера Приморскими Альпами и являющаяся международным курортом с многочисленными гостиницами, пансионатами, виллами.

— Когда ты едешь?

— Четырнадцатого.

— Ну, конечно, поезжай. Такие дела быстро не делаются. Знаешь, Рут, на твоем месте я не брал бы эти рубины с собой за границу, оставь их лучше в банке.

Миссис Кеттеринг кивнула.

— Обидно будет, если тебя ограбят и убьют из-за «Огненного сердца», — пошутил миллионер.

— И поэтому ты носишь их просто в кармане? — с улыбкой отпарировала дочь.

— Да…

Рут показалось, что отец что-то недоговаривает.

— Что ты, папа?

— Ничего, — улыбнулся он. — Я вспомнил одно маленькое приключение в Париже.

— Приключение?

— Да, той ночью, когда я купил эти камни. — Он указал на футляр.

— Расскажи, пожалуйста.

— Нечего рассказывать, Рут. Несколько бандитов напали на меня, я выстрелил, и они разбежались. Вот и все.

Рут смотрела на него с гордостью.

— С тобой шутки плохи, папа!

— Будь спокойна!

Он с чувством поцеловал ее и ушел.

По возвращении в «Савой» ван Олдин отдал распоряжение Найтону:

— Свяжитесь с человеком по имени Гоби, его адрес вы найдете в моей записной книжке. Ему нужно быть здесь завтра в половине десятого утра.

— Слушаюсь, сэр.

— Я хотел бы видеть и мистера Кеттеринга. Достаньте его мне хоть из-под земли. Попробуйте найти его через клуб — он должен быть здесь завтра утром. Часов в двенадцать, не раньше. Такие, как он, рано не поднимаются.

С этими словами ван Олдин отдал себя в распоряжение камердинера. Ванна уже была готова, и, нежась в горячей воде, миллионер вернулся мыслями к разговору с дочерью. В целом он остался им доволен. Его острый ум уже давно подсказывал ему, что развод — единственный приемлемый выход. Рут согласилась с его предложением с большей готовностью, чем он предполагал. И все же, несмотря на ее покорность, его не оставляло смутное беспокойство — была в ее поведении какая-то неестественность. Он нахмурился.

— Возможно, я все это выдумал, — пробормотал он, — но, держу пари — что-то она от меня скрывает!

Едва Руфус ван Олдин покончил со скромным завтраком, состоявшим, как обычно, из кофе и пары поджаренных кусочков хлеба, в комнату вошел Найтон.

— Мистер Гоби внизу, сэр.

Миллионер взглянул на часы. Ровно половина десятого.

— Отлично. Пусть войдет.

Спустя минуту в комнату вошел мистер Гоби — низенький старичок в потертом костюме, с глазками, шнырявшими по всем углам, но упорно избегавшими глаз собеседника.

— Доброе утро, Гоби, — сказал миллионер. — Садитесь.

— Благодарю вас, мистер ван Олдин.

Мистер Гоби уселся, чинно сложил на коленях руки и уставился на радиатор.

— У меня есть для вас работа.

— Слушаю, мистер ван Олдин.

— Моя дочь, как вам, вероятно, известно, замужем за достопочтенным Дереком Кеттерингом.

Мистер Гоби перевел взгляд с радиатора на левый ящик стола и позволил себе легкую неодобрительную улыбку. Мистер Гоби много чего знал, но предпочитал держать язык за зубами.

— По моему совету, она намеревается подать на развод. Это, разумеется, дело адвоката. Однако по причинам сугубо личного характера я желал бы иметь самую полную и исчерпывающую информацию.

Мистер Гоби пробормотал, обращаясь к карнизу:

— О мистере Кеттеринге?

— О мистере Кеттеринге.

— Очень хорошо, сэр.

Мистер Гоби встал.

— Когда вы сможете эту информацию собрать?

— Вы спешите, сэр?

— Я всегда спешу, — ответил миллионер.

Мистер Гоби понимающе улыбнулся каминной решетке:

— Скажем, к двум часам дня, вас устроит, сэр?

— Прекрасно. До свидания, Гоби.

— До свидания, мистер ван Олдин.

— Весьма полезный джентльмен, — сказал ван Олдин секретарю, когда тот вошел в комнату, проводив Гоби. — Специалист в своем деле.

— В каком?

— Его дело — информация. Дайте ему двадцать четыре часа, и он узнает о частной жизни архиепископа Кентерберийского [16] Архиепископ Кентерберийский — высшее духовное лицо в англиканской протестантской церкви Англии, главой которой является король. самые пикантные подробности.

— Действительно полезный человек, — улыбнулся Найтон.

— В чем я уже имел возможность убедиться… Ну что же, Найтон, за работу?

Несколько часов они работали не поднимая головы. А в половине первого зазвонил телефон — им сообщили, что прибыл мистер Кеттеринг. Найтон посмотрел на ван Олдина и, когда тот утвердительно кивнул, сказал в трубку:

— Попросите мистера Кеттеринга подняться.