Эд Макбейн - Истребитель полицейских

Он посмотрел через плечо. Буш все еще был в телефонной будке и быстро говорил в трубку. Человек за прилавком наклонился над программой скачек, изо рта у него торчала зубочистка. У края прилавка мальчик пил яичный коктейль. Карелла вдохнул застоявшийся воздух кондитерской. Дверь телефонной будки открылась, и Буш вылез, вытирая лоб. Он кивнул продавцу и вышел на улицу к Карелле.

— Ну и жарища в этой будке, — сказал он.

— Все в порядке? — спросил Карелла.

— Конечно, — сказал Буш. Он подозрительно посмотрел на Кареллу. — А почему что-то должно быть не в порядке?

— Я просто так спросил. С чего начать, как ты думаешь?

— Это будет не так-то легко, — сказал Буш. — Это мог сделать любой недовольный дурак.

— Или любой преступник.

— Лучше бы мы оставили это дело Отделу расследования убийств. У нас дел выше головы.

— Мы даже еще не начали, а ты уже говоришь, что у нас дел выше головы. Что с тобой делается, Хэнк?

— Ничего, — сказал Буш, — просто я думаю, что полицейские не очень-то умны, вот и все.

— Приятное высказывание для полицейского.

— Это правда. Слушай, это звание детектива — куча дерьма, и ты это сам знаешь. Все, что нужно детективу, — пара крепких ног и упрямство. Ноги таскают тебя по всем помойкам, какие тебе нужны, а упрямство не дает наплевать на это дело. Механически идешь по каждому следу, и, если повезет, где-нибудь улыбнется удача. Потом начинай сначала.

— А мозги во всем этом не участвуют?

— Очень мало. Полицейскому не нужно много мозгов.

— Ладно.

— Что — ладно?

— Ладно, я не хочу спорить. Если Риардон погиб, пытаясь задержать кого-нибудь…

— Вот это тоже раздражает меня в полицейских, — вставил Буш.

— Ты прямо ненавидишь полицейских, верно? — спросил Карелла.

— В этом проклятом городе все ненавидят полицейских. Думаешь, кто-нибудь уважает копа? Символ закона и порядка, как же! Каждый, кто заплатил штраф за то, что не там поставил машину, автоматически начинает ненавидеть полицейских. Это именно так.

— Но так не должно быть, — сердито сказал Карелла. Буш пожал плечами.

— Меня раздражает в полицейских то, что они не говорят по-английски.

— Что?!

— «На месте преступления»! — передразнил Буш. — Полицейский язык. Ты когда-нибудь слышал, чтобы полицейский сказал: «Мы поймали его»? Нет. Он говорит: «Мы задержали его на месте преступления».

— Никогда не слышал, чтобы полицейский говорил: «Мы задержали его на месте преступления», — сказал Карелла.

— Я говорю насчет официальных источников, — сказал Буш.

— Это другое дело. Все стараются говорить красиво, если это будет опубликовано.

— Особенно полицейские.

— Почему бы тебе не сдать свой значок? Стал бы таксистом или что-нибудь вроде этого?

— Я об этом подумываю. — Буш неожиданно улыбнулся. Он все время говорил своим обычным тихим голосом, и теперь, когда он улыбался, трудно было представить себе, что он только что сердился.

— Я думаю, надо начать с баров, — сказал Карелла. — Если это действительно месть, это мог быть кто-нибудь по соседству. В барах мы могли бы что-нибудь узнать, кто знает?

— Хоть пива выпью, — сказал Буш. — Хочу пива с начала дежурства.

Бар, как тысячи ему подобных, назывался «Трилистник» [14] Трилистник — эмблема Ирландии. . Он находился на Кальвер-авеню, между ломбардом и китайской прачечной. Бар работал всю ночь, и это нравилось ирландцам, живущим в районе Кальвер-авеню. Иногда в «Трилистник» случайно заходил какой-нибудь пуэрториканец, но подобные экскурсии не встречали одобрения у завсегдатаев бара, имевших горячие головы и сильные кулаки. Полицейские часто заглядывали сюда: не ради удовольствия, так как пить во время несения службы строго воспрещалось, а чтобы убедиться, что вспыльчивость клиентов и виски не привели к драке. Теперь стычки в этом ярко раскрашенном баре происходили гораздо реже, чем в добрые старые времена, когда район впервые испытал наплыв пуэрториканцев. В то время пуэрториканцы, плохо говоря по-английски и слабо разбираясь в вывесках, по неведению своему часто забредали в «Трилистник». Стойкие защитники «Америки для американцев», будучи не в курсе того факта, что пуэрториканцы — тоже американцы, провели много вечеров, кулаками защищая свою точку зрения. Бар часто орошался кровью. Но это было в добрые старые времена.

В плохие новые времена вы могли ходить в «Трилистник» целую неделю и увидеть не более одной-двух разбитых голов.

На окне была вывеска: «Добро пожаловать, леди», но немногие леди принимали приглашение. Завсегдатаями были мужчины, живущие по соседству, уставшие от своих мрачных квартир, стремящиеся к беззаботной дружбе с приятелями, которым дома так же надоело. Их жены по вторникам играли в бинго [15] Бинго — род азартной игры, напоминающей лото. , по средам ходили в кино, а по четвергам — в швейный клуб через улицу («мы делаем и то, и се, и пятое, и десятое»), и так оно и шло. Что дурного в дружеской выпивке в соседнем кабачке? Ничего.

Если только нет полицейских.

Полицейские, а особенно сыщики, очень раздражали. Конечно, можно было сделать жест и сказать: «Как поживаете, офицер Дуган?», и так далее, и даже, может быть, найти в своем сердце место для новичка, но нельзя отрицать, что такое соседство с полицейским было неестественным и могло принести неприятности. Не то чтобы кто-то имел что-нибудь против копов. Просто копы не должны рыскать по барам и мешать человеку спокойно выпить кружечку. И ни к чему им слоняться у букмекерских контор и мешать человеку играть. И нечего болтаться у публичных домов и портить развлечение. Копы не должны шляться поблизости, вот и все.

А «быки» — это переодетые полицейские, только еще хуже.

Так чего надо этим двум длинным дуракам?

— Пива, Гарри, — сказал Буш.

— Сейчас, — ответил буфетчик Гарри. Он налил пива и подал его сидящим Бушу и Карелле. — Хорошая ночь для пива, верно? — сказал Гарри.

— Ни один буфетчик не обходится без рекламы, когда заказываешь пиво в теплую ночь, — тихо заметил Буш.

Гарри рассмеялся, но только потому, что его клиентом был полицейский. Двое мужчин у карточного стола спорили насчет свободного ирландского государства. По телевизору шел фильм о русской императрице.

— Вы здесь по делу, ребята? — спросил Гарри.

— А что, — сказал Буш, — у вас есть для нас дело?

— Нет, это я так. Я хотел сказать, что «быки»… детективы редко к нам заходят, — сказал Гарри.

— Это потому, что у вас такое чистое заведение, — сказал Буш.

— Самое чистое на Кальвер-авеню.

— Особенно когда убрали вашу телефонную будку, — добавил Буш.

— Ну да, верно, нам слишком часто звонили.

— Вы принимали слишком много ставок, — сказал Буш ровным голосом.