Агата Кристи - Дочь есть дочь

– Ни слова больше, Джерри. Ты сказал все, что надо было сказать. Я должна подумать. О своем решении я тебе сообщу.

– Когда?

– Скоро.

– Вот так сюрприз!

Эдит открыла дверь Сэре, и угрюмое лицо расплылось в подобии радостной улыбки.

– Здравствуй, Эдит, здравствуй, милая. Мама дома?

– Должна прийти с минуты на минуту. Хорошо, что вы пришли. Хоть развеселите ее немножко.

– Разве она в этом нуждается? Голос у нее всегда развеселый.

– Да что-то с ней неладно. Беспокоюсь я о вашей матушке. – Эдит проводила Сэру в гостиную. – Двух минут не посидит спокойно, а ежели я ей что скажу, готова голову мне оторвать. Болезнь ее, верно, гложет.

– Ах, не каркай, Эдит. Тебя послушать, так каждый из нас вот-вот умрет.

– Про вас этого никак не скажешь, мисс Сэра. Вид у вас цветущий. Ай-ай-ай, такой красивый мех – и на пол!

Вся вы в этом, мисс Сэра. А мех-то прекрасный, стоит, верно, кучу денег.

– Он дороже денег.

– Такого и у вашей матушки никогда не было. У вас, мисс Сэра, наверное, полным-полно красивых вещей.

– Так и должно быть. Если продаешь душу, то хотя бы за приличную цену.

– Нехорошо так говорить, – не одобрила Эдит. – Хуже всего, мисс Сэра, что у вас на неделе семь пятниц. Как вчера было, помню, в этой самой комнате вы мне сказали, что выходите замуж за мистера Стина, так ведь кружились от радости как сумасшедшая и все твердили: «Я выхожу замуж! Я выхожу замуж!»

– И не вспоминай, Эдит, – оборвала ее Сэра. – Мне противно слушать.

Лицо Эдит вмиг приняло чуткое, понимающее выражение.

– Полно, полно, милая, – ласково промолвила она. – Перемелется – мука будет. Первые два года самые тяжкие – все так говорят.

– Не очень оптимистическая оценка брака, сказала бы я.

– Да уж хорошего в браке нет ничего, но и без него никак не обойтись. Извините меня за вольность, но, может, вы ожидаете прибавления семейства?

– Да нет, Эдит.

– Уж простите меня, старуху, но вы такая расстроенная, я и подумала, не оттого ли. Ведь молодые замужние женщины ведут себя порой куда как странно. Моя старшая сестра, когда была на сносях, зашла как-то в продуктовую лавку и, надо же такое, так ей приглянулась большая сочная груша, что она хвать ее из ящика и прямо впилась зубами. Подбегает молодой продавец, спрашивает: «Что вы делаете?» А хозяин лавки, человек семейный, сразу понял, что к чему. «Оставь, сынок, говорит, я сам ее обслужу». И ни пенса с нее не взял. С пониманием человек, у самого тринадцать душ было.

– Ужасно – тринадцать детей! – сказала Сэра. – Какая у тебя интересная семья, Эдит. Я о ней с самого детства наслышана!

– О да. Я вам много чего рассказывала. А вы такая серьезная малышка были, все со вниманием слушали. Да, кстати, вчера приходил ваш молодой джентльмен, мистер Ллойд. Вы его видели?

– Да, мы встретились.

– Возмужал, ничего не скажешь, загар у него красивый. Вот что значит в чужих краях побывать. А достиг он чего-нибудь?

– Да не особенно.

– Ах, как жаль. Напору у него маловато. В этом-то и дело.

– Возможно. Как ты думаешь, мама скоро придет?

– О да, мисс Сэра. Она приглашена на обед. Значит, придет переодеться. Если вы спросите меня, мисс Сэра, то я скажу, что ей бы лучше по вечерам дома посидеть. Уж больно она суетится.

– Ей, наверное, это нравится.

– То сюда, то туда, – фыркнула Эдит. – Не к лицу ей.

Такая была спокойная леди.

Сэра резко обернулась. Последняя реплика Эдит пробудила у нее какие-то воспоминания. Они повторила задумчиво:

– Спокойная леди… Да, мама была спокойной. И Джерри так сказал. Как странно, что она так изменилась за последние три года. Ведь изменилась, правда, Эдит?

– Иногда мне кажется, что ее подменили – совсем стала другая леди.

– Да, ее не узнать. Ведь она была… – Сэра прервалась на полуслове и задумалась. – А как ты думаешь, Эдит, матери продолжают любить детей всю свою жизнь?

– Конечно, мисс Сэра. Иначе это было бы против их естества.

– Но разве естественно продолжать любить своего ребенка, который уже вырос и живет отдельно? Животные вот не любят.

– Так то животные! – возмутилась Эдит. – А мы христиане. Так что не говорите, чего нет. Как говорят в народе: сын – он твой, пока не женат. А дочь есть дочь, до скончания дней.

Сэра засмеялась.

– Я знаю многих матерей, для которых их дочери – острый нож, и многих дочерей, которым на матерей наплевать.

– Я на это скажу, мисс Сэра, что ничего тут хорошего.

– Но такие отношения намного здоровее, Эдит. Так, во всяком случае, утверждают наши психологи.

– Значит, у них мозги набекрень.

– А я, – задумчиво произнесла Сэра, – всегда очень любила маму, и не как мать, а как человека.

– Да и матушка ваша вам предана всей душой, мисс Сэра.

Сэра ответила не сразу. Потом задумчиво протянула:

– Не уверена…

Эдит негодующе фыркнула:

– Да знали бы вы, что с ней было, когда вы в четырнадцать лет заболели воспалением легких…

– Так то – четырнадцать лет! А сейчас…

Обе услышали звук ключа.

Эдит сказала:

– Вот она идет.

Энн пулей ворвалась в комнату, срывая на ходу яркую шляпку с разноцветными перьями.

– Сэра! Приятная неожиданность! Ах, дорогая, эта шляпка жмет мне голову. Который час? Я ужасно опаздываю. Мы условились с Лейдсбери в восемь встретиться у Чалиано. Пойдем ко мне в спальню, мне надо переодеться.

Сэра послушно последовала за матерью.

– Как Лоуренс? – спросила Энн.

– Очень хорошо.

– Ну и прекрасно. Я не видела его целую вечность, да и тебя, следовательно, тоже. Надо нам как-нибудь встретиться. Например, в театре «Коронейшн», все очень хвалят их последнее ревю.

– Мама, мне надо с тобой поговорить.

– Слушаю, родная.

– Ты не можешь оставить свое лицо в покое и выслушать меня?

Энн удивилась:

– Да что с тобой. Сэра? Ты чем-то очень встревожена.

– Я хочу с тобой поговорить, мама. Это серьезно. Речь пойдет о Джерри.

– О! – Энн опустила руки. Лицо ее выразило внимание. – О Джерри?

Сэра пошла напролом:

– Он хочет, чтобы я оставила Лоуренса и поехала с ним в Канаду.

Энн вздохнула, потом еще раз. И небрежно бросила:

– Какой вздор! Бедный Джерри! Даже нет желания обсуждать эту нелепицу.

– С Джерри все в порядке, – отрезала Сэра.

– Я знаю, он всегда тебе нравился. Но подумай сама всерьез, милая, не стала ли ты теперь намного взрослее, чем он?

– Не очень-то ты мне помогаешь, мама. – Голос Сэры чуть дрогнул. – Для меня это очень серьезно.

Энн заговорила неожиданно резко:

– Не хочешь же ты сказать, что серьезно относишься к подобной чепухе?

– Именно.

– Но это просто глупо, – сердито сказала Энн.

– Я всегда любила Джерри, а он – меня, – твердо заявила Сэра.

Энн рассмеялась.