Григорий Горин - Антология сатиры и юмора России XX века. Том 6. Григорий Горин

version="1.0" encoding="utf-8"?> humor_prose Григорий Израилевич Горин 25088 Антология сатиры и юмора России XX века. Том 6. Григорий Горин

Авторский сборник замечательного российского сатирика Горина Григория Израилевича.

v.1.0 — создание fb2 файла - bitum_k

Имя писателя и драматурга Григория Горина достаточно хорошо известно нашим читателям, а также любителям театра и кино.

Поэтому, подготавливая том его избранных произведений для «Антологии Сатиры и Юмора», мы решили отказаться от традиционного предисловия, которое заказывается по этому поводу, и привести выдержки из предисловий прежних книг и изданий...

Авторы предисловий — достаточно авторитетные ценители жанров литературы, в которых работает Григорий Горин, и их высокие оценки неизменно подтверждает прошедшее время...

Успех сопутствовал Григорию Горину с самого начала. Он появился в литературе как-то сразу, миновав ученический период, который весьма корректно именуется «поисками». Горину ничего не надо было искать, он доказал свое право считаться писателем, доказал, что обладает острым глазом и тонким вкусом.

Жанр сатиры и юмора полон соблазнов. Возможность рассмешить публику увлекает многих недальновидных смельчаков. Они ставят перед собой цель — добиться смеха и выбирают жанр, наивно полагая, что это зависит от них. Но все обстоит совсем не так. Писатель не выбирает жанр. Жанр выбирает писателя. И выбирает того, кто ему годится.

Жанр сатиры и юмора, при всей своей разборчивости и привередливости, выбрал Горина, потому что с самого начала, как мне кажется, Горин понял основную особенность этого жанра: сатира не является самоцелью. Она представляет собой только средство для изображения действительной жизни. Горин начал как автор произведений для эстрады.

Эстрада создала особую, так сказать, разговорную, форму сатиры. Существует мнение, что «для слуха» можно писать иначе, чем «для глаза». Эстрадные авторы часто ориентируются только на немедленный результат, на реакцию зала, на репризу. Они забывают, что за литературным словом должен стоять характер.

Григорий Горин — один из немногих писателей, которого характер интересует в первую очередь. Его произведения имеют значение самостоятельное, он не ориентируется на определенного актера.

Его занимает не реприза, написанная по всем правилам, рассчитанная на то, чтобы вызвать смех, а живой характер, литературный герой, глубоко исследованный, а потому четко узнаваемый.

И зритель смеется не потому, что его смешат, а потому, что он узнает «героев». Вот эта радость (а иногда и горечь) узнавания вызывает и смех, и гнев, и печаль, и улыбку.

Эта книга представляет собой сборник произведений одного из наиболее читаемых и «исполняемых» современных сатирических писателей.

Читатель с приятным удивлением найдет в ней то, что уже слышал раньше и что с удовольствием перечтет заново. Актер найдет в ней материал для работы. И еще эта книга пригодится для собеседований на тему: как бы нам получше и попродуктивнее воспитать вкус публики.

И она поможет тем дискутантам, которые придерживаются старинного взгляда, что вкус можно воспитывать только вкусом, и больше ничем....

(Предисловие к книге Г. Горина «Кто есть кто?».

Издательство «Искусство», 1978)

«Знаете, — говорит некто неизвестный о Михаиле Зощенко, — похоже на то, что этот ленинградский автор уже немного стыдится своего замечательного таланта. Он даже обижается, когда ему говорят, что он опять написал смешное. Ему теперь надо говорить так: «Вы, Михаил Михайлович, по своему трагическому дарованию просто Великий Инквизитор». Только тут он слегка отходит, и на его узких губах появляется осмысленно-интеллигентная улыбка. Приучили человека к тому, что юмор — жанр низкий, не достойный великой русской литературы. А разве он Великий Инквизитор? Писатель он, а не инквизитор...»

Так шутили Ильф и Петров. В 1932 году. Дело прошлое, но... А, впрочем, откуда я взял, что оно прошлое? Нет, замечено, что и нынче назвать писателя юмористом как-то страшновато: вдруг обидится? «Какой же, — скажет, — помилуйте, я юморист? Это я только так, с виду смешно пишу, а вы подойдите поближе, копните поглубже — зарыдаете!..» Я, во всяком случае, с подобным сталкивался. И все же набираюсь духу и говорю: прозаик Григорий Горин — юморист. Он пишет смешно.

Странное, в самом деле, положение у юмора. С одной стороны, все его обожают. И никто никогда не признается, что, мол, не доходит до него смешное. Можно нехотя признаться, что не понимаешь поэзии или музыки, особенно так называемой серьезной, но что касается юмора — нет, ни за что. Можно не заплакать вместе со всеми над какой- нибудь трогательной историей, но ежели все, как один, смеются, то волей-неволей испуганно оглянешься и натужно захихикаешь, чтобы выглядеть не глупее прочих. Иначе просто стыдно — и, ох, неспроста.

Горин использовал эту самую стыдливость в рассказе «Почему повязка на ноге?». Коварно использовал. И безошибочно. Когда это предназначалось еще не для книг, а для журнала «Юность», там и конец был несколько иной: «Я понял, что этот рассказ вряд ли будет напечатан». И, как вы понимаете, напечатали! Попробуй не напечатай, если тебе пригрозили ужаснейшей из угроз: обличить в отсутствии чувства юмора. Но это с одной стороны. А с другой — да, как-то снисходительно смотрим мы на юмор и, отсмеявшись, не чувствуем к нему особой благодарности. Полагаем даже, что он — вроде бы не совсем получившаяся, недоделанная, недотянутая сатира.

Вот если бы автор еще немного поднажал, еще добавил смысла, соли, злости, то и вышло бы полноценное сатирическое произведение, а не какая-то юмореска. Хотя подумаем: что такое сатира без юмора? Нету ее. А юмор жив и сам по себе. Настоящий юморист — не тот, кто умеет смешить (такой объявится в любой компании), а тот, кто, смеясь и смеша, выявляет свое отношение к миру. Выявляет самого себя. «Чтобы смеяться, нужно иметь лицо», как однажды сказал Маяковский.